Путь Кейна
Шрифт:
Выбравшись из дома через крышу, я поспешил к магистрату и едва не опоздал: тот, кого ныне покойный Роберто звал монсеньором, в сопровождении двух телохранителей — у этих в расцветке плащей преобладали красные и синие тона — уже выезжал с площади. Мне и заметить-то его удалось только благодаря шляпе с шикарным пером.
Твою тень!
Проскочив прямо перед мордами лошадей, впряженных в карету с гербами Геладжио — тремя серебряными дельфинами на изумрудном поле, — я бросился в погоню. Шансы сравняться в скорости с лошадьми были невелики, но сегодня мне
Как бы то ни было, мне удалось не упустить всадников из виду и даже почти не запыхаться от быстрого бега, когда вскоре монсеньор и его спутники въехали в распахнутые ворота особняка в самом центре Геладжио. Герб на воротах был прекрасно знаком не только мне, но и любому человеку, хоть раз державшему в руке Йоркский талер, — три золотых звезды на темно-синей верхней половине и красный коронованный лев на желтой нижней.
Торговое представительство герцогства Йорк в Геладжио.
И кто мне объяснит, что все это значит?
Геладжио. День второй
— Кейн, Кейн…
— Чего?
— Вставай.
— Зачем?
— Пора уже, вставай быстрее!
— Сейчас. — Я перевернулся на другой бок и попытался натянуть на голову одеяло, но его безжалостно стащили.
— Вставай, — продолжил нудить Янек. — Да просыпайся ты!
— Зачем? — Я оторвал голову от подушки и оглядел комнату. Кроме долговязого зануды, в комнате был только прислонившийся к стене Шутник. Этот выглядел не лучшим образом и, мельком взглянув на меня, вновь приложил ко лбу глиняный кувшин.
— Дубрава велел за час до полудня вернуться.
— Вернуться куда? — прохрипел пересохшим горлом я.
— Не тупи, Кейн, — оторвал ото лба кувшин Габриель. — Вернуться в таверну.
— А мы где? — Я осторожно уселся на низенькую кровать, и понявший без слов мою просьбу Шутник вложил в протянутую руку кувшин.
Я хлебнул и поежился, когда за шиворот потекла холодная струйка — в кувшине оказалась вода. Лучше бы, конечно, пиво…
— В «Распутной русалке».
— A-a! — Я вспомнил окончание вчерашнего вечера.
— Мари где? — Габриель поднял валявшийся на полу перевернутый стул и поставил его к стене.
— А он ее выгнал. — Змейка ладонью пригладил взлохмаченные вихры и отошел к двери. — Помнишь, Шутник, он вчера все девку какую-то искал? Кроме нее, кричал, никто не нужен. А Мари, значит, из комнаты взашей вытолкал. Она потом Семену жаловаться приходила.
— Зеленый ты, Кейн, — покачал головой Шутник. — Любовь любовью, но если из-за такого пустяка целибат принимать…
— Заткнулись бы вы оба, — не особо вежливо попросил я, пытаясь вспомнить, что из их россказней соответствовало действительности. Выходило, что почти все. Надо ж было так напиться…
— Ты идешь или нет?
— Иду. — Я осторожно поднялся на ноги — в голове немного зашумело,
Ага, а чего это я полностью одетый на кровать завалился? А тень его знает. Хоть убейте, не помню. Скорее всего, просто сил раздеться не осталось.
— Да выкинь ты его. — Шутник отшвырнул протянутый мной пустой кувшин на кровать, распахнул дверь и вышел из комнаты.
Янек Змейка тяжело вздохнул и направился следом. Я еще раз внимательно осмотрелся, но, не углядев ничего, что могло бы оказаться забытым мной имуществом, поплелся за ними.
— Чего так долго? — пихнул Янека в бок Висельник, когда мы покинули гостеприимное заведение и вышли на улицу. Прохладный воздух тут же забрался под камзол, да и дышать стало намного легче.
— А Кейн никак вставать не хотел. Пока вина, говорит, не принесут, никуда не пойду, — хихикнул Янек и отошел к Семену Лебеде.
В темной подворотне собралась добрая половина отряда, и при нашем появлении дружинники потянулись к выходу из проулка. Потемневшие от сырости стены домов почти сходились над головами, и от этого становилось как-то очень уж неуютно. Думаю, не у одного меня возникло желание поскорее выйти на открытое пространство, и даже чудом увернувшийся от выплеснутого из окна содержимого ночного горшка Язва лишь вполголоса выругался и прибавил шаг.
— Правда, что ли? — заулыбался Ежи Петелька.
— Свистит, — пожал я плечами и поморщился от стрельнувшей в голову боли.
— Ты как, живой? — хлопнул меня по плечу дружинник, от которого не укрылась эта страдальческая гримаса.
— Почти, — набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул я.
— Тогда пошли. — Ежи развернулся и зашагал вслед за остальными.
— Погоди, Кейн, — придержал меня за рукав Шутник и, оглядевшись по сторонам, понизил голос: — Ты насчет предложения Арчи что думаешь?
— Какого предложения? — не припомнив ничего такого, нахмурился я.
Неужели по пьяному делу что-то забыл?
— Эх, молодежь… И пить-то толком не умеете. Сам же первый кричал, что обратно на север собрался, — вздохнул Габриель. — Вот Арчи и предложил в Ранлоу идти серебро сдавать.
— А туда-то зачем? — ничего не понял я. — Тогда уж сразу в княжества.
— У церковников с Ранлоу отношения неплохие, через границу серебро провезти труда не составит, а в Северные княжества самим серебро пытаться вывезти слишком рискованно. Он так сказал…
— А смысл тогда туда тащиться?
— Ты совсем, что ли, ничего не помнишь? — фыркнул Шутник. — Тамошние контрабандисты серебро раза в полтора дороже здешних примут.
— Не стоит овчинка выделки, — задумался я.
— Это если за свой счет туда-обратно топать. А если в охрану кому наняться… А там вообще к Ранлоу на службу поступить можно…
— Ну… Тогда другое дело. — Я взвесил все «за» и «против» и решил, что раз мне все равно в скором времени придется возвращаться на север, то в компании путешествовать и веселей, и безопасней. — Только Дубрава на такую авантюру не пойдет.