Путь лекаря

Логинов Анатолий Анатольевич

«Черт возьми, если бы я не открыл ту шкатулку, – думал он, ритмично двигаясь в седле, – сейчас бы спокойно пил баварское дома. А теперь решай государственные проблемы и теряй близких…» – волна тщательно упрятываемых в самые дальние уголки памяти воспоминаний и горя накрыла его так резко, что он чуть не вывалился из седла.

– Ничего страшного, – успокоив, насколько удалось, встревоженных охранников, Олег, переждав, пока слабость, вызванная неожиданным приступом, схлынет, тронул поводья, и Ант двинулся дальше. «Нет уж, не дождется тот, который все это задумал, что я помру от горя, – гася поднимающуюся в ответ волну ярости, думал Олег. – Я отомщу ему так, что весь мир содрогнется. Но отомщу чистыми руками и c холодным сердцем».

Лагерь драконьего легиона, носящего имя «Голубые Драконы», укрывался в нескольких рощах неподалеку от реки, на берегу которой Олег увидел целый порт. Оказалось, что драконы едят настолько много, что пришлось соорудить временный порт с причалами и подъездными путями.

И порт работал с полной нагрузкой, десятки лодок и барж разгружались у причалов, приставали и отплывали. Погруженные телеги сразу отъезжали, какие в лагерь дракониров, а какие – в основной.

– Этот порт один на все войско? – уточнил Олег у встретившего их патруля.

– Так оно и есть, дон, – ответил декурион, командовавший патрулем. – А зачем два, если один хорошо справляется? С воздуха его наши драконы прикрывают, а по реке – флотилия бригадира Кротина.

– Кротина, значит, – отметил для себя Гордеев. – Понятно. Ну, веди нас к легату.

Легат дракониров тоже напомнил Олегу героя из американского фильма, из старого, не раз просмотренного в армии боевика «Рыжая Соня». Того самого героического варвара, молодого Черного афроафриканца из Австрии, с таким же упрямо выпяченным подбородком, накачанными мышцами и выражением лица, отнюдь не свидетельствующим о высоком интеллекте. Впрочем, первое впечатление рассеялось довольно быстро во время разговора о политической ситуации. Суждения молодого легата Гнея Юлия Окты по прозвищу Горец весьма точно совпадали с оценками Олега. О своем венценосном родственнике он отзывался очень нелицеприятно, не скрывая сделанные, с его точки зрения, ошибки, но и не забывая упомянуть об успехах. Например, таких, как помощь ниххонцам оружием и деньгами (о которой Олег узнал только сейчас). Или наведение порядка в налоговых сборах, после чего доходы герцогства увеличились почти в полтора раза. Ну а когда разговор перешел на военную ситуацию, Гордеев решил, что лучшего разбора идущей войны он пока не слышал ни от кого. Беседовали они долго, Олег даже задержался у дракониров на ужин. Конечно, кроме беседы, он не преминул проведать раненого дракона, носившего, как выяснилось, кличку Магнум. Раны дракона зажили еще не до конца, но он уже вовсю ковылял по своему загону и с аппетитом съедал все, что клали ему в кормушку. Увидев же Олега, он радостно засвистел. Добравшись до ограды, дракон положил поверх нее голову, подставляя единственное место на горле, где у драконов нет защитных пластин. Олег почесал неожиданно нежную кожу и посмотрел в умильную расслабившуюся мордочку. Захотелось самому улыбнуться и крикнуть что-нибудь вроде: «Ня! Кавай-и!» Гордеев от неожиданности встряхнул головой и, поставив ментальный щит, согнал наваждение. Морда дракоши стала вполне обычной драконьей, ничем не похожей на анимешную или мультиковую. Но все равно довольную и даже как будто улыбающуюся. Что было особенно странно, потому что драконы не имеют мимических мышц, как люди.

– Он… он… тебя… Вас… признал? – сопровождавший Олега драконир от удивления не сразу нашелся, что сказать.

– Кажется, – удивленно ответил Гордеев, мучительно вспоминая, что же им рассказывали о драконах. «Если бы он тогда знал, что ему эта лекция понадобится, серые демоны!»

Конечно, человек ничего не забывает. Есть к тому же еще такие заклинания, которые позволяют запомнить все, что угодно, вплоть до конца вечности. Но только все, что хранится в человеческой памяти подсознательно, делится им на нужное и нет. И все, что он признает ненужным, прячется так далеко в глубины памяти, в такие ее подвалы и чердаки, что ни одно заклинание не поможет. А запоминающие заклинания нужно использовать до или в момент, когда что-то необходимо запомнить. Тогда они помогут. А иначе… вспоминай сам, как можешь.

И Олег вспоминал. Долго и мучительно. Сразу после того, как еще раз почесал Магнуму шею и отправился на ужин в палатку легата.

«Значит, драконы. Один из невероятных видов животных, существовать которые вроде бы не должны. Бронированные, четырехлапые и двукрылые, теплокровные всеядные динозавры, причем едят все подряд, начиная от травы и заканчивая мясом, а также некоторые виды древесины, хвою и мох. Но предпочитают мясо, причем свежее. Что вполне объяснимо, ведь для полетов требуется очень много энергии. А калорийней мяса природа ничего не придумала. Еще они владеют даром симпатической телепатии, то есть могут передавать эмоции и желания некоторым людям, не всем, а некоторым, подходящим им по известным одним ящерам критериям. Таких обычно один или двое, троих никогда не бывает. И, судя по изумлению драконира, Олег стал третьим, с кем общается этот дракон. Интересно, а драконир почувствовал, потому что второй или просто они все чувствуют эту связь?» – размышления Олега не мешали ему следить по сторонам. Когда сбоку на него кинулась какая-то серая, размытая от скорости движения тень, он автоматически поставил щит и угостил упавшего нападающего добрым старым огнешаром. Правда, задумчивость Гордеева слегка подвела, огнешар получился слишком мощным. В результате рядом с палаткой легата на несколько секунд взвилось и опало пламя, оставив вместо себя кусок выжженной, спекшейся до камня земли, очертаниями напоминающий лежащего человека.

Ужин прошел в легкой, ни к чему не обязывающей светской беседе. Легат и Олег неторопливо поглощали обычную армейскую пищу, запивая ее простонародным же пивом и компотом. Посуда на столе, хотя и была по преимуществу серебряной, отличалась простотой и функциональностью. Металлической она была сделана скорее для удобства перевозки и хранения, чем для роскоши…

Чем дальше, тем больше легат импонировал Олегу своими привычками, столь непохожими на придворные нравы и показную «армейскую простоту» Гая Октавия Марта, за которой Олегу виделись старательно скрываемое тщеславие и стремление к власти.

После ужина легат неожиданно попросил Гордеева пройти на плац. Там уже стоял небольшой строй легионеров в парадном снаряжении. При появлении Олега и Горца они дружно вскинули в легионном салюте правые руки. Ответив им аналогичным приветствием, легат и попаданец вышли на середину плаца, после чего легат внезапно попросил Гордеева повернуться, достал откуда-то значок драконира и под громкие приветственные крики прикрепил на груди Олега.

– Теперь вы – один из нас, легионер «Голубых Драконов», – едва затихли крики, торжественно объявил Окта. – И вы всегда можете надеяться на нашу поддержку. Кроме того, как только ваш симбиот Магнум вылечится, центурион Гней Помпоний Магнум будет обучать вас полетам, чтобы вы могли выполнять все обязанности «Голубого Дракона». – Он оскалился, что, видимо, должно было обозначать улыбку, и добавил негромко, так, чтобы слышал только попаданец: – Кроме всего прочего, мы – весьма влиятельная корпорация, так что вы можете быть уверены, что многие ваши проблемы будут решены наилучшим образом.

Поблагодарив легата, сказав небольшой благодарственный спич перед строем, Олег тепло распрощался с драконирами и отправился в основной лагерь.

Там, в его палатке, уже собрались все, кого удалось найти. Олега ждали возможные соратники и друзья: хмурый, так и не сумевший найти своего командира Трор, неторопливо потягивающий пиво Ким, слегка недоумевающий и удивленно разглядывающий собравшуюся в палатке компанию Вулф, нетерпеливо поглядывающий на вход Марк, словно что-то подсчитывающий в уме Рарабестия, спокойный, словно на палубе своего корабля, командор Кротин…

Все они ожидали Олега, собравшего их вместе, чтобы просить их совета и помощи.

– Господа, над Новороманией нависла угроза полного исчезновения, превращения в провинцию Империи или вновь созданного Алайского королевства, – начал свою речь Олег. Да, в свое время его заставили служить герцогству под контролем «браслета Локи». Но магу, закончившему полный курс Школы Вольхи, снять такой браслет – раз плюнуть. Так что уже давно Олег мог считать себя ничем не обязанным Ромее. Но он воспринимал ее как свою страну. Да, свою, чем-то похожую на оставленную в ином мире Россию. Так же окруженную не слишком дружелюбными соседями, с обладающим доброжелательным, вполне русским менталитетом народом. Страну, к которой он прикипел душой, служил которой от чистого сердца и не хотел бросать в трудные времена…

Каких усилий стоило Олегу избрание легата «Голубых Драконов» Местоблюстителем, он вспоминать не хотел. Пришлось разговаривать с множеством малознакомых, а то и вовсе не знакомых провинциальных донов и уцелевших придворных, глав гильдий и крестьянских старост, городских магистратов и просто авторитетных рубак. В общем, Гордеев почти три дня работал местным Жириновским, обещая «водку по три рубля» и «счастья всем, почти даром», то есть всем купцам снижения пошлин и увеличения оборотов, военным – успешных боев и повышений в чине, гражданским – быстрого окончания войны и восстановления мирной жизни. Олег еле успевал льстить, обещать и даже подкупать. Хорошо еще, что исчезнувший неведомо куда Алик успел оставить ему на хранение довольно большую сумму из «рептильных фондов» [22] разведки. Ее пришлось изрядно уменьшить не только на прямые подкупы, но и на разные представительские расходы. Не будешь же разговаривать с гостями без угощения? Но и этого оказалось бы недостаточно, если бы в лагерь не прибыл сбежавший из Столицы старый знакомый, юрист Алесий Поркус Герасимон, которого нашел Трор. Пока Олег обрабатывал верхние слои, его соратники занимались тем же среди своих знакомых, прежде всего пытаясь переманить на свою сторону легионеров. Для чего и гуляли целыми днями по лагерю, толкались среди солдат и беженцев. В один прекрасный день решивший узнать, что думают прибывшие в лагерь беженцы из его соплеменников, Трор отправился в часть лагеря, отведенную для гражданских… и наткнулся на Ала, которого великолепно знал по работе на спецслужбу. Вспомнив, что Олег неоднократно сетовал на отсутствие хорошо разбирающегося в законах юриста, Трор немедленно приволок Герасимона к Гордееву. Олегу Ал сразу напомнил «тот самый день», но, как ни удивительно, только легкой печалью и стихами, которые однажды продекламировал Трор. Стихи, по словам гнома, принадлежали знаменитому эльфийскому барду Альвару. Олег часто вспоминал их, особенно последний абзац:

22

Неподотчетные фонды спецслужб, используемые для тайных операций.