Путь, который мы спели
Шрифт:
Но это и была другая жизнь...
Теперь он Поющий, а не граф йен Арелла. Хотя и граф тоже. Имя и честь вернули... Интересно, кого же в нем больше сейчас? Поющего или шайлского графа?
Об Илтарни Даллен вспоминал редко. Старался не вспоминать. Он не волен был изменить прошлое и судьбу запутавшегося слабовольного мальчишки. Но, кажется, его новый приятель изменил будущее Илтарни? Вправду ли йенна Крейд очнется теперь, или сумасшествие так легко не лечится? Хотя это не совсем обычное сумасшествие. Даллен болезненно
Интересно, как среагируют найгерис, если Илтарни и вправду явится в Найгету с повинной?!
Поющий и сейчас видел, как наяву, улицу Шайла, залитую ярким утренним солнцем. Как они втроем вышли туда из этого мрачного каземата, где казнил себя Илтарни. Йенна Крейд был один, и выглядел непривычно - серьезно и торжественно. А Даллена совсем не удивляло, что они идут по улицам Шайла. Всё было так, как должно... И в какой-то момент ему даже показалось, что это - не сон.
Что-то изменилось. И что-то ещё должно было измениться... Вот и Илтарни, быть может, придет в себя.
– Доброе утро!
– почти неслышно подошел его гость. Не кэрье, но задатки есть.
– Воздух тут у вас какой! Ветром пахнет и лесом...
– Доброе!
– улыбнулся Даллен.
– А день и впрямь хороший. Тебе понравится. А то у нас тут , особенно весной и осенью, часто дожди...
"У нас", - подумал он. Я говорю "у нас"... И давно уже, если припомнить.
– Ладно! Давай собираться, Наставник, наверное, нас заждался. Мастер Дэррит привык вставать с рассветом!
– Тогда он уже встал, - заключил мистралиец, кашлянув в кулак.
Наскоро ополоснувшись холодной водой, они зашли за Тэйгланом и направились от Западных Ворот к Дому Песен.
Они шли по улице - и навстречу им с кустов срывало ветром белые лепестки. Еле слышно звенели колокольчики - маленькие флюгера на крышах, Даллен так и не понял, как они устроены, но при разных направлениях ветра они звенели по-разному.
Скоро должна была показаться Площадь... Даллен вспомнил, как увидел ее впервые - хотя, признаться, в тот день он мало что видел. Какой-то серый туман - и запредельная, далекая и чем-то успокаивающая музыка. И эта Площадь, воздух которой был пронизан мелодиями, словно принесенными ветром...
На бортике поблескивающего золотистой бронзой фонтанчика сидели парень и девушка - смотрели друг на друга, вслушиваясь во что-то, внятное только им.
– Поющий фонтан, - пояснил Даллен, заметив заинтересованный взгляд Диего.
– Такой сплав, в Шайле из похожего колокола отливают. Струи воды падают на бронзу и вызванивают мелодию. Если сесть на бортик - хорошо слышно. Старый фонтан - не одна сотня лет ему... Говорят, тут ещё Поющие в свое время поработали... словом, каждый слышит своё.
– А я-то думал, самый музыкальный город на свете - Арборино, - улыбнулся гость.
– Хотя... Вам тут по-другому и нельзя. Огонь же у всех поголовно - я даже и не представлял, что так бывает.
– Найгерис становится неуютно, если они попадают в абсолютную тишину...
– сказал Даллен и замолчал.
Тогда он, Даллен, не мог понять, почему же его так угнетает полная, абсолютная тишина. Ведь хорошо, что никто не мешает, и можно думать и вспоминать о чем хочешь! Он и вспоминал - стараясь не пропустить всё самое главное, то хорошее, что он успел в жизни... и то, что не успел, тоже. А в голову приходили всё какие-то мелочи - разговор со старым оружейником, и то, что Даллен так и не заказал ему новый кинжал, выступление шайлского оркестра, плутоватая добродушная физиономия деревенского старосты из его родового имения...
А ещё - его солдаты, вместе с которыми он шел в бой, и как они сидели рядом у костра, и кто-то из них сказал мимоходом "наш командир - он молодец!" - а Даллен случайно услышал... и уважительные взгляды мечников-найгерис - там, у Кроличьей Балки...
Всё рассыпалось на кусочки, и каждый кусочек было почему-то очень жаль терять. И тогда он стал вспоминать о войне - и так и просидел ту ночь.
– Трудно представить себе такую тишину...
– задумчиво покачал головой мистралиец.
– И представлять не очень хочется! А здесь всё время что-то звучит. Еле слышно, но приятно. Фонтаны, колокольчики какие-то... ветряки...
Он досадливо поморщился, закашлявшись вновь - на этот раз куда сильнее, чем дома.
– Что-то с тобой не то, - заметил Тэйглан профессиональным целительским тоном.
– Простыл?
Кашель у Диего и впрямь был какой-то нехороший, Даллен тоже заметил это, даже не будучи целителем.
– Похоже - да, - согласился мистралиец.
– Горло болит зверски и словно дрянью какой-то забито... Вот гадство! Мне же Зарби петь! Он, конечно, орк, но у всего есть границы.
– Если хочешь, я посмотрю потом, что можно сделать, - предложил Тэйглан.
Гость прокашлялся вновь и ответил красноречивым взглядом, без слов говорившим: "Может, лучше не надо?!!"
А вот когда они стали приближаться к Дому Песен, тут не было уже звенящих фонтанов и музыкальных ветряков. Только птицы чирикали в ветвях старого дерева. Было тихо. Очень тихо. И в тишине вставала во всем своем великолепии Башня Поющих - стройный, высокий шпиль, выше самых высоких деревьев - острая, сияющая игла, отливающая всеми цветами радуги, сияющая, как брызги воды на солнце, как водопад. "Красиво как", - подумал Кантор.
– "И не поймешь, из чего сделано... у нас такого нет..."
Он остановился, любуясь. Сделал шаг. Вновь остановился. И удивленно огляделся по сторонам.
– А это откуда? Башня так звучит? Или это магия?
– Что?
– насторожился Даллен.
– Ты что-то слышишь?
...Барабаны. Флейта. Дальнее эхо струн...
В тот день он тоже не мог понять, откуда доносятся звуки, сливающиеся в стройную мелодию.
– А как же не слышать?
– удивился Диего.
– Гитара! И вокал. Голос... нет, пожалуй, два голоса! Всё-таки два... Нет, они, конечно, очень тихие... но различить можно.