Путь к Зеленому Огню
Шрифт:
Даг в ожидании охотников проверил копье: крепко ли держится широкий наконечник, не потеряло ли лезвие остроты. Разрезанные пальцы руки все еще ныли и требовали отмщения. Чужаки раздражали нового старейшину одним только своим существованием, но уж совсем ни в какие ворота не лезло их поведение. Ранить его, отца племени! Этот ненормальный Питти не должен жить, иначе кто же станет слушать Дага?
Элоиз тоже оказалась порядочной дрянью, на глазах у всех предпочла ему пустозвона Эля, да еще и обозвала дураком. Весь день вела себя довольно прилично, и вдруг к вечеру такое отчудила. Жаль, она чем-то нравилась Дагу... Надо будет отрезать ее волосы и сделать специальную повязку на голову, которую имеет право носить только вожак. Сапоги ее должны как раз подойти, а вот обувь Питти окажется велика, поэтому ее можно отдать Тине, ее надо поддержать, чтобы она потом поддерживала старейшину мужской цепи. Меч, конечно, будет храниться у Дага, так же как и нож: с этими странными и опасными предметами надо обходиться поосторожнее.
Но с большой женщиной можно будет разобраться потом, сейчас настало время для шамана. Обиженный степняк еще при солнечном свете как следует запомнил, где лежит Питти, и теперь найти его не составит труда. Можно было бы все сделать самому, но лучше иметь за спиной еще два-три копья, для надежности. Чужак - он и есть чужак, может выкинуть все что угодно.
Дождавшись приятелей, Даг вкратце объяснил им свой немудреный план: окружить спящего Питти и заколоть копьями. Первый удар нанесет старейшина, остальные сразу же поддержат. Охотники переглянулись и согласно покивали - дело было простое и быстрое, а потом можно вернуться досыпать.
Человек-белка услышал крадущиеся шаги еще раньше, чем проснулся, за время странствий по чужим краям его организм привык все время быть начеку. Прежде чем открыть глаза, Питти перекатился на живот и тихо вытащил нож, потом аккуратно подтянул под себя ноги и приготовился действовать.
Нападающие подходили с разных сторон, что чрезвычайно позабавило шамана. "Боятся - значит уважают" - со сдержанным самодовольством вспомнил он старую пословицу и тихо поднялся на корточки. Откуда степнякам знать, что убивать людей - дело совершенно особенное, для которого мало быть охотником, нужно быть воином.
Питти не колебался в выборе первого противника - один из охотников подходил к нему спереди, он и стал первой жертвой. Степняк не успел ровным счетом ничего, ни поднять копье, ни вскрикнуть. Нож вдруг выпрыгнувшего из темноты шамана по рукоятку вонзился ему сперва в солнечное сплетение, затем полоснул по горлу. Сигв повалился в траву с глухим шумом и остальные заговорщики приостановились, пристально вглядываясь в ночные тени.
– Лор?..
– раздался сиплый от волнения голос Дага.
– Что там? Ты его видишь?
– Нет... Его кажется здесь вообще нет...
– Ошибаешься, - шепнул на ухо Лору Питти, одновременно вгоняя нож в печень степняку.
– Ничего не хочешь сказать напоследок?.. Жаль. Ну что ж, извини, что подошел сзади.
– Лор?.. Что ты там шепчешь?.. Где чужак?
– не унимался предводитель.
– Сигв?.. Кто здесь?
– Это я, Дорни. Там кто-то есть, и мне показалось, кровью пахнет. Давай-ка, Даг, вместе держаться...
Вожак и сам уже понял, что дело пошло вкривь и вкось. Направляя приятеля похлопываниями по плечу, Даг стал отступать в Степь, выставив копье в сторону предполагаемого местонахождения чужака. Как и следовало ожидать, он жестоко ошибался: Питти змеей подполз сбоку и вдруг вырос как из-под земли перед своими врагами.
– Один против нескольких имеет то преимущество, что не приходится разбирать, кто именно перед тобой, - изрек шаман очередную сентенцию и тут же одернул себя: - Хотя к чему я это говорю вам? Вам уже не пригодится.
Как ни глуп был Даг, в трусости его упрекнуть было нельзя. Даже не сказав ничего товарищу, он стремительно атаковал чужака, действуя копьем так, как это делалось против скорпиона. Питти даже губу прокусил от злости на себя: ну надо же какая прыть! А ведь можно было сделать все тихо, не красуясь, как с первыми двумя. Дважды вынужденный отпрыгнуть назад шаман контратаковал, приняв широкий наконечник копья на лезвие ножа и быстро скользнув оружием вдоль древка. Охотник вскрикнул и разжал раненую вторично руку.
– Не везет сегодня твоим пальцам, - опять не удержался от замечания Питти и сбил Дага на землю подсечкой.
Перед тем, как нанести смертельный удар, лесной человек взглянул на последнего противника, замершего на месте с копьем в руках. Потом нож сверкнул, пораженный в сердце Даг слабо застонал.
– А ты можешь идти, - прозвучали в темноте слова неожиданно сжалившегося к врагу Питти, и ответом ему стали быстрые шаги.
Шаман тщательно вытер нож о траву и вернулся на место ночевки. Какая хорошая привычка - снимать на ночь бубенцы!
4
Утром Пожиратели Гусениц снова столкнулись с проблемой: трое соплеменников, в том числе новый, хотя никем не назначенный, старейшина мужской цепи, оказались мертвы. Маленькое сообщество снова оказалось на грани истерики. Не в силах сами решить, что предпринять, степняки толпились возле чужаков.
Между тем чужаки сохраняли удивительное спокойствие: и Питти, и Элоиз чинно занялись завтраком. Как ни странно, но степняки сразу приняли такое поведение и присоединились, испуганно косясь в сторону мертвецов, которые, никем не убранные, продолжали лежать почти рядом с костром.
– Еще мяса, Питти?
– спросила Элоиз, как всегда после "близко-близко" с Анзой умиротворенная и расслабленная. Совместить свое сознание с сознанием паука, наложить свои ощущения, желания, мысли на его - удивительное, ни с чем не сравнимое наслаждение. Каждая травинка вчера казалась девушке чудом.
– Не откажусь, - шаман галантно подавил зевок, все-таки спалось после ночной забавы плохо.
– Я бы еще прихватил немного с собой, все равно ведь много испортится.
– С собой?
– удивленно качнула головой Элоиз.
– Ты уходишь? Как жаль.
– Мы натираем кусочки гусеницы специальными травами, и тогда они могут храниться, - заметила Тина.
– сегодня весь день будем этим заниматься. Если ты хочешь, Питти, мы сделаем немного и для тебя.
Тина была испугана больше всех. Только-только вроде бы наступила стабильность, она утверждалась как староста женской цепи, Даг уверенно прицелился на место Турна, и вот теперь все сломано. На секунду женщине подумалось, что лучшим выходом было бы упросить обоих чужаков остаться и занять руководящие посты, но она тряхнула темными волосами, единственными в племени, и отогнала это наваждение. Чужакам нет веры, чужаки появились вместе с бедами, так пусть лучше уйдут - может быть, и все горести покинут степняков вместе с ними?