Путь к Зеленому Огню
Шрифт:
– Ах вот как?
– в девушке взыграл характер, а сунувшемуся было под горячие мысли Анзе было коротко сказано "Не до тебя!".
– Ваши женщины не такие?... У них нет вот такого, скажи?
– Элоиз рывком опустила вырез на тунике, отчего ее упругие груди выскочили на свободу, приветливо качнувшись, как бы приветствуя степняка.
– Совсем нет?
Эль был совершенно посрамлен. Более всего ему сейчас хотелось оказаться далеко-далеко в Степи, и дело не в том, что он смутился, нет. Чувства, захлестнувшие его молодой организм, просто рвали на куски: с одной стороны, эти мясистые наросты никак не ассоциировались у Пожирателя Гусениц с женщинами, которые у степняков в этом отношении довольно мало отличались от мужчин. Но с другой... Ему хотелось потрогать, безумно хотелось потрогать эти штучки, пальцы так и свербели, а внизу живота заныло так сладко, что задрожали колени. Что происходит? Надо бежать, но как объяснить этому существу свое исчезновение.
– Мне нужно идти...
– с трудом выдавил из себя охотник и, покачнувшись, шагнул в сторону.
– Там нужно помочь... С мясом.
– Жаль...
– улыбнулась ему Элоиз.
– А я думала, тебе захочется потрогать. Ну что ж, иди, - и она аккуратно спрятала свои прелести обратно в тунику, услышав краем уха приглушенный вздох Питти.
Степняк, пошатываясь, зашагал прочь, при этом продолжая смотреть на Элоиз и рискуя свернуть шею. Девушка удовлетворенно вздохнула, отмечая про себя безусловную победу. "Все в порядке, - успокоила она паука.
– Так было надо, уж поверь моему чутью." Воодушевленная успехом, Элоиз решительно шагнула к шаману.
– Тебя зовут Питти? Давай познакомимся, я - Элоиз, из города пауков. Ты, говорят, пришел из какого-то далекого леса?
– Да, я издалека, - шаман изогнул длинные губы в своей обычной гримасе.
– А как такая красивая девушка оказалась посреди Степи в полном одиночестве?.. Я не степняк, так что не рассказывай мне, что просто путешествуешь, хорошо?
– Хорошо, - Элоиз взмахнула ресницами и опустила глаза, как бы собираясь с духом. "Анза? Что мне сказать?"
"Ничего. Он странный, очень странный человек. Лучше не лгать ему."
– Я не могу тебе сказать, - улыбнулась девушка шаману, при этом мягко положив ему ладонь на плечо.
– Поверь, просто не могу. Это тайна... Ты такой необычный в этой своей кожаной одежде, со всякими висюльками...
– рука плавно скользнула вверх и провела по колючей щеке.
– Хорошо, мы поговорим об этом позже.
– Питти ухмыльнулся, и это больше походило на демонстрацию клыков.
– О том, как ты сюда попала, что у меня за наряд... Обо всем сразу. А сейчас мне нужно заняться костром, прости.
Второй мужчина заспешил вслед за первым. Девушка осталась стоять, покусывая губки.
"Они боятся меня, Анза. Оба."
"Конечно. Это хорошо, так пока безопаснее. Но и ты не забывай бояться: благодарность дикарей непрочна, а странный человек опасен вдвойне."
2
В первые минуты Сойла прильнула к Класу всем телом, однако юноша понял, что ищет она не любви, а утешения. Слишком много испытаний выпало на долю племени в период короткого отсутствия братьев, между молодыми людьми образовалась пропасть, которую не так легко было перепрыгнуть. Часть рассказов степняков Питти, благоволящий к "степному шаману", потрудился перевести, и теперь бывший изгой мог себе представить, что именно произошло. Он сделал все, что мог: прижал к себе Сойлу и гладил ее по вздрагивающей спине.
Все это было совершенно невинно, однако Тина решила не рисковать и потащила девушку разводить костер. Случки в племени были явлением редким, особенно последнее время, и ставшая невольным заместителем Ма женщина опасалась ошибиться. Прежде старейшина каждый раз долго решала, допустить ли соитие, а согласившись, руководила им лично, выбирая и позы и ритм, не гнушаясь даже стукнуть палкой по непослушному заду. Тина боялась, что ей не хватит опыта, чтобы провести все на должном уровне.
Как только ушла девушка, возле Класа появился малыш Стэфи, который все время крутился неподалеку. Самый тихий из немногочисленных ребятишек племени, он отличался также и самым упрямым, независимым нравом. Прекрасно помня завет Ма, которую очень любил, держаться от Класа подальше, мальчик все равно подошел при первой удобной возможности.
– Здравствуй, Клас! Ты меня и правда совсем-совсем не понимаешь?
– Стэфи!
– улыбнулся малышу охотник, который действительно ничего не понял.
Между ними завязался странный разговор, и через некоторое время Клас вдруг понял, что постепенно обзаводится еще одним переводчиком: Стэфи на лету схватывал новые слова и тут же запоминал их. Примерно через полтора часа напряженного диалога юноша уже мог сказать десяток слов на своем родном, но прочно забытом языке, в то время как мальчик уже вовсю болтал "по-шамански", да так, что проходивший мимо Питти вытаращил глаза. Недоверчевый шаман тут же быстро спросил малыша о пауках, но Стэфи еще не выучил этих слов и, весело улыбаясь, сообщил об этом пришельцу.
– Вот так парень... Надо будет им заняться.
– буркнул Питти и продолжил путь к костру.
Уставший Клас попросил мальчика сделать перерыв, и тот, только-только вошедший во вкус игры, со вздохом согласился. Юноша поднялся с травы, размял затекшие ноги и огляделся. Пожиратели Гусениц готовились продолжить прерванное пиршество, к пылающему уже костру тянулись охотники с кусами сырого мяса, причем несли и распотрошенные тела мелких степных хищников, сбежавшихся было поживиться неохраняемой тушей. Женщинами командовала Тина, сразу как-то постаревшая, с собравшимся в складки лбом, мужчинами - задавака Даг, причем подчинялись ему неохотно, больше потому, что не могли придумать другого образа действий. Помогавший переносить пищу Эль не уставал подтрунивать над новоявленным старостой, то и дело вызывая громкий смех не только охотников, но даже и женщин. Дети, к которым присоединился Стэфи, как обычно путались у всех под ногами. Клас поискал глазами чужаков, и обнаружил Элоиз собирающей цветы неподалеку от стоянки, а Питти - сооружающим чуть в стороне от общего свой особый костер. Отметив про себя, что оба чужака выглядят совершенно по-дурацки, юноша медленно побрел по границе стойбища, подыскивая занятие и себе.
Сперва он даже не понял, что перед ним. Какие-то клочки сморщенной, разорванной плоти, странный запах... Страшная догадка осенила Класа только тогда, когда он увидел лицо Турна, неестественно бледное, сморщенное, с мертвыми закатившимися зрачками. Тут же появилась муха, большая, с красивыми изумрудными переливами, и уселаясь прямо на мертвую голову старосты, нагло глядя на юношу.
– Пошла прочь!
– махнул тот рукой, но муха не пошевелилась.
Класу пришлось швырнуть в нее комком земли, но назойливое насекомое, покружившись в воздухе, просто перелетело на другое тело. "Шесть, их было шесть!" - вспомнил охотник. Появилась еще одна муха. Среди Пожирателей Гусениц смерть не была редкостью, но трупы никогда не лежали вот так, рядом со стойбищем - они оставались где-то далеко, в Степи. Нужно было что-то делать.
Юноша порывисто бросился в одну сторону, в другую, надеясь, что какая-нибудь вещь подскажет ему решение. Вот! Ветер шевелил целую груду удивительных кружев - паутины, оставшейся после нашествия пауков. Разрезанная и разбросанная как попало, она слиплась между собой, образовав широкое скомканное покрывало. Клас ухватился за конец и тут же вскрикнул: липкие нити прочно пристали к ладоням. Кое-как отодрав их, охотник подобрал несколько толстых сухих стеблей и стал пользоваться ими. Битый час ушел на то, чтобы дотащить спутанную ткань до жалких останков сожранных соплеменников и кое-как прикрыть их. Несколько глупых мух тут же исхитрились влипнуть и забились в ужасе, стараясь освободиться.