Путь Кейна
Шрифт:
— Вот и замечательно. Кого надо отыскать?
— Некую Катарину Арк-Берг… — Понимая, что от детального описания внешности во многом зависит результат поисков, я попытался вспомнить все мало-мальски существенные приметы девушки.
Не умолчал и о ее последнем месте пребывания.
Гаспар внимательно слушал, лишь изредка задавая наводящие вопросы. Наконец, убедившись, что больше ничего существенного из меня не вытянет, он остановился на перекрестке, задумчиво огляделся и повернул в сторону портовых районов. Я мешать его раздумьям не стал и, отстав на полшага, молча поплелся следом. Заселенный зажиточными горожанами квартал остался позади,
— Это якобы торговое представительство герцогства Йорк — то еще осиное гнездо. Совать туда руку — все равно что пытаться вырвать кусок мяса из глотки акулы. — Гаспар поправил полу шляпы, пропустил городского стражника с нашивками капрала на форменном камзоле и раскланялся с хмурым типом, из-под плаща у которого выглядывали ножны длинной сабли. — Я бы посоветовал просто забыть обо всем и вернуться домой, но тебе ведь мои советы не нужны?
— Нужны, — не согласился с ним я. — Но этот я принять не могу.
— Почему-то я так и думал, — не удивился Плотник. — Что ж, тогда придется познакомить тебя с людьми, которые давно не прочь наступить красным кошкам [16] на хвост. Надеюсь, ты ничего не имеешь против небольшой прогулки по городу?
— Ничего. Куда идем?
— В порт. Запомни: все серьезные вопросы у нас решаются не в магистрате, а именно там. Что бы об этом кто ни думал.
— А что, кто-то еще думает иначе? — усмехнулся я, по жизни в Альме прекрасно представляя, какие деньги крутятся в портах Западного побережья.
16
Красные кошки — подданные герцога Йоркского, чье прозвище обязано красному коронованному льву на гербе сюзерена.
— Думают, а как же. Только вот с тех пор, как камнееды [17] за проезд по Тан-Норльскому ущелью [18] плату вдвое подняли, таких поубавилось. — Плотник свернул к массивным воротам рынка, рядом с которыми переминались с ноги на ногу солидные дядьки в возрасте, все как один с лазурными перевязями через левое плечо.
— А это еще кто? — удивился я. — Неужто ополченцы? Разве в Геладжио стражников не хватает?
— Хватает, даже перебор, на мой взгляд. — Плотник махнул рукой десятнику ополченцев и, не дожидаясь ответного приветствия, прошел в ворота. — Но их на рынок добрым людям пускать не с руки. Это все равно, что козла в огород запустить. Нет, цеха сами очередность караулов установили. Своими силами оно надежней. И мзду не берут.
17
Камнееды — гномы.
18
Тан-Норльское ущелье — единственный ведущий из Империи в Западный Норлинг проход через Синие горы. Контролируется Анклавом.
— Магистрат не против? — Мне показалось, что с соседней улицы в сопровождении
— А им-то что? Эти пройдохи никогда внакладе не останутся.
Гаспар уверенно втиснулся в снующую по рынку толпу, и я, оставив при себе поднакопившиеся вопросы, приложил все усилия, чтобы от него не отстать. А это оказалось совсем не просто. Мой спутник чувствовал себя в сутолоке как рыба в воде, и пришлось поднапрячься, протискиваясь между тележками, коробами, сваленными в кучу мешками и суетившимися вокруг всего этого безобразия покупателями и торговцами.
Шум, гам толчея. Крики продавцов, тычки локтями, протянутые руки. Заваленные свежей морской рыбой длинные ряды, скользкая от чешуи земля. И тут же рыба — соленая, вяленая, копченая. Все ничего, но — аромат…
К счастью, вскоре Гаспар перешел в мясные ряды, где народу было гораздо меньше. Рубщики мяса в заляпанных кровью дерюгах разделывали коровьи и овечьи туши прямо на глазах у немногочисленных покупателей. Стук тесаков о кости и деревянные чушки, свернувшаяся кровь на иссеченных ножами прилавках, жужжание жирных зеленых мух. Одинокие крики водоноса перекрывала хриплая грызня сошедшейся в схватке за мосол стаи дворняг.
Мясные ряды вскоре закончились, и, оглянувшийся Плотник, махнув мне рукой, свернул к торговцам овощами. Дальше шла бойкая торговля сырами и копченостями, после продавали ткани, выделанную кожу, конскую упряжь, седла, резные деревянные игрушки, посуду, сети и рыболовные снасти. Небольшой свободный от торгашей пятачок оккупировали уличные циркачи: визжали скрипки, гудели дудки, над толпой по натянутому шнуру вышагивал акробат, а наряженный в трико в черно-белую клетку мим, кривляясь, выпрашивал медяки.
И снова пришлось протискиваться через толпу. Высматривали свежую зелень отправленные за покупками кухарки, сновали меж людей коробейники, до хрипоты торговались приехавшие из соседних деревень крестьяне, выискивали товары подешевле небогато одетые домохозяйки, и носились туда-сюда оборванцы… А ко всему прочему — визг ножей на точильных кругах, скрип тележных колес, клекот живой птицы, конское ржание, звон колокольчиков на входе в лавку торговца диковинками и голоса, голоса, голоса…
— Рыба, свежая рыба! Камбала, морской окунь!
— Эльза, представляешь, Марта с Валентино помолвку расторгла. А такая пара была!
— Какая пара? Он кривой, она тоже не красавица! О приданом, наверное, не столковались.
— Сельдь, сельдь!
— Слышь, кум, пшеница второй раз за седмицу подорожала.
— Да что ж за напасть такая, Господи!
— Орки у заозерцев поля пожгли.
— Платки пуховые, шали! Недорого!
— Ножи разделочные, сети, багры!
— Эй, Андриано, говорят, — соль подорожает.
— Брешут. Это Джузеппе, прощелыга, слухи распускает, чтобы лежалый товар втридорога загнать.
— Квас, вода, пиво, морс! Квас, вода, пиво, морс!
— Кукуруза горячая! Пирожки с мясом, картошкой!
— Заклепки, гвозди сапожные. Дешево!
— Пироги, кулебяки с рыбой, грибами, капустой! Только из печи!
— А Джеронимо, подлец, с женой аптекаря спит.
— Тунец! Угорь! Крабы!
У входа в лавку торговца южными специями дорогу нам загородили два дородных горожанина, и, протискиваясь между ними, я невольно замедлил шаг, прислушиваясь к заинтересовавшему меня разговору.