Путь, который мы спели
Шрифт:
– Понимаешь, - сказал Даллен, - я бы хотел показать Диего Найгету. Ведь он совсем не знает нашу страну. И не может надолго остаться. Но мы можем... провести его по Песне...
– Но ведь я... я же не Поющий...
– покраснел Страж.
– Не важно! У тебя зоркий глаз и хорошая память. Пусть нас будет трое, так лучше... Слушай, Диего... и смотри. Наверняка ты... увидишь. Ты сможешь.
И Даллен с Тэйгланом, переглянувшись, запели. А через несколько мгновений к ним присоединился Кайр. Кантор ещё успел это увидеть - парень встал и выпрямился, а на лице у него было такое выражение, какое, наверное,
А потом мистралиец перестал видеть лица найгерис и Даллена.
Пожалуй, он и сам бы не мог толком объяснить, как это вышло - но раздвинулись, а потом исчезли стволы деревьев, исчез костер...
И возникло море.
А над ним горел закат. Пылающее небо - столько неба!
– и не видно, где же оно кончается и где начинается вода...
Ярко. Дико. Фантастически красиво. Зловещий небесный пожар переходит в нежные краски перламутровой раковины - и всё это отражается в воде, и мерцает, и набегает волной на каменистый берег. И звучит музыка... нет, даже не музыка - шум ветра и мерный шорох прибоя...
Крики чаек и что-то ещё, такое родное и знакомое с детства - почему же он не помнит, что это такое? Тень музыки... намек на музыку... пастушья свирель? Нет... Колокольчики? Тоже нет...
Из-за мыса показалась лодка с хохлатой головой птицы на носу. Гребцы налегают на весла, и лодка мчится, каким - то чудом оседлав гребень волны! Но гребцы ведь тоже поют, и волна им послушна, как и весла...
Каменный склон - покрытые лишайниками седые каменные плиты. Деревья, чьи корни уходят в щели меж камнями... А внизу - словно выпуклое зеркало тихого озера. Вода такая прозрачная, что он видит, как на дне играют солнечные зайчики. Но музыка становится более суровой, и уже не колокольчики звенят в ней, а скорее мечи... А что это на вершине холма? Может быть, курган?
... И вдруг голоса его новых друзей зазвучали в унисон, торжественно и гордо. Возник город. Дома... разные, и деревянные, с серебристыми, как чешуя, крышами, и каменные. Везде у домов цветы, а ещё... калитки, скамейки, оконные наличники украшены веточками какого-то неведомого Кантору хвойного дерева с длинными темно-зелеными иглами. Кантор словно летел птицей над городом - и вдруг опустился на большую площадь, вымощенную белым неровным камнем...
По краям площади стоят воины с мечами... А теперь они движутся - красиво! Нет. это не поединок... и даже не танец. Демон знает, что это такое! Но здорово. Девушки с хвойными ветками, воины с мечами... и величавая башня, из какого-то невиданного материала, в котром словно светятся звезды из-под зеленой воды.
Какой-то звенящий звук - и воины разом подняли мечи вверх в слитном жесте, стремительном и красивом... Словно один воин многократно отразился в зеркале - настолько слаженно они это сделали. И несколько десятков синих молний сверкнули навстречу красивому старику... нет, легконогому, стройному мужчине с абсолютно белыми волосами. Это был приветственный салют, понял Кантор.
Вздох. Шелест убираемых в ножны чудесных сияющих мечей. Шелест прибоя и еле слышный крик чайки...
Они уже молчали, а мистралийцу всё слышались звуки - и они незаметно сплетались в мелодию. Он поймал себя на том, что прикидывает: как же лучше передать тот
И тут он осознал, что стоит, машинально перебирая пальцами невидимые струны, а найгерис смотрят на него и улыбаются...
– Ну вот... ты видел?
– полуутвердительно произнес Даллен.
– Видел, - признал мистралиец, - здорово! Дико, правда... наверное, холода сильные зимой? У нас на Дельте на Ледяных островах природа похожая... Только там ровно, а у вас горы... распадки... А в конце... это праздник был?
– Энвис, - отозвался Тэйглан, - Праздник Радуг. Его справляют после первой весенней грозы.
– Поэтому и мечи!
– догадался Кантор.
– Молнии...
– Да, ты прав...
– задумчиво подтвердил Даллен.
Ещё немного смущенный, но уже довольный Кайр осторожно присел на бревно и глотнул настойки. Тэйглан подбросил дров в костер и подвинул поближе котелок, чтобы согреть какой-то травяной настой.
Кантор вслед за Кайром потянулся за настойкой, когда Даллен присел рядом и спросил:
– Скажи, Диего, а вот это - что?
Бывший убийца непонимающе поднял голову, и улыбнувшись, Даллен неожиданно пропел ему только что услышанную мелодию. Нет, как это - услышанную?! Кантор же только что придумал ее... это была музыка прибоя, которая напоминала ему увиденное... А Поющий показал ему его собственную мелодию... вместе с аккомпанементом?!
– Это я сейчас придумал, - угрюмо признался мистралиец, который решительно не терпел, когда копались в его мозгах!
– Откуда ты ее взял?!
– Услышал, - просто ответил Поющий.
– Когда рылся в моей голове?
– не очень-то добро оскалился Кантор. Он и сам почувствовал, что его улыбочка малость смахивает на волчий оскал. Нет, ну в самом деле! Знал бы - не поперся бы в эту чужую Найгету! Что он тут забыл?! Мало того, что в некроманты записали, теперь ещё в башке роются почище Шеллара...
– Да ведь ты на весь лес фонишь этой музыкой... аж листья дрожат в такт, - усмехнулся Даллен.
– А рыться в чужих мыслях я не умею. Да и не стремлюсь, по правде говоря...
– Диего... Прости... я всего лишь очень молодой ещё и подозрительный Страж, но даже я слышу какие-то смутные аккорды, а иногда как будто скрипки вздыхают. Ты ведь маг, правда?
– неожиданно вмешался Кайр.
– Я неконтролируемый эмпат, - жестко ответил Кантор.
– И обычно ношу амулет. А сегодня - или уже вчера?
– я его выбросил. Настроение было такое... Обычно он защищает меня от чужих эмоций, которые я воспринимаю. Ну а других людей, соответственно - от моих...
– То-то мне то и дело хочется кого-нибудь стукнуть!
– рассмеялся Тэйглан.
– Ты шутишь?
– поднял бровь Даллен.
– Ну... немножко, - признался целитель.
– Но что-то такое было, да...
– Да уж!
– усмехнулся Кантор.
– Я ж злобный неуживчивый тип, дома об этом все знают, не удивляются, а вы-то непривычные...
– Да ладно!
– улыбнулся в ответ Даллен.
– Видел бы нашего Раммерта! Он тоже любит говорить: "Характер у меня мерзкий, творческий"...
– Точно, - согласился Кантор.
– А настойка у тебя и вправду...
– он покачал головой, - вполне! Буду ее вспоминать...