Путь к сердцу мужа
Шрифт:
— Ой, извините, пожалуйста, — смутилась он, — Я нечаянно.
— Ничего, ничего, пожалуйста — галантно ответил он. — Если вам это необходимо, то моя рука в вашем распоряжении.
— Ну, ладно, не издевайтесь, — насупилась она. — Давайте обойдем вокруг него и пойдем, а то вы, наверное, уже в душе меня ругаете.
— Да, нет, — серьезно сказал он. — Возможно, в это трудно поверить, но я, наоборот, вам благодарен.
— Правда? — она недоверчиво посмотрела на него. — Ну, тогда я рада.
Когда они вышли на улицу, Полонский посмотрел на часы.
— Ого, у нас с вами не так уж много времени. Давайте я вас покормлю где-нибудь и провожу к автобусу в аэропорт.
У Лизы потеплело на душе. Кажется, лед трогается
— Вы, оказывается, так заботитесь о своих сотрудниках, — сказала она, чтобы скрыть свою радость. — Это даже трогательно.
— Да, с хозяином вам повезло, так что можете не иронизировать, лучше идемте скорее.
В ресторане Лиза выбрала себе в меню крабовый суп и лазанью, но когда ей принесли заказ, невольно вспомнила мосье Стайбеля и рассмеялась. В супе, полном макарон, кое-где сиротливо просвечивали микроскопические кусочки крабов, а лазанья и вообще представляла собой слоеный пирог из вермишели с сыром.
— А знаете, Эльвира, — вдруг сказал Полонский, — я ведь действительно вам благодарен. Как-то совсем закрутился с этим бизнесом последние годы, забыл, что на свете существует прекрасное, а если и вспоминал, то никогда не было времени, все дела, дела.
— Ну, ничего, — великодушно сказала Лиза, — зато вы преуспели в другом. Страшно, когда человек вообще ничего из себя не представляет, а вы человек успешный, многого добились.
— Но совсем не того, о чем мечтал, — смущенно усмехнулся он.
— Да? — удивилась Лиза. — Но ведь вы делаете очень красивые вещи, у вас большая фабрика, вы богаты в конце концов. Разве этого вам мало?
— Дело не в этом. Вы ведь не думаете, надеюсь, что все эти коробочки, чашечки, качели всегда были пределом моих мечтаний?
— А как же тогда получилось, что вы стали этим заниматься?
— Видите ли, это решили за меня. Мой отец в советские времена был директором пластмассового завода в Риге. Когда начался весь этот балаган с распадом Союза, оказалось, что у нас нет никакого гражданства. Родители мои сами родом из Подмосковья, но по заданию партии и правительства давным-давно уехали в Латвию. Вернуться мы не могли, не было российского гражданства. Остаться там, тоже ничего хорошего. Тогда дядя отца позвал нас к нему в Германию. Он жил там уже много лет, у него были и связи, и деньги. В общем, нас приняли там, и мой отец снова занялся тем единственным делом, которое знал — пластмассой. Вначале он арендовал один цех и стал там с несколькими рабочими делать пуговицы, пряжки, застежки — в общем, всякую мелочь, но достаточно красивую и конкурентоспособную. Дело пошло, он стал делать одноразовую посуду, тогда это было в новинку. Потом дядя, видя, что есть перспективы, также решил вложить деньги, а он был человек богатый, и они с отцом стали компаньонами. Детей у дяди не было, и, когда они с женой умерли, вся фабрика досталась отцу. Я стал помогать ему уже в старших классах. Просто пришлось, потому что больше никого у нас там не было. Работал после школы и на каникулах. Отец хотел, чтобы я закончил, как и он, технологический факультет легкой промышленности, но я настоял на своем и поступил туда, куда хотел, в архитектурный. Да, по специальности я архитектор и, между прочим, неплохой. У меня были хорошие проекты и по некоторым из них даже были построены здания. Но отец попросил меня хотя бы временно поработать с ним, и я как-то и сам не заметил, как втянулся. Потом, когда отец отошел от дел, я хотел продать фабрику и заняться строительством, но, когда я поговорил с отцом, то не смог этого сделать. Для него это было делом всей его жизни. Фабрика была его детищем, его ребенком, даже, наверное, в большей степени, чем я. Пришлось продолжить, но теперь я все-таки собираюсь расстаться с этим всем и начать новое, теперь уже точно мое дело.
— Как расстаться? Что вы имеете в виду?
— Продам фабрику и вложу деньги в строительство.
— А как же все, кто работает
— Ничего не будет, так и останутся работать. Неужели вы думаете, что новому хозяину будет выгодно всех уволить, набрать новых и начать учить их? Нет, конечно, так что вам ничего не грозит.
— А как же ваш отец? Ему ведь будет тяжело.
— За эти годы многое изменилось. Он уже отвык от фабрики, да и той, что он строил, уже нет, а эту он и видел всего один раз. Так что теперь это будет безболезненно, по крайне мере, я так думаю.
Ну, вот, только этого не хватало. Только начала с ним налаживать контакт, как он уже собирается уйти, подумала Лиза.
— И когда вы собираетесь продавать фабрику? — как можно безразличнее спросила она.
— Ну, не знаю, — уклончиво ответил он. — Не так-то просто наладить новое дело. Кроме денег для вложений, нужны еще связи и, самое главное, команда.
— Команда?
— Ну, да, люди, которые будут работать рядом. Я как-то читал книгу Ли Аякоки. Он много лет был директором завода Форда. Оказывается, Форд разорялся несколько раз, и они снова начинали с нуля. Так вот, первое, что они делали, это набирали новую надежную команду. Не просто хороших специалистов, а по-настоящему талантливых, преданных и заинтересованных людей. В Америке это считают самым главным условием для успеха. И я с ними согласен. Но найти таких людей тяжело. И, конечно, очень важны связи и знакомства. Без этого невозможно получить заказы. Но я, в общем-то, не собираюсь начинать с пустого места. У меня есть друг, владелец довольно приличной строительной фирмы…
Лешкина фирма, сразу поняла Лиза.
— …Так вот, он предлагает объединиться и создать крупную компанию, которая будет строить свои здания и также брать строительные подряды. Для начала мы собираемся сами построить четырнадцатиэтажный отель. Это будет, так сказать, наша визитная карточка. Мы уже купили участок под него и начинаем работать над проектом.
Он вдруг замолчал, а потом удивленно сказал.
— Странно, что я вам это рассказываю. Это ведь очень конфиденциальная информация. Даже моим родителям я еще ничего не говорил.
— Но вы ведь знаете, я никому ничего не скажу, — серьезно сказала Лиза.
— Да, я вам доверяю, просто странно, что мне вдруг захотелось рассказать об этом именно вам.
Ничего странного, фыркнула про себя Лиза, очень даже естественно, что человек первой все рассказывает жене. Интересно, может, он чувствует, что мы с ним не просто знакомые.
— В общем, я надеюсь, что дальше вас это не пойдет. А то у всех станет нерабочее настроение, а ведь все это пока только проекты.
— Дмитрий Сергеевич, вы же знаете, что я умею молчать. Про лестницу я же никому ничего не говорила.
— Да, я знаю и ценю это, — засмеялся он. — Ну что, давайте рассчитываться?
В гостинице он помог ей вынести вещи и довел до такси.
— Извините, что не провожаю вас в аэропорт, но обещайте мне, Эльвира, что вы не будете открывать никакую дверь и ходить по неизвестным лестницам.
— Ну, вот, так нечестно, Дмитрий Сергеевич, теперь вы все время будете надо мной издеваться? — мгновенно вспыхнула Лиза.
— Я не издеваюсь над вами, Эльвира Викторовна. Я беспокоюсь за вас, — полусерьезно, полуиронически сказал он.
Когда они прощались, он на мгновение задержал ее руку в своей и чуть наклонился к ней. У Лизы мелькнула мысль, что он сейчас поцелует ее, но он только улыбнулся, отпустил ее руку и открыл ей дверь автомобиля. Лиза тоже улыбнулась, села на заднее сидение, машина тронулась, и она стала удаляться от него все дальше и дальше, хотя ничего в жизни ей не хотелось больше, чем остаться сейчас с ним.
Ну, ничего, утешала она себя. Какое-то начало все-таки положено, а послезавтра они снова увидятся в офисе. Нужно просто как-то прожить два дня без него.