Шрифт:
Глава 1
К боли нельзя привыкнуть. Эту простую истину Эдвин узнал будучи ребенком, когда у него заболел зуб. Несколько дней он стоически терпел эту боль. Получалось, правда, не очень хорошо. Первый день еще получалось справляться с постоянной ноющей болью, но самое страшное начиналось ночью — спокойно заснуть было попросту невозможно. Под конец родные не выдержали, и отвели его к знакомому коновалу, который избавил будущего мага от боли и от зуба одновременно. Новым зубом он обзавелся уже в академии, в качестве подопытного на факультете целителей. Но это уже совсем другая история.
В тюрьме боль была другого вида, и с зубной болью имела
Так Эдвин и жил последние двадцать дней после дуэли — несколько раз в неделю ночью его вели в пыточную, где до самого утра он кричал от боли, пока не терял голос. Ближе к утру сразу несколько целителей, которые все время были неподалеку, сливали на него весь запас энергии, убирая следы и боль.
Если бы его спросили про графа, артефакты, земли эльфов… да хоть про что-нибудь, то он, скорее всего, рассказал бы все. Но Эдвина не спрашивали. Он даже не был уверен, что сам Клауд наблюдал за пытками. Он общался с молодым магом за эти недели еще несколько раз, и у Эдвина сложилось впечатление, что аристократу важен сам факт пыток Эдвина, наблюдать за его страданиями дядя Освальда не собирался. Как и участвовать в этом. Молодому магу от этого факта легче не было, но ожидание ночи и попытки угадать, будут ли его пытать могли с ума свести. Он пытался себя отвлечь размышлениями обо все на свете. Проанализировал несколько раз дуэль в попытках понять, как надо было действовать оптимально, вспоминал все что видел в эльфийском городе… и все равно возвращался к воспоминаниям о недавних пытках. Целители работали хорошо, сразу был виден их высокий уровень. Тело они восстанавливали полностью. К сожалению, только тело, и забыть Эдвин ничего не мог.
Близился вечер, и молодой человек немного нервничал. Уже несколько дней его не трогали по ночам, и с каждым спокойным днем шансы на ночные пытки увеличивались — он не питал иллюзий, что про него забудут, или оставят в покое. В определенный момент Клауд решит, что отомстил, и Эдвина тихо удавят в камере.
Послышался скрежет замка где-то далеко по коридору.
«А вот и гости», — сделал вывод маг. Соседей у него не было, и все посетители были его.
Отдельное крыло тюрьмы отдали специально под него. Тяжелая дверь, в замке которого сейчас ковырялись ключом была лишь одним из препятствий. Следом за ней шло еще несколько решеток, перегораживающих коридор. Даже реши Эдвин сбежать, и будь ему доступна магия, он бы не смог с ними справится быстро. Прутья толщиной с запястья хорошо держат удар.
«Ах да… магия», — Эдвин по привычке попытался создать простенькое заклинание воды, но ничего не вышло. «Никогда бы не подумал, что доведется на себе испытать».
Нейтрализатор магии был изобретен ближе к концу войны с эльфами. Его можно было вводить в кровь, можно было пить, но смысл был один и тот же — маг не мог пользоваться своей энергией. Минусов
«Что-то он долго возится», — прислушался Эдвин к скрежету. Стражников он видел всего двух, оба худые и высокие, похожие, словно братья, поэтому он им даже прозвища давать не стал. Имена они говорить отказывались, а все общение ограничилось несколькими командами с их стороны.
В первый день Эдвин отказался пить неизвестное зелье, аргументируя это тем, что его учили не брать напитки от незнакомых людей. Он знал, что этой нейтрализатор, потому что уже тогда не мог сотворить ни одного заклинания. Наверняка влили пока он был без сознания.
Стражник в тот раз юмора не оценил, и вернулся с тремя арбалетчиками, которые стали тем самым, главным аргументом в их споре. В последствии Эдвин не шутил с зельем, и арбалетчиков больше не видел.
С первой дверью наконец справились. Молодой маг прислушался, пытаясь угадать кто там. Он был почти полностью уверен, что это не привычные стражники. Он точно помнил, как они открывают дверь — резки скрежет, уверенный толчок рукой, и дверь открыта. На всю операцию у них уходило не больше десяти секунд. В этот же раз человек был неопытным, замок ему не поддавался, и на открытие первой двери ушло не меньше минуты.
Камера Эдвина тоже не радовала. Ни размерами, ни наполнением. Мебели в ней не было. Совсем. Даже будь у него вместо кровати матрас, набитый сеном, он бы не жаловался. Но нет, маги в заключении должны страдать. Вместо кровати часть пола возле стены выдавалась вверх. По размерам как раз соответствовало кровати. Вероятно, иногда на ней можно было увидеть даже постельное белье, но это были лишь догадки Эдвина. Возможно это все было частью давления на привыкших к тепличным условиям магов, или проявление неприязни со стороны тюремщиков (как и еда только раз в день), Эдвин не знал, и знать не хотел.
«Не спали они в лесу в спальниках», — усмехнулся Эдвин. — «Да и дырка в полу явно получше кустов, в которых тебе могут откусить что-нибудь ненужное… или нужное».
Со стороны коридора двери не было, ее заменяла решетка, сквозь которую можно рассмотреть всю камеру (и удобно стрелять арбалетчикам). Молодой человек в теории мог попытаться выглянуть в коридор, и увидеть кто к нему идет, но не стал этого делать.
Кого бы ни планировали увидеть его посетители, они точно не должны видеть испуганного парня, который прижимается к решетке в ожидании гостей. Лучше им предстанет уверенный в своей невиновности молодой маг.
«Уверенность и спокойствие», — скомандовал себе Эдвин. — «Граф показывал себя как настоящий аристократ: невозмутимый, спокойный и вежливый. Будь таким же».
К решетке подошел незнакомый мужчина в форме охраны тюрьмы. В отличие от прошлых стражников этот не чувствовал себя уверенно. Эдвин лежал и смотрел в потолок, но даже со своего места чувствовал, как новый стражник борется со своим страхом. Когда он услышал робкое покашливание и вежливый стук по решетке, то чуть не рассмеялся.
– Кхм, — прочистил голос стражник.