Путь Малфоя
Шрифт:
«Жаль я не увижу лиц кальмаров, когда до них дойдёт, что акция беспрецедентной щедрости с моей стороны была исключительно разовой. Даже если они победят сейчас, Вестерос оправится от удара и в следующий раз отправит куда более подготовленные силы, чтобы отомстить за поражение», — печально, что из-за меня война затянется, но… я не буду себя оправдывать высокими лозунгами.
После того как закончились ракеты, потрёпанный королевский флот продолжил сражение, всё же умудрившись зажать железнорождённых в клещи. Однако же «клинч» оказался выигран именно пиратами, умудрившимися в общем счёте затопить две трети флота противника, потеряв половину
Жулиан, когда стало очевидно, что основные события подходят к концу, отдал приказ своему телохранителю, являющемуся Безликим, и они воспользовались портключом, покидая судно Грейджоев.
— Лорд Малфой, вы довольны представлением? — оказавшись в безопасном месте, бывший пират снова повернул сквозное зеркало к себе, улыбаясь во все зубы и лихорадочно сверкая глазами.
— Более чем… капитан, — отвечаю сдержанно, не давая своим эмоциям просочиться через маску вежливости. — Возвращайтесь в Браавос: ваши услуги скоро понадобятся нашей организации.
— Будет исполнено, — шутливо отозвался Жулиан, прерывая связь.
«Ну что же… Баратионы… Игра началась», — убрав в кошель один артефакт, извлекаю из другого кармашка второй, тут же его активируя.
— Господин Мореарти, — приветственно киваю старику, который сейчас находится в Пентосе. — Полагаю, вы наблюдали за представлением?
— От начала и до конца, лорд Малфой, — ответил главный экономист «Семи Гномов». — У вас есть какие-то особые пожелания по данному вопросу?
— Наведите справки о наёмных отрядах, которые ищут заказчиков, и поднимите связи с Добрыми Господами… — сделав небольшую паузу, всё же добавляю: — Возможно, нам понадобится приобрести некоторое количество Безупречных, а для этого придётся взять займ в Железном Банке.
Завершив и этот разговор, извлекаю из кошеля следующее зеркальце, в стекле которого отразился болезненного вида мужчина.
— Лорд Мартелл, — приветственно киваю собеседнику.
— Принц Таргариен, — чинно склонил голову один из верховных лордов Семи Королевств, который формально сохранил верность моей династии, столь же формально присягнул Баратионам, на деле же оставшись преданным только себе.
«Вот кого стоило бы назвать «Мой Скользкий Друг». Но ведь не поймёт юмора, а решит, что я намекаю на желание интимной близости… Извращенцы», — опыт прошлой, да и этой жизней, позволил ничем не выдать своего отношения к данной личности в частности, и всем дорнийцам в целом.
— Полагаю, вы убедились в том, что мои слова — это не пустое бахвальство, — произношу с намёком на наш предыдущий разговор, когда один из Безликих пробрался в покои Дорана, принеся сквозное зеркало.
— Абсолютно верно, ваше высочество, — подтвердил хронический предатель (таких, как он, лечит только топор палача). — Дорн поддержит вас, как только ваши силы высадятся в Вестеросе.
«Где вы были все эти четыре с лишним года? Почему только Виллем Дарри сопровождал принца в бегах? Неужели в Дорне не нашлось достаточно умных, умелых и верных бастардов-третьих сыновей, которые могли бы составить свиту претендента на престол? Хотя я ведь был тем ещё претендентом… Идеальная марионетка», — лёгкая досада — вот и всё, что вызвали у меня эти мысли (последствие того, что моя магия перестроилась на светлый спектр, который не позволяет испытывать резкого негатива).
— Рад это слышать, — слегка улыбаюсь, выказывая своё расположение. — Мой человек останется с вами, чтобы обеспечивать связь. Всего доброго.
Убрав в кошель
Кто может быть лучшим телохранителем, если не лучший убийца? У Безликих, конечно, есть свой кодекс со строго прописанными правилами, которые гласят о том, что они принимают заказы только на убийство, совершая одну-единственную попытку за раз. Однако даже они предусмотрели исключение, вроде которого выступил я.
«Источник информации о магии нельзя было упустить. Пленить меня они тоже не могли, так как прекрасно понимают, что учить можно хорошо, а можно добросовестно. В первом случае можно недополучить какие-то ценные, а иногда и жизненно необходимые знания, вроде правил безопасности при обращении с Адским Пламенем, во втором же наставник сам всё расскажет, покажет и пояснит».
Не многие знают, что в Чёрно-Белом доме хранятся Чёрная и Белая книги. Как не трудно догадаться, в первый том вписываются имена врагов, которые должны умереть любой ценой, не считаясь с затратами и потерями, во втором же фолианте записаны имена друзей, против которых Безликие ни в коем случае не пойдут. Кроме того, владельцам «белого» знака сектанты готовы оказывать непрофильные услуги, вроде обучения, охраны, работы посыльными.
Услуги Безликих дороги, но расплачивался я с ними отнюдь не деньгами, а кое-чем куда более ценным. Знания о создании палочек; ритуальная магия; рунные языки; заклинания…
Их главный секрет, который они хранят пуще собственных жизней — умение менять лица, на самом деле является аналогом трансфигурации живого в живое. В подвале храма стоит алтарь, на который укладываются специальным образом обработанные лица, которые можно использовать только один раз, после чего артефакт рассыпается прахом.
С одной стороны, знание о том, как создавать подобную маску и использовать её, лично для меня почти бесполезно… было бы. Однако же есть одно «но», которое всё меняет: потеря конечности, смертельная рана, даже отравление ядом или старость могут быть «остановлены во времени», если надеть лицо человека, в котором сохранено время добровольной жертвы (фактически — очередной способ относительного бессмертия, если иметь запас добровольно отданных лиц).
«А ведь если бы не Баратион, я бы ещё несколько лет не решился вступить в контакт с сектантами».
Лето, солнце, текущая по одному из каналов Браавоса вода… «Белый Павлин», подняв белоснежный же парус, медленно и торжественно плывёт между островами, на которых и расположен город, а на его борту играет живая музыка, развеваются флажки, благоухают цветы.
Маленькая Нарси, которой исполнилось пять лет, с умилительно серьёзным выражением кукольного личика сидит на троноподобном кресле из дерева, пуха и бархата, перед которым установлен стол с разнообразными угощениями едва ли не со всех концов известного света. Справа от принцессы, одетой в пышное белоснежное платье, с уложенными в сложную причёску платиновыми волосами, с надетой тонкой диадемой из белого золота, в деревянном кресле сижу я, ну, а напротив меня — сэр Дарри. Несмотря на то, ну, а скорее даже из-за того, что моя принцесса наконец-то пробудила свои воспоминания о прошлой жизни, сегодня мы собрались тесным, почти семейным кругом (всё же Виллем уже не раз доказал, что достоин всяческого доверия).