Путь крови
Шрифт:
– Да-да! Из этого мужчины!
Бэттс окончательно потерял свою хваленую выдержку.
– Итак, тело не было закопано. Возвращаясь к вашему недавнему вопросу.
Бэттс нетерпеливо ждал продолжения.
– Признаюсь, мистер… Баттс, правильно?
– Бэттс.
– Ох, простите. Признаюсь, мистер Бэттс, я не вполне понимаю, какая именно дополнительная информация вас устроит. Жертвой был мужчина. Тело найдено вчера. Причина смерти еще не установлена. Надеюсь, этого вполне достаточно, чтобы удовлетворить представителя вашей… профессии?
И тут Пендергаст окинул окружающих взглядом не слишком дружелюбным, как заметила Гэннон.
– Нет, недостаточно, –
Блуждающий взгляд Пендергаста вернулся к режиссеру, агент повел рукой в сторону камер, микрофонов и прочего оборудования.
– ФБР часто расследует убийства. Вы представляете какой-то общегородской или, скорее, районный новостной канал?
Раздраженный Бэттс вздохнул так шумно, что дрогнули стрелки на индикаторах звука.
– Я снимаю… руковожу съемками документального фильма «Саванна – город демонов». Так вот, мистер Пендергаст, кое-кто утверждает, что это работа Саваннского вампира. Можете дать какой-нибудь комментарий?
– А почему вы спрашиваете?
– Агент ФБР – если, конечно, вы и вправду агент – должен понимать, что нам необходимы подробности. Люди встревожены, им нужны ответы. Они имеют право знать истину.
Гэннон решила, что агента разозлит это ханжеское заявление, и приготовилась к худшему. Но если что и случилось, то прямо противоположное. Лицо Пендергаста приняло задумчивое, чуть ли не философское выражение, и он опять заговорил самым покладистым тоном.
– Мистер Бэттс, – сказал он медовым голосом, – сознательно или нет, но вы своим вопросом попали в самую точку. «„Что есть истина?“ – насмешливо спросил Пилат и не стал дожидаться ответа» [16] . Если бы я знал, какую истину вы ищете, то приложил бы все силы, чтобы помочь вам. Но похоже на то, уж простите за прямоту, что ни один ответ не принесет вам удовлетворения. Более того, любое утверждение, любая истина, которой я поделюсь с вами, повлечет только новые вопросы. Я взываю к моему коллеге-агенту и к вашему собственному окружению. Вопреки моим самым искренним намерениям в разговоре с вами я auribus teneo lupum [17] , как писал Теренций в неподражаемом и нетленном «Формионе». Вы читали «Формиона»? Нет? Ну что ж, боюсь, такое встречается слишком часто в наше время. И все же, несмотря на недостаточность ваших познаний, особенно прискорбных для человека, именующего себя журналистом, я, как слуга общества, буду стоять на этих ступеньках, hic manebimus optime [18] , пока не объясню вам, что я…
16
Цитата из книги Ф. Бэкона «Опыты, или Наставления нравственные и политические». Перевод З. Александровой, Е. Лагутина.
17
Держу волка за уши (лат.). В переносном смысле: оказался в безвыходной ситуации.
18
Здесь нам будет отлично (лат.).
В этот момент в офисе позади агентов вспыхнул свет, и женщина в форме открыла входную дверь. Гэннон взглянула на часы: девять.
Внезапно человек, назвавшийся Пендергастом, развернулся, быстрым лисьим прыжком подскочил к двери и проскользнул внутрь. Второй агент поспешил за
Бэттс оглянулся на камеры.
– Стоп! Стоп! – завопил он. – Не надо записывать это дерьмо!
Затем режиссер посмотрел на Гэннон:
– Пошевеливайся, черт возьми, мы должны пробраться туда и поговорить с этим медэкспертом. Быстрее!
Он метнулся вперед, поднимаясь по тем ступенькам, где мгновением раньше стояли агенты, и попытался рвануть дверь на себя. Но Пендергаст удерживал ее, словно железным запором.
– Наша шутливая беседа развлекла меня, мистер Бэттс, – сказал он сквозь стекло с тонкой улыбкой на губах. – Но боюсь, что мне пора на встречу с медэкспертом. – Он бросил взгляд на часы. – Встреча начнется через шестьдесят секунд. А представители прессы – даже в самом широком понимании этого слова – на нее не приглашены.
И женщина в форме по его сигналу проворно заперла дверь.
Гэннон смотрела, как три силуэта исчезают в глубине офиса. На крыльце мгновение стояла наэлектризованная тишина, а затем Бэттс, одураченный и озлобленный, разразился такой бранью, что его голос, отраженный от зданий, заполнил всю площадь и подтолкнул стрелки индикаторов звука в красную зону.
14
– Вот они, джентльмены.
Медэксперт Макдаффи провел Пендергаста и Колдмуна в лабораторию и махнул рукой в сторону двух обнаженных трупов, лежавших на медицинских каталках в центре ярко освещенной комнаты. Невероятно бледные обескровленные тела казались инопланетянами или восковыми манекенами. Колдмун попытался отодвинуться подальше – эта часть работы привлекала его меньше всего. А Пендергаст шагнул вперед с энтузиазмом голодного человека, оказавшегося у шведского стола. Этот парень не переставал удивлять. Колдмун уже было решил, что Пендергаст сошел с ума, охотно и даже увлеченно ввязавшись в разговор со съемочной группой… но вскоре понял, что напарник просто тянул время, чтобы попасть к медэскперту раньше их. Или просто потешался над ними.
Пендергаст вглядывался в первый труп, сцепив руки за спиной и склонившись так низко, как будто собирался его поцеловать. Потом обошел тело кругом, изучая его с еще большим вниманием, и точно так же осмотрел второе. «Во всяком случае, вскрытие уже провели и зашили Y-образный разрез», – подумал Колдмун. Конечно, выглядели они устрашающе, но могло быть и хуже. Много хуже.
Пендергаст выпрямился:
– Агент Колдмун, вы не находите интересным то обстоятельство, что одна жертва пострадала намного больше, чем другая?
Колдмуну пришлось присмотреться. Один труп был в приличной форме, учитывая обстоятельства, но другой – тот, что был найден в реке, – был распухшим и растерзанным, с полудюжиной колотых и точечных ран, порезов, царапин и содранным с головы куском кожи. Правый указательный палец отсутствовал.
– Странно, – пробормотал Колдмун.
– Ничего странного, – возразил Пендергаст.
Колдмун посмотрел на него:
– Что вы хотите этим сказать?
«Господи, лишь бы только не новая лекция!»
– Классическая картина. Убивая первую жертву, преступник еще не обрел свой стиль. Он экспериментирует, ищет свое «я», так сказать. И поскольку это ему в новинку, он нервничает и суетится. Ко времени второго убийства он уже поверил в себя и поэтому действует с большим спокойствием и меньшей, скажем так, неряшливостью.
– Вы думаете, мы имеем дело со становлением серийного убийцы? – спросил Колдмун.
– Не с полной определенностью, нет.
– Может быть, кто-то просто выполняет свою работу… и делает ее все лучше.