Путь к Зеленому Огню
Шрифт:
– Да, я бы с удовольствием прихватил с собой пару кусков, - кивнул Питти.
– И, возможно, я пойду не один. Тогда хорошо было бы снарядить и моих спутников.
Элоиз покачала головой как во сне, но все остальные испуганно взглянули на шамана. Кого он имеет в виду? Кого еще потеряет племя? Питти не спеша проследил за полетом случайно стрекозы, потом цыкнул зубом и перевел ничего не выражающий взгляд на Эля. Тот тяжело вздохнул и взял брата за руку.
– Я думаю, надо идти. Скажи об этом Класу.
– Твой брат зовет тебя в дорогу, -
– Я не шаман, я охотник, - вскинул было голову юноша, но напоролся как на нож на холодный взгляд Питти.
– Да ты даже говорить не можешь на их языке. Тебе дан шанс, тебя выбрали духи. Что тебя держит? Эта девушка, Сойла? Ну возьми ее с собой. А про остальных не думай, племя обречено. Вы потеряли трех охотников от пауков, трех от моего ножа, да вы уйдете со мной... Уже слишком много, не считая всего остального.
– От твоего ножа?.. Я должен был догадаться!
– Не в этом дело, степняк, не в этом дело. Если ты хочешь спасти свое племя, ты должен найти ему другое место обитания, надежный дом, где они смогут выжить. А еще - свежей крови, чтобы рождались дети. И ты должен спешить, шаман...
– ветер звякнул бубенцами, как будто соглашаясь со всем сказанным Питти.
– С одним условием!
– вдруг сказал Клас, повинуясь неожиданному импульсу.
– Мы возьмем этого мальчика.
Шаман уставился на Стэфи, который все это время внимательно прислушивался к разговору. Мальчик бесстрашно встретил взгляд человека-белки. Дуэль продолжалась несколько секунд, потом Питти фыркнул и громко сказал на обычном, не шаманском языке:
– Итак, мы пойдем искать для вашего племени новые угодья, безопасные и обильные. Со мной идут Клас, Эль, Сойла и этот мальчишка. Если его отпускает мать. У него есть мать?
Над костром повисла тишина, степняки переглядывались, Элоиз смотрела в костер, уронив руки на колени. Потом Тина встала и огляделась вокруг.
– Я его мать, и я отпускаю его с тобой. Среди вас он будет в большей безопасности чем с нами, - женщина помолчала и продолжила: - Я решила, что нам не нужны больше мужская и женская цепи. Нас слишком мало, и мы пойдем теперь все вместе, надеясь на милость богов... И пауков. Только я одна знаю степные пути, по которым мы ходим от Гусенице к Гусенице. Мы будем ждать ушедших столько, сколько сможем.
– Стоило бы и ее забрать...
– чуть слышно пробормотал Питти.
– Но я же не армию собираю...
Степняки молчали. Нравилось им сказанное Тиной или нет, но сами они были рады, что кто-то взял на себя ответственность. Теперь есть кого спросить, есть кого ругать, есть кому жаловаться. Скоро кончится эта Гусеница, Гусеница Класа, которую впору называт "Проклятой", и снова жизнь потечет своим чередом. Так думало племя, или не думало вовсе, что в данном случае означало одно и то же.
5
Когда в сердине ночи девушка обессилела и легла спать, Анза поохотился и наконец-то утолил голод. Степь богата на добычу, смертоносцу, даже на шести лапах, тут раздолье и без паутины. Потом паук устроился на ночлег, то есть попросту поджал под себя лапы, и наступило время раздумий.
Странные люди. Откуда мог знать обычный ученый из Ута, отправляясь в путь, что вместо диких, примитивных созданий он обнаружит в Степи очередные мутации людей? Да, гипотеза о том, что млекопитающие после долгого воздействия окружающей среды также станут чувствительны к изменениям, как и насекомые, нашла еще одно подтверждение. Точнее, сразу три.
Во-первых, юноша Клас. С ним произошли некоторые странные события, которые, по ближайщем рассмотрении пауком, не имели ценности как таковые, в отличие от результата. А произошло в итоге одно: от Класа исходят импульсы такой силы, какая и не снилась рядовому смертоносцу. Всего-навсего. Вот такой дикарь-степняк... Как все это напоминает не такую уж давнюю историю с неким человеком из пустыни, который теперь известен и уважаем во всем известном Анзе мире. Две случайности - это уже не случайность.
Во-вторых, странный человек из неизвестного восьмилапому Леса. Сначала паука удивляла странное спокойствие этого Питти, сопутствующее ему столь постоянно, что впору было принять его за какое-нибудь дерево, а не за человека. Только при изучении с близкого расстояния, с помощью Элоиз, Анза смог открыть нехитрый секрет шамана: сознание человека было как бы накрыто колпаком, состоящим из... Каких-то других сознаний? Но чьих? Питти, абсолютно неуязвимый для прямого воздействия на разум, безумно опасен для любого смертоносца.
И в-третьих, только что обнаруженный человеческий детеныш по имени Стэфи. Его сознание абсолютно прозрачно, с помощью Элоиз, обеспечившей визуальный контакт, Анза входил в него. Но там, в глубине, обнаружилось нечто совершенно необычное, прежде невиданное пауком. Как будто там спал какой-то зверь, древний и могучий, спал до поры до времени, ждал своего часа. Что станет с этим миром в момент пробуждения такого существа? Не стоит ли убить ребенка сейчас? Не будь смертоносец ученым, он бы так и поступил. Однако в Уте уже давно поняли, что уничтожение носителей мутаций приводит лишь к их усложнению и усилению в следующих поколениях. Стэфи нуждался в изучении, так же как и два первых случая.
Паук грелся в лучах утреннего солнца, прислушиваясь ушами Элоиз к разговору у костра. Они уходят... Вот и конец эксперименту. Отпустить всех троих, оставить их без присмотра - преступление. Теперь уже все равно, удалось ли "маленькой" понести, оставаться в племени больше нельзя.
"Маленькая!"
"Да, Анза, я здесь, я слушаю тебя... Любимый...""Я тоже люблю тебя. Мы должны пойти с этими людьми, маленькая. Просыпайся. Если хочешь, я понесу тебя."