Путь любви
Шрифт:
Шерлок Холмс заявил однажды доктору Ватсону:
— О дорогой мой доктор, мне кажется, что вы забыли надеть свои длинные зимние панталоны.
— Удивительно, — последовал ответ Ватсона, — как вы это определили?
— Элементарно, Ватсон, — воскликнул проницательный Холмс, — вы забыли надеть свои штаны.
Настолько, насколько я вижу, вы все без штанов, помните. Меня невозможно обмануть, и меня не обманули. Иногда я могу быть не таким грозным, иногда я могу быть вежливым; я могу
Если бы вы могли меня обмануть, то я не был бы способен ни на какую помощь! Я способен помочь вам только потому, что вы меня не обманете.
Третий вопрос:
Любые организации меня всегда отталкивают, так как я чувствую, что в них есть что-то от дьявола или даже, что это дело рук самого дьявола. Коммуна Раджниша уже превратилось в организацию, и у нее есть все шансы стать очень влиятельной организацией. Не мог бы ты сказать, зачем нужна организация?
Да, потому что дьявол тоже нужен.
Четвертый вопрос:
Почему мы носим малы, в которых ста восемь бусинок? Связано ли это с какой-либо известной ритуалистической религией?
Да, это связано с ритуалистической религией. Не привыкайте к ритуалам, но и не отвергайте их. Немного ритуала полезно. Становиться фанатиком нехорошо, но иногда ритуалы очень помогают. Ненавязчивый ритуал вносит в вашу жизнь красоту. Это как соль для пищи, хорошая приправа. Жизнь, лишенная ритуалов, станет бесцветной, выхолощенной.
Вы встречаетесь с человеком и говорите: «Привет!» Это же ритуал. Он отвечает: «Как дела?» Вы говорите: «Замечательно». Это же ритуал. У вас далеко не все замечательно. И он это знает, вы это знаете, все это встречаете кого-то на пути и улыбаетесь. Это — тоже ритуал. Просто понаблюдайте, и вы увидите, что в жизни необходимы маленькие ритуалы. Это помогает жизни идти гладко, это — смазка. Если же вся жизнью превратится в ритуал, то это уже будет опасно; вы будете есть только соль. Немного соли в пище — это хорошо; но питаться одной солью — это уже опасно. Вы не выживете. Но и без соли тоже опасно. И запомните это навсегда: я ничего не отвергаю, а также ничего не отстаиваю. Я всегда сохраняю баланс.
Оранжевая роба, мала, кулончик: простой, невинный ритуал… но это придает жизни вкус. Это заставляет почувствовать общность. А человеку в жизни нужно немного выдумки. Чистая правда слишком безжалостна. Да, однажды вы сможете жить правдиво, но не сейчас, нет. Вам придется пройти через много стадий. И только с последним прыжком вы сможете расстаться со всеми выдумками. Но даже тогда вы можете с ними не расставаться, потому что они сами по себе тоже прекрасны сами по себе. Они не являются истиной, Но они прекрасны сами по себе…
Я не против ритуалов. Я просто говорю, что ритуал — это не религия, что ритуал есть ритуал. И немного ритуала — всегда хорошо: это позволяет сохранить бадане. Рил этого люди начнут кидаться в крайности.
Есть люди, у которых вся религия превратилась в ритуал, в ней не осталось ничего живого. А есть Кришнамурти: все его учение направлено
Я не поддерживаю крайностей. Я бы хотел, чтобы вы иногда представляли себе канатоходца. Вспоминайте его как символ: канатоходец. Как символ жизни. Когда он наклоняется влево, он чувствует, что еще немного, и он упадет; он сразу" восстанавливает баланс, наклонившись вправо; наклоняясь вправо, он снова поправляет себя, наклонившись влево. Он постоянно балансирует то вправо, то влево. И таким образом он сохраняет равновесие. Удивительный закон жизни: чтобы сохранить равновесие, он должен балансировать слева направо, справа налево. Чтобы сохранить равновесие, он должен вести себя очень нелогично, потому что равновесие — это не нечто постоянное, это — само непостоянство. Жизнь не стоит на мосте.
Поэтому, если вы захотите сохранить равновесие, здоровье, здравый смысл, вы должны постоянно балансировать в обе стороны: иногда немного ритуалов, иногда вообще никаких ритуалов; иногда заглянуть в книгу, иногда — вообще никаких книг; иногда немного поклонения, иногда — вообще никаких поклонений, иногда немного молитвы, иногда — вообще никаких молитв Живя таким образом, вы научитесь быть канатоходцем.
И помните, я повторяю еще раз: равновесие — это не просто неподвижность. Вы не можете стоять просто так. Вы не можете сказать канатоходцу: «Зачем ты наклоняешься из стороны в сторону? Зачем все эти движения? Просто встань и стой!» Тогда он упадет. Если вы остановитесь, вы умрете.
Жизнь — это процесс: динамичный, подобный реке. Пойдите и посмотрите не реку. Иногда она течет на север, иногда на восток, иногда на юг, она извивается из стороны в сторону. И однажды она впадает в океан.
Все хорошо в меру.
Пятый вопрос:
Я слышала, что в ашраме есть комната под названием «Кабинет Великого Соблазнителя Стариков». Насколько стары должны быть старики?
Вопрос от Асты. Это очень сложно объяснить, но я попытаюсь дать тебе полную информацию. Я подскажу тебе, как найти более информированных в этом людей.
Да, здесь в ашраме есть секретная организация под названием СИН в (английском «син» — это грех), что означает: соблазнители в нео-саньясины. Таково название этой организации — «грех». И у этой организации три ответвления: для малышей, для стариков и для взрослых. Для детей — значит до четырнадцати, потому что в этом возрасте происходит половое созревание и ребенок уже больше нё ребенок. В действительности, он уже сам может делать детей. Поэтому я провожу разграничительную черту: четырнадцать — для детей, от рождения и до четырнадцати. А для стариков сроки таковы: четырнадцать лет до смерти. Если средняя продолжительность жизни — семьдесят, то разграничительная черта для стариков — пятьдесят шесть. Все остальные попадают в категорию взрослых.
Итак, существуют три отделения, три ветви организации СИН: о детях заботятся Сиддхартха и Пурва; о взрослых — Тиртха и Маниша, а о стариках — Паритош и Париджат.
Но это распределение людей на стариков, взрослых и детей существует только здесь. В Америке существуют только два: малыши и старики. А взрослых нет. Вот какая странная вещь происходит в Америке. Люди пытаются остаться малышами так долго, как могут. Они тянут: пятьдесят, а они все еще как младенцы, пятьдесят пять, а они все еще как младенцы, пятьдесят шесть, они продолжают быть младенцами. Уже тридцать первое декабря, им уже пятьдесят шесть, а они все еще как младенцы.