Путь к звездам. Из истории советской космонавтики
Шрифт:
Доктору Котовской было что доложить. Она сказала:
— По распоряжению руководителя медицинской группы Акулиничева, Сергей Павлович, в предстартовом домике организуется круглосуточный врачебный пост.
Главный конструктор поворачивается к Карпову:
— Скажи, пожалуйста, Евгений Анатольевич, чем космонавты будут заниматься завтра в двадцать тридцать?
Начальник Центра подготовки достал записную книжку, открыл нужную страничку, ответил:
— В двадцать тридцать у Гагарина и Титова космический ужин, Сергей Павлович.
— Вот как здорово, — улыбнувшись, сказал Главный конструктор. — Я прямехонько
— В двадцать один десять? — повторяет Карпов и отвечает: — С космонавтами встречаются маршал Москаленко и генерал Руднев.
— С Главкомом ракетных войск и председателем Государственной комиссии этот вопрос по времени согласован?
— Конечно, Сергей Павлович. Все вопросы распорядка дня согласованы по времени и по существу.
— А что значит «по существу», Евгений Анатольевич?
— Это значит, что согласован сам предмет разговора — о семье, о родных местах и ни слова о предстоящем полете.
— Вот это похвально, — бодро сказал Королев и задал контрольный вопрос: — Феоктистов и Раушенбах инструктаж с Гагариным и Титовым в корабле уже проводили?
Начальник Центра подготовки ответил без промедления:
— Проводили, Сергей Павлович. С восемнадцати ноль-ноль. Тридцать минут. Проверили знание полетной инструкции. Юрий и Герман выучили ее наизусть.
— Может, с инструктажами мы малость и переборщили, — сделал вывод Главный конструктор, — но, как говорят в народе, кашу маслом не испортишь. Все идет по плану. Я удовлетворен.
10 апреля. Солнечный полдень. Небольшая открытая терраса на высоком берегу Сырдарьи. Присутствуют Королев, Москаленко, Руднев, Каманин, Келдыш, главные конструкторы систем, командиры стартовых служб полигона и вся «ударная шестерка». Никакого официоза. На столах — вазы с фруктами, ситро, минеральная вода. Общение — на равных.
В центре внимания — Главный конструктор и космонавты. Королев завязывает неожиданные диалоги, шутит:
— Будет правильно, дорогие старшие товарищи, если сегодня мы попросим нашу молодую смену обязательно свозить нас на орбиту в будущем трехместном космическом корабле. Мы идем вперед гигантскими темпами. Не прошло и четырех лет с момента запуска первого искусственного спутника Земли, а мы уже подготовились к первому полету человека. Здесь присутствует группа космонавтов, каждый из которых в состоянии совершить орбитальный полет. Решено, что первым полетит Юрий Гагарин. За ним полетят другие, в недалеком будущем, даже в этом году. На очереди у нас — новые полеты, которые будут интересными для науки, для блага человечества. Мы твердо уверены, что нынешний полет хорошо подготовлен и пройдет успешно.
Вечером состоялось официальное заседание Государственной комиссии. Ее открыл Руднев и предоставил слово Королеву. Сергей Павлович снова подтвердил полную готовность ракеты и «Востока» к полету: «Ракета-носитель и космический корабль прошли полный цикл испытаний на заводе и космодроме. Замечаний по работе ракеты-носителя и корабля нет». Затем выступил генерал Каманин. «Главный куратор» космонавтов от штаба ВВС напомнил присутствующим биографические данные Юрия Гагарина и Германа Титова.
Следующее слово — за ними, виновниками торжества. Но только Юрий начал говорить, как вдруг погасли все юпитеры киношников. Сергей Павлович хорошо знаком с их технологией. Он уверенно успокаивает членов комиссии:
— Товарищи, внимание! Сейчас в течение нескольких минут оператор Суворов будет перезаряжаться!
Неожиданная реприза Главного конструктора вызвала громкий смех всего зала. Но вот щелкнула дверца кинокамеры. Можно продолжать заседание. Гагарину, естественно, пришлось повторить начало своего выступления. Выступление же Титова прошло уже без всяких осложнений.
Надо же было так случиться, что при последней проверке корпуса корабля на герметичность обнаружилась утечка. Все, кто был причастен к подготовке полета, принялись спешно искать неисправность с помощью гелиевых течеискателей. Вскоре утечку нашли, заменили дефектный разъем. И только после этого доложили Главному конструктору о происшедшем. Все обошлось без личных разборок. Королев посчитал за благо, что неисправность удалось устранить заранее и сравнительно быстро.
В пять утра 11 апреля ракету с пристыкованным «Востоком» вывезли из монтажно-испытательного корпуса, чтобы доставить на стартовую площадку. Главный конструктор шел по традиции за ней до поворота, где его поджидала легковушка. Королев пристально посмотрел вслед «семерочке» и устроился на заднем сиденье с Воскресенским.
Несколько минут ехали молча. Но вдруг Королев повернулся к своему заму по испытаниям, спросил:
— Как думаешь, Леонид Александрович, мы все предусмотрели, нет никаких скрытых изъянов в носителе или в самом корабле?
Воскресенский промолчал, не понимая, что этот сильный, самолюбивый человек обращается к нему с просьбой еще раз подтвердить полную готовность их детища к полету.
Когда ракету установили на пусковое устройство, на стартовую площадку приехали Каманин, Карпов, Гагарин и Титов. Вначале состоялся короткий митинг со стартовиками, а потом они ели космический обед из туб с Королевым. Перед отъездом космонавтов в стартовый домик Феоктистов и Раушенбах, по поручению Главного конструктора, провели еще один, последний инструктаж Юрия и Германа в кабине «Востока».
Космодром быстро погружался в последнюю бессонную ночь перед эпохальным стартом. Тщательно проверялось полигонное оборудование, телефонная связь с наземными измерительными пунктами по всей трассе полета. Но особо оберегался безусловный покой первых командиров «Востока» — Гагарина и Титова.
Традиции жизни отряда космонавтов создавались с первых месяцев его образования. Но одна из самых примечательных родилась в преддверии первого пилотируемого полета. Сразу после теоретических занятий 30 марта Титов, Гагарин, Нелюбов и Быковский отправились на электричке в Москву. Придя на Красную площадь, они остановились недалеко от входа в Мавзолей В. И. Ленина. В это время ударили куранты на Спасской башне. Из нее, чеканя шаг, вышла смена караула на пост № 1. Гагарин сделал несколько шагов вперед, принял стойку «Смирно» и взял под козырек… После посещения Мавзолея, космонавты задержались у могилы И. В. Сталина, прошли вдоль мемориальной кремлевской стены. В заключение Валерий сфотографировал коллег на фоне собора Василия Блаженного. Таких, как они, в этот солнечный день в центре Москвы было много, и никто не присматривался особо к горстке молодых офицеров, ставших вскоре узнаваемыми для многих в мире.