Путь к звездам. Из истории советской космонавтики
Шрифт:
— А что ты скажешь о готовности Феоктистова, Николай Петрович? Он разве безупречен?
— Скажу, что и у Константина не все в порядке со здоровьем, Сергей Игнатьевич. В детстве он перенес язву желудка, а в летном деле, как ты знаешь, это солидный дефект. Если хотя бы у одного из трех членов экипажа корабля случится в полете плохое самочувствие, оно может стать причиной вынужденной посадки и даже еще более серьезного происшествия.
— Что ты предлагаешь, Николай Петрович?
— Я предлагаю представить на утверждение более надежный состав экипажа: Волынов — командир, Комаров —
— В каком состоянии находится инструкция экипажу «Восхода» по системе аварийного спасения и радиосвязи, Николай Петрович? — переменил тему разговора Руденко.
— Инструкция практически готова, Сергей Игнатьевич, — доложил Каманин. — Она уже подписана Гагариным и через неделю будет представлена на утверждение Главкому Вершинину.
Старт «Восхода» стремительно приближался. Вопрос о составе экипажа первого многоместного корабля все еще оставался открытым. В полдень 14 сентября, уже находясь на Байконуре, Каманин встретился с Главным конструктором и предложил видоизменить вариант первоначальной «тройки», на котором до этого настаивало командование ВВС. Теперь она выглядела так: Комаров, Феоктистов, Лазарев. Сергей Павлович не согласился. Он вновь заявил, что выступает категорически против кандидатуры Лазарева, за включение вместо него Егорова, который, по его мнению, лучше подготовлен и к полету, и для будущей научной работы.
В связи с отсрочкой запуска «Восхода» Каманин вернулся в Москву и в середине последней декады сентября встретился со всеми кандидатами на полет в экипаже многоместного корабля. Все они выглядели хорошо, полностью закончили подготовку к старту и терпеливо ожидали вызова на космодром.
«Главный куратор» космонавтов подбодрил их:
— Все вы в основном подготовлены к полету. Шансы каждого на включение в состав экипажа примерно равны. Но кто конкретно полетит — это пока что никому не известно. Мы все узнаем об этом за два-три дня до старта.
24 сентября Николай Петрович вновь встретился с маршалом Руденко, который сообщил «главному куратору» космонавтов, что пару дней назад он разговаривал с Тюлиным и от имени Главкома ВВС дал согласие председателю Государственной комиссии на окончательный вариант экипажа «Восхода»: Комаров, Феоктистов, Егоров.
Пополудни 5 октября Королев, Тюлин, Руденко, Каманин, Мрыкин и Керимов приехали в гостиницу к космонавтам, которые чуть больше часа назад прилетели на Байконур. Никто из них еще не знал точно, кто именно полетит на «Восходе». Они настороженно ожидали, не скажут ли им что-либо определенное сейчас члены Государственной комиссии.
После совместного обеда с очень вкусной ухой состоялись показательные соревнования ветеранов на теннисном корте. Увлекательное зрелище преподнесли своим зрителям Королев и Каманин. Главный конструктор, прилично владевший ракеткой в молодости, на этот раз из-за отсутствия игровой практики нередко отправлял мячи в аут и в конце концов уступил. После игры Сергей Павлович возбужденно прокомментировал итог: «Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка.
Вечером прошло очередное заседание Государственной комиссии. Заслушав доклады разработчиков систем и представителя полигона о готовности носителя и корабля к старту, комиссия приняла решение о технологическом запуске «Восхода» на следующий день с двумя манекенами на борту. Так сказать, для полной гарантии. Полет прошел успешно, без существенных замечаний.
Утром в десять 9 октября Государственная комиссия приняла окончательное решение: «Произвести пуск многоместного корабля „Восход“ с экипажем 12 октября в десять тридцать по московскому времени». Доложив о готовности к полету семи космонавтов, генерал Каманин предложил включить в экипаж первого «Восхода» Комарова, Феоктистова и Егорова. Члены комиссии Гагарин, Королев, Руденко, Мрыкин и Тюлин выступили с пожеланиями успешного полета членам утвержденного экипажа.
Кандидаты на первый полет в многоместном «Восходе» были достойны друг друга. И каждый по-своему.
Владимир Комаров выделялся в первом отряде разве что основательной инженерной подготовкой и наравне с Беляевым удостоился прозвища Академик. Он, как мог, помогал товарищам в точных дисциплинах. Не кичился этим. Но по числу дельных вопросов преподавателям уступал, пожалуй, только Гагарину. Придирчивые врачи обнаружили у него сердечную экстрасистолу, намеревались исключить Владимира из отряда по состоянию здоровья. После обследования в медицинской книжке появилась категорическая запись: «В течение шести месяцев противопоказаны перегрузки, парашютные прыжки». Это был жестокий приговор. На полгода прервались тренировки в Центре подготовки.
Но Комаров проявил волю, выстоял. Он никого не упрашивал. Летчик требовал дать ему возможность делом доказать, что имеет право на космический полет. За Владимира горой встал весь отряд. И вот теперь он первый кандидат, чтобы взлететь командиром на «Восходе».
Ни на йоту не сомневался в Комарове и генерал Каманин и дал ему весьма лестную характеристику.
Владимир Комаров эрудирован, сдержан в отношениях с товарищами, всегда готов прийти им на помощь. Успешно выдержал полный тренировочный курс в Центре подготовки космонавтов. Любознателен. Достоин возглавить экипаж первого многоместного космического корабля.
Научный сотрудник в экипаже «Восхода» — Константин Феоктистов, кандидат технических наук, участник Великой Отечественной войны, закончив «Бауманку», работал в научно-исследовательском институте, где председатель Государственной комиссии Тюлин возглавлял научную часть. Диссертацию, посвященную динамике полета королевской «семерки», выполнял под руководством профессора Тихонравова.
В октябре пятьдесят седьмого стартовала ракета Р-7, которая вывела на орбиту 1-й искусственный спутник Земли. Феоктистов был напрямую причастен к этому событию. После него Константин окончательно поверил в реальность задуманного, переставшего быть далекой юношеской мечтой. 12 апреля шестьдесят первого Феоктистов находился на космодроме, видел грандиозное зрелище исторического старта, слышал в Куйбышеве доклад Юрия Гагарина о совершенном полете.