Путь, который мы спели
Шрифт:
– Кантор, - тихо начал Даллен, - а теперь уже я хотел попросить тебя спеть нам свои песни.
– Ты их уже слышал, - усмехнулся Кантор.
– От Плаксы... и даже на улице.
– Но не от тебя. Ты - автор, это совсем другое.
– Я не буду петь, - ответил бывший убийца, подумав с горечью, что когда-то... давно... он бы спел не задумываясь. Поющие там, не Поющие - плевать! Он же пел, как жил... и жил как пел... и счастлив был, когда пел.
– Не буду. Потому что... достаточно хорошо понял, что такое ваша магия... чтобы не лезть в нее... со своим
Это было сказано настолько категорично и окончательно, что Даллен, начавший уже было возражать, изменил свое решение:
– Хорошо. Давай ты просто... будешь вспоминать свои песни. Так, как если бы ты их слышал сейчас... если бы их пел кто-то... так, как нравится тебе самому.
"Вспоминать?!" - хотел повторить бывший бард.
– "Да мне и так сегодня их напоминают все кому не лень! Тут забыть бы, а не вспоминать..."
Но обижать Даллена не хотелось, а песня... она пришла. Взяла и пришла, послушная, словно просили ее... старая, радостная - какой же счастливый он был тогда!
И как он пел!.. Да, тогда получалось... а оркестр вторил... и скрипки подхватывали тему в припеве...
Сам того не желая, Кантор пел про себя - так, как когда-то... с тем же выражением и страстью... забыв и о Даллене и о найгерис. Он вспоминал, КАК это было - и переживал заново. И пел лучше, чем тогда... да, теперь он мог бы петь лучше! Если бы сейчас был у него прежний голос.
Потому что тогда он просто в силу возраста и неопытности не знал истинного смысла некоторых слов... из того, о чем пел. Наверное, надо умереть, чтобы почувствовать цену жизни...
А потом, едва он услышал, как наяву, затихающий звон гитарных струн - тут же вспомнилась ещё одна песня. Та самая, которую он пел на вечеринке у Элмара. Песня о войне, о погибших товарищах... Бог весть, почему в голову пришла именно она - быть может, потому, что являлась полной противоположностью первой его балладе, светлой, счастливой, взлетающей, как на крыльях? Сейчас у него перед глазами не было ярко освещенного зала, сияющих глаз слушателей... и слушательниц. А были только струны гитары, и ещё собственные пальцы... руки, которая стала своей... а ещё спокойные глаза умирающего барда, который взял с него обещание, что он, Эль Драко, постарается обязательно выжить... Я не забыл тебя, Сантьяго, я выжил... я всё помню.
Он и сам не знал, в какой момент неслышная песня-воспоминание вырвалась на свободу и зазвучала у костра, коснулась, словно рукой, лиц присутствующих, которые становились жестче и строже. И Кантор уже не думал про свой голос. И даже о том, что у него нет с собою инструмента. Он просто - пел. Уже вслух...
А когда начинал последнюю строфу, вдруг заметил, что оба Поющих - и Даллен, и целитель Тэйглан - подпевают ему. Вот только Кантор не смог различить их голоса. Скорее даже он сказал бы, что слышит неведомые ему музыкальные инструменты, которые аккомпанируют его песне. Да так, как он и не мечтал! И один из них более всего похож был на виолончель или альт, а другой, пожалуй, на гитару.
"Надо будет дома попробовать так..." -
А потом - ему показалось, что это они подпевают ему. Те, кто не дожил. Замученные в Кастель Милагро, умершие от ран и побоев в лагере, разорванные на клочки, истерзанные - там, в Кастель Агвилас... они стоят, положив руки на плечи друг другу, и поют вместе с ним.
Видение длилось меньше мгновения, но было необыкновенно ярким.
Песня кончилась, и на несколько ударов сердца воцарилась тишина. А потом Кайр вдруг воскликнул, как-то очень по-мальчишески:
– А я видел! Видел войну... Людей у костра... Как они провожают товарищей...
– и умолк.
– Я тоже видел... Много чего...- пробормотал Тэйглан, не сводя глаз с Кантора.
– Но ведь это значит...
– Это значит, что мне до сих пор иногда снится война, - усмехнулся Кантор.
– Я слишком хорошо ее помню.
– Тебе надо обязательно повидаться с Дэрритом!
– горячо произнес Тэйглан.
– Он наш наставник, и он...
Целитель был взволнован, удивлен... да и трудно было объяснить пришельцу, КЕМ был для Найгеты Дэррит.
– Только... сейчас ведь ночь уже, это только утром...
– Мне ведь надо тебя вернуть домой?
– вздохнул Даллен.
– Я бы с радостью предложил тебе остаться ещё хотя бы на день... но твоя жена, она же тревожиться будет? Увидит, что ты опять пропал - мало ли что подумает...
– Я предупрежу ее, не беспокойся, - отозвался Кантор и поморщился, услышав свой внезапно охрипший голос.
"Доигрался, придурок!
– незримый собеседник как всегда был наготове.
– Как теперь Карлосу в глаза смотреть станешь? Умудрился же - перед самой премьерой простудиться!"
"Заткнись", - привычно велел бывший партизан, полностью осознавая правоту замечания. В горле словно клокотала какая-то дрянь. С таким голосом даже орка не споешь! Оставалось надеяться, что завтра будет лучше.
– Она ведь спит сейчас, я в сон к ней приду, - объяснил он.
– О, тогда сворачиваемся! Быстро допиваем - и спать!
– улыбнулся Тэйглан.
– А завтра с утра - к Дэрриту... Он ведь знает уже, что ты вернулся, Даллен?
– Ну конечно же, знает! Ты меня уже спрашивал... Я с ним сразу же и связался... когда мы продукты собирали... забыл?
– улыбнулся Поющий.
– Ты как раз вошел, когда я закончил. Я ощутил ответ, короткий. Облегчение и... затрещина одновременно. Очень похоже.
– Так тебе и надо!
– усмехнулся Тэйглан.
– Ещё раз так исчезнешь незнамо куда без предупреждения... не знаю, что я с тобой сделаю!
– А я знаю, - тепло улыбнулся Поющий.
– Ты споешь мне Песнь Возвращения...
– Спою, - тихо согласился целитель.
– А потом всё-таки стукну.
Тэйглан внимательно посмотрел на Кантора - так, словно пытался понять: не случится ли до утра ещё чего-нибудь неожиданного и опасного - по вине этого загадочного и тревожного типа?
А потом, коротко попрощавшись, вместе с Кайром ушел в туман, что сгустился на краю поляны.