Путь к солнцу
Шрифт:
— Вот документы. — Василий открыл лежащую на кофейном столике папку.
Зита увидела паспорта и авиабилеты. Сердце сильно стукнуло. Дядюшка и тетушка решили уехать из Франции? Что они собираются делать с ней?
— Во сколько это нам обойдется? — тихо спросил дядюшка.
Василий покачал головой:
— Я уже говорил. Ни во сколько. Мы помогаем вам, а вы помогаете нам. Взаимовыгодное сотрудничество.
— А когда мы будем там?
Василий пожал плечами:
— Как захотите. Зависит от вас.
— Merci bеаисоир [25] , — сказал дядюшка. — Мы очень вам обязаны.
Он посмотрел на Зиту. Глаза у него были виноватыми, и Зита на мгновение задержала дыхание. Она вдруг поняла, что эта встреча имеет к ней самое непосредственное отношение.
Василии передал дядюшке папку с документами, и они пожали друг другу руки.
— Спасибо скажете завтра, — заметил Василий. — А до этого будьте настороже.
Часть третья
25
Большое спасибо (фр.).
Глава 19
Сердце имеет доводы, которых не знает разум.
Мумбай, Индия.
Томас сидел в лаунж-зоне компании «Эйр Франс» в аэропорту Чхатрапати Шиваджи и не спеша потягивал красное вино. Была среда; прошла неделя с того дня, как помощник комиссара освободил Навина. Часы показывали полночь. До объявления посадки оставалось не меньше полутора часов. Томас хотел полистать газеты, но понял, что не может сосредоточиться ни на одной статье. От нервного напряжения в желудке словно застыл холодный ком. Он закрыл глаза, стараясь дышать как можно ровнее, и стал вспоминать события прошлой недели.
Их было много. На следующий день после операции Томас поговорил с Грийером насчет поездки во Францию. Он ожидал, что босс назовет идею безумной и наотрез откажется отпустить Томаса шататься по Парижу в поисках Зиты, в то время как в CASE работы по горло. Однако Грийер его удивил. Видимо, в глубине души он был неисправимым идеалистом. Он только задал Томасу несколько вопросов, чтобы убедиться, что тот настроен серьезно. Потом он дал разрешение на поездку и попросил Томаса поддерживать связь.
С Прийей все вышло по-другому. После встречи с Грийером Томас позвонил ей на мобильный, почти уверенный, что Прийя не ответит. Был четверг, а в это время она всегда находилась в больнице в Брич-Кэнди, где лежала ее бабушка. Прийя ответила после первого же гудка, и по ее голосу Томас тут же догадался: что-то случилось.
— Томас. Моя бабушка только что умерла.
Он глубоко вздохнул:
— Боже. Мне очень жаль.
Прийя замолчала, борясь со слезами.
— Два дня назад она болтала со мной. Медсестры сказали, ей стало хуже ночью. Пока я сюда добралась, она уже не могла говорить. Она так на меня смотрела… словно хотела сказать что-то, но не могла. Я держала ее за руку, и она… умерла.
Прийя разрыдалась.
Томас быстро вышел из офиса и подозвал рикшу.
— Твоя семья знает?
— Я как раз собиралась позвонить отцу.
Взревел мотор, и Томас заговорил громче:
— Через час я буду у тебя.
— Приезжай в дом деда. Они отвезут ее туда, чтобы подготовить к похоронам.
Поездка до Малабар-Хилл заняла восемьдесят бесконечных минут. У ворот Томас расплатился с рикшей и вошел в сад, вдыхая прохладный, напоенный ароматом жасмина воздух. Вокруг весело щебетали птицы. Томас на секунду остановился, оглядывая священные владения Вриндавана. На вымощенной камнем подъездной дорожке стояли три машины. Среди них был спортивный автомобиль Прийи с открытым верхом.
Он приготовился к очередной неприятной сцене с Сурьей. С того самого дня, дня менди, они ни разу не разговаривали с профессором, и Томас понятия не имел, сообщила ли Прийя отцу, что они с Томасом регулярно видятся. Это было настоящее дежавю. Они с Прийей снова встречались украдкой, как когда-то в Феллоуз-Гарден. Только теперь они были женаты.
На веранде никого не было, но Томас заметил какое-то движение за окнами. Он осторожно постучал в дверь, надеясь, что откроет Прийя. Однако ему не повезло.
На пороге стоял профессор. При виде Томаса он нахмурился.
— Прийя с бабушкой, — сурово произнес он.
— Она попросила меня приехать, — сказал Томас.
Сурья ничего не ответил. Томас уже решил, что сейчас его заставят ждать снаружи, но на его счастье появилась Суреха.
— Томас. — Она бросила на мужа укоряющий взгляд. — Прийя сейчас придет. Посидите пока в гостиной.
Сурья сверкнул глазами, но сделал шаг в сторону. Томас присел на диван. Из глубины дома доносились женские голоса, говорившие на хинди.
Прийя вошла через несколько минут и кивнула ему, приглашая следовать за ней на террасу.
— Как ты? — спросил Томас.
— Не знаю, — ответила она. Глаза у нее были красные. — Я не ожидала, что это случится так скоро.
— Я могу что-нибудь сделать?
— Ничего. — Она покачала головой.
— Что будет дальше?
— Ее тело украсят и выставят для прощания. Завтра дом будет открыт для всех, кто пожелает принести свои соболезнования, а потом ее перевезут в Прийядаршини-парк и кремируют на берегу моря. После этого мой отец и его братья доставят прах в Варанаси. Мы будем оплакивать ее здесь.
Томас помолчал.
— Мне так жаль. Я знаю, ты любила ее.
— Любила, когда была маленькой. Потом я с ней почти не встречалась.
— В этом виноват большей частью я.
Прийя посмотрела на фонтан и клумбу с цветами.
— Мы оба виноваты. Но в любом случае сейчас это не важно. Все, что у нас есть, — это наше будущее.
Томас собрался с силами.
— Я все время спрашиваю себя, как у нас получится. И получится ли.
Прийя снова покачала головой:
— Это невозможно просчитать заранее.