Путь Князя (авторский сборник)
Шрифт:
– В монастырь? – озадаченно переспросил энсин.
Воин улыбнулся:
– Ну да. В моей семье это давняя традиция. Конечно, можно было сначала окончить обычную школу, университет и уйти в монастырь лет в тридцать-сорок. Мой кузен, например, так и поступил. Но я уже в детстве демонстрировал достаточные способности, чтобы иметь шанс выдержать начальный курс. Так что на семейном совете было решено начать с монастыря.
– Начать?
– Да. Учиться, конечно, я не прекращу всю жизнь, но начальный курс монастыря я закончил полгода назад. И сейчас учусь в Сорбонне,
– Филологии?!
– Да. – Воин улыбнулся. – Неужели ты думаешь, мы все время расхаживаем с мечами и только тем и занимаемся, что тренируемся и готовимся к схваткам? Нет, у всех нас вполне мирные профессии. Мой учитель Карл, например, – скульптор, моя сестра – довольно известный математик, а мой отец Всеволод – лесник.
– То есть всё как у нас?
– Не совсем, – качнул головой Воин. – У нас, например, почти нет вашей медицины. Мы ведь почти не болеем и, более того, все в той или иной мере целители. Нет армии… Я думаю, понятно почему. Нет полиции, да и суд только княжеский… Немного по-другому устроено то, что вы называете СМИ… Короче, отличия есть, но… во многом все очень похоже.
– А… когда вы… ну-у-у… превращаетесь из… скульпторов и лесников в Воинов?
– Мы всегда Воины. Ибо это наш… способ жить. Взаимодействовать с миром… А если ты имеешь в виду то, что мы называем «опоясаться мечом», то… либо когда позовет Князь, либо когда ты сам поймешь, что наступило время это сделать.
Энсин задумался. А потом осторожно спросил:
– То есть… Князь может вот так прийти и сорвать тебя с места, совершенно не интересуясь, какие у тебя есть неотложные дела, проблемы, желания?..
– Мы же приносим клятву служить, – серьезно ответил Воин, а затем улыбнулся. – К тому же я никогда не слышал, чтобы Князь кинул клич всем, кто может носить оружие. Вернее… я читал об этом, когда изучал историю. Но так было очень давно, когда тех, кто избрал Путь, среди нашего народа было еще мало… Так что если у кого-то действительно неотложные дела, настолько важные, что их невозможно отложить даже по кличу князя, он вполне может продолжать ими заниматься. Но я о таком не слышал. Обычно, наоборот, откликается в десятки раз больше, чем нужно. И Князю приходится нести бремя выбора…
Энсин кивнул, хотя ничего так и не понял. Он растерянно хмыкнул и решил сменить тему.
– Ты сказал – монастырь. Я думал, в монастыре живут только монахи.
Воин усмехнулся. Похоже, с подобной реакцией он уже сталкивался.
– Нет, конечно. Наши монастыри – это школы. Школы Пути. В большинстве монастырей не слишком многие имеют полный постриг. Большинство – лишь временный. Это ученики и большая часть Учителей – Воины и Витязи, либо те, кому пришлось убить. Они находятся под строгой епитимьей, пока не сумеют излечить душу, а затем возвращаются в мир. – Воин помолчал немного. – У каждого из нас есть свое бремя в этом мире, и отказываться от него, снимать со своих плеч – грех не менее тяжкий, чем, скажем, убийство.
Энсин попытался переварить услышанное, а затем хмыкнул:
– Странно… А я-то считал,
– Да. Это же монастырь.
– И… тебе никогда не было обидно?
– Отчего?
– Ну… в тот момент, когда ты, скажем… постился или, там, истязал свое тело занятиями, – Ирайр вспомнил, что вытворял Воин в зоне 10Х, – другие дети ели мороженое, радовались новой игрушке, хохотали над смешным голомультиком и так далее…
Воин улыбнулся:
– Да нет… У нас было много своих радостей. И не думаю, что меньше, чем у тех, кто мог позволить себе каждый день есть мороженое, радоваться новой игрушке и хохотать над смешным голомультиком. Рядом с нами были Учителя, чей смысл жизни – в нас, учениках. К тому же… в моей жизни были и мороженое, и новые игрушки, и смешные голомультики. Каждый год мы два раза возвращались домой. На каникулы. Две недели зимой и месяц летом. А вот дети, что жили за пределами монастыря, имели гораздо меньше настоящей радости – радости преодоления. Думаю, ты и сам испытывал ее, когда, скажем, твоя команда выигрывала матч или чемпионат. Или, например, сдавал экзамен на право управления кораблем с массой покоя свыше тысячи тонн. Разве эта радость не… круче, чем от новой игрушки?
Энсин опять задумался, но долго поразмышлять ему не удалось. Послышался звонкий голос:
– О, Ирайр, ты все еще здесь!
Энсин обернулся, уже зная, кого увидит. Брюнетка пришла не одна. Рядом с ней маячила та самая подружка с волосами цвета сиреневой акулы и двое громил в повседневных комбинезонах десантного наряда. Громилы выглядели крайне импозантно. Этакая овеществленная брутальность.
– А мы собираемся прошвырнуться на восьмую палубу. Иргр и Аллент говорят, что у десантников сегодня вечеринка, – сообщила брюнетка, пожирая любопытным взглядом собеседника энсина. – А это твой приятель? Я что-то раньше его здесь не встречала.
Тут глаза «акулы» расширились от удивления, и она, торопливо прильнув к уху подруги, что-то зашептала ей. У брюнетки глаза сначала округлились, затем даже оквадратились.
– Да что ты?! – Она мгновенно развернулась к десантникам и заявила: – Так, мальчики, вечеринка отменяется. Мы остаемся здесь. – И тут же повернулась к энсину, подарив ему очаровательнейшую улыбку (которая, впрочем, скорее предназначалась Воину), и проворковала: – Дорогой, ты не пригласишь нас за свой столик?
Энсин досадливо поморщился. Болтовня о пустяках не входила в его планы, но делать нечего. И он, поднявшись, сделал широкий жест:
– Прошу.
Но тут вмешался один из десантников.
– Эй, дамочки, я не понял, – прорычал он хриплым басом. – Вы буквально повесились на нас, раскрутили на выпивку, уломали заказать столик в нашем баре по сети, что обошлось нам с Аллентом в полсотни монет, а теперь делаете ручкой? Так не пойдет. Еще никто не мог сказать, что кинул Иргра и ему за это ничего не было.
Десантник навис над брюнеткой сердитой глыбой. Та испуганно вскинулась, но сделать уже ничего было нельзя. Десантник поднял бокал с коктейлем и, мстительно ухмыльнувшись, опрокинул его над головой брюнетки…