Путь к звездам. Из истории советской космонавтики
Шрифт:
В июне на испытаниях, из-за отказа временного датчика, макет «Восхода» ударился о Землю. Главный конструктор поехал в Звездный, встретился с Феоктистовым, наигранно-шутливо спросил кандидата на полет в «Восходе»:
— Вчера на испытаниях «шар» ударился о Землю, разбился из-за отказа в системе приземления… Теперь, Костя, не боишься лететь на первом «Восходе»?
— Нет, не боюсь, Сергей Павлович, — твердо заявил Феоктистов и добавил: — Конструкция системы приземления выполнена надежно. Я в ней полностью уверен. А тут выявилась досадная техническая ошибка датчика.
Перед отъездом из Центра подготовки Королев встретил в учебном корпусе Титова,
— Заканчиваю второй курс академии. Думаю над темой выступления на научно-практической конференции по космосу, — бодро ответил наставнику Титов.
— А что тут думать, Герман? Твоя тема лежит на поверхности, — заметил Главный конструктор. — Возьми хотя бы контроль за положением корабля на орбите. Или еще лучше, займись астроориентацией. Это тебе, по-моему, ближе.
— Спасибо, Сергей Павлович. Я так и сделаю, — поблагодарил своего наставника Титов.
После участившихся проблем со здоровьем в конце июня Королев подробно озадачил своих заместителей, а сам взял короткий отпуск и вместе с женой отправился инкогнито в Чехословакию. Избрал не санаторий «Карловы Вары», а активный отдых, чтобы как следует познакомиться с братской страной.
Первые четыре дня Королевы посвятили осмотру Праги. После победного сорок пятого, когда ему удалось только проехать по ней из конца в конец на трофейном «опеле», город сильно изменился, обустроился, похорошел.
Затем «профессор Сергеев» ознакомился с научно-исследовательским авиационным институтом и испытательной лабораторией в Летнянах. Там его внимание привлекла тренировочная пилотская кабина транспортного самолета Л-29. Вслед за тем Сергей Павлович побывал на авиационном заводе в Водоходах, который серийно выпускал эти практичные машины.
Продолжительной получилась остановка в Пльзене. Он осмотрел маневровый локомотив на «Шкодовке», построенный с использованием пластика. После этого побывал на машиностроительном заводе, сооружающем реактор для первой в стране атомной электростанции. Здесь внимание Главного конструктора привлекла закрывающая его сложная крышка.
В промышленном Брно Королевы ознакомились с производством охотничьего оружия. В Бланко он побывал на «Метре», а в Готвальдове — на знаменитом «Свите».
На авиазаводе в Куновицах совершил воздушную прогулку на учебном самолете Л-200 и даже некоторое время, после сорокалетнего перерыва, взял на себя управление машиной, восхитился легкостью ее пилотирования.
На «Новой Гуте» Королев познакомился с организацией труда в кузнецком и сталелитейном цехах. Здесь металлурги похвастались уникальным прессом, работающим под давлением двенадцать тысяч тонн. Главный конструктор в ответ сообщил им, что в Советском Союзе действует пресс с усилием семьдесят тысяч тонн!
Посетив затем Словакию, Королевы остановились на отдых в отдельном домике вблизи Штребского плеса в Высоких Татрах. А в полдень 16 июля рейсовый самолет доставил их в Москву.
В конце июля, когда опытный «Восход» выставили на привычном заводском пролете, Королев позвонил Каманину:
— Николай Петрович, новая машина готова. Хочу показать ее испытателям нашей техники. Соблюдем традицию и с многоместным кораблем. Приезжайте.
В ОКБ прибыл большой космический десант — те, кто уже летал, и те, которые продолжали подготовку к полетам. Сергей Павлович, улыбнувшись, распорядился:
— Места в корабле занимают Гагарин, Комаров и Волынов.
Когда космонавты в таком порядке разместились в пилотских креслах, осмотрелись, Главный конструктор заключил:
—
Вечером 21 августа состоялось заседание Государственной комиссии, рассмотревшей вопрос о готовности ракеты-носителя и многоместного корабля-спутника «Восход» к орбитальному полету. Был заслушан доклад Королева. Хотя Главный конструктор и доложил о полной готовности системы к старту, все же и он вынужден был признать наличие у нее существенных недостатков.
Размещение экипажа на «Восходе» получилось крайне стесненным. На каждого его члена приходилось пространства и воздуха впятеро меньше, чем это имело место на «Востоке». Система не предусматривала средств спасения экипажа в течение первых двадцати семи секунд полета в случае аварии носителя. С двадцать седьмой по сорок четвертую секунду спасение экипажа получалось затруднительным. Далее, до пятьсот первой секунды экипажу обеспечивалась посадка на нашей территории, и до выхода на орбиту, на пятьсот двадцать третьей секунде, — за ее пределами. Не имел положительного решения и отказ парашютной системы «Восхода» при спуске с орбиты. Кроме того, полностью исключалась возможность благополучной посадки корабля за счет естественного торможения — экипаж не располагал для этого достаточными запасами воздуха, пищи и воды. Не исключалась вероятность перегрева «Восхода» при спуске.
Вопрос о составе экипажа первого многоместного корабля конкретно не рассматривался. Комиссия лишь познакомилась с кандидатами на полет — Комаровым, Волыновым, Лазаревым, Катысом, Феоктистовым, Егоровым и Сорокиным. Каждый из них коротко доложил о себе и о готовности к полету. Было принято предварительное решение о пуске технологического корабля «Восход» до 5 сентября и о полете его с экипажем в середине месяца, ориентировочно 15–20 сентября.
На заседании Государственной комиссии 17 сентября был исследован вопрос о причине не отстрела крышки парашютного люка на «Восходе» при испытаниях в Феодосии. Докладывал заместитель главного конструктора Черток. Борис Евсеевич признал, что отказ произошел по вине разработчиков системы в ОКБ. Затем выступил Сергей Павлович. Он заявил, что электросхема перерабатывается заново, основные ее элементы будут непременно дублированы. Королев согласился с предложением Тюлина: подготовить и вновь провести испытания «Восхода» в Крыму. Вместе с тем он попросил Государственную комиссию разрешить пуск корабля с манекенами в последних числах сентября, независимо от результатов феодосийских испытаний.
Закрыв заседание, Тюлин попросил остаться в зале Королева, Руденко, Каримова, Мрыкина и Каманина. Георгий Александрович сообщил, что в ЦК партии и Совете Министров СССР очень интересуются составом экипажа «Восхода». Тут же от своего имени и от имени Королева он внес предложение послать в полет Комарова, Феоктистова и Егорова. Керимов и Мрыкин поддержали это предложение. Против названного состава выступил Каманин.
Считая определение состава экипажей прерогативой руководства Центра подготовки, «главный куратор» космонавтов обрисовал неизбежные трудности предстоящего полета на «Восходе», привел сравнительную характеристику кандидатов Лазарева и Егорова и рекомендовал вместо Егорова включить в экипаж подполковника Лазарева. Маршал Руденко согласился с предложением Каманина и заявил, что это предложение по составу экипажа «Восхода» командование ВВС доложит Совету Министров СССР.