Путь на Балканы

Оченков Иван Валерьевич

— Но кто? — так же шепотом спросил Хайм.

— Кто-кто, — передразнил его Дмитрий. — Темные силы, конечно! Мировая закулиса, мечтающая поработить мир. Антисемитский интернационал…

— Я ничего не понимаю!

— Вам и не надо, сидите смирно и попытайтесь хотя бы пару минут сохранять полную тишину. Но самое главное, не при каких обстоятельствах не открывайте эту дверь до утра.

Пока ошарашенные коммерсанты пытались понять, что именно произошло и не пора ли начать звать на помощь, одновременно отстреливаясь, странный унтер аккуратно прикрыл дверь и вытащил из ножен турецкий штык. Затем, пока его никто не видел, Будищев уколол острием сам себя в руку и испачкал своей кровью лезвие, а затем лицо. Вид после этих манипуляций у него стал совсем зверский, так

что если бы несчастные коммерсанты его увидели, то непременно умерли бы со страху. После этого, он впустил внутрь дома других бандитов и замогильным голосом сказал:

— Готово!

В дом крадучись вошли два странных субъекта. Один из них был громилой с тупым выражением на лице, одетый в бараний полушубок, а второй ростом поменьше был в летнем пальто с разодранным рукавом. Лица обоих скрывали маски, а в руках были ножи.

— Где они?

— Вон там, — махнул одной рукой Дмитрий в сторону занавески, а второй воткнул свое оружие в бок громиле и, не теряя не секунды, ударом ноги сбил с ног второго.

— Пхагел тут дэвел [91] , - прохрипел Мирча, но унтер еще раз добавил ему и тот затих.

91

Пхагел тут дэвел — Цыганское ругательство. Дословно: — "Чтобы тебя бог поломал"

И тут Будищев понял, что сделал ошибку, увлекшись добиванием цыгана. Рослый разбойник хоть и получил смертельное ранение, оказался все же слишком живучим. Несмотря на то, что руки его дрожали, а ноги почти не слушались, он успел сделать несколько шагов и ударить своего убийцу кинжалом, после чего грохнулся на пол и закричал из последних сил:

— Измяна! [92]

Снаружи послышал какой-то шум, звуки борьбы, затем совершенно разбойничий свист и русская ругань, перемежаемая ударами. Затем все стихло, и в дом вошел бывший артельщик охотничьей команды Степан Егоров.

92

Измяна — Измена (болг.)

— Ты что ранен? — встревоженно спросил он у Дмитрия, заметив прореху на шинели и выступившую кровь.

— Да так, царапина, — отмахнулся тот. — Лучше скажи, как вы управились?

— И у нас все ладно получилось, ни одна гадина не ушла!

— Точно?

— Чай не впервой.

— Я очень извиняюсь, — высунулся из-за двери Моше, — но вы уже закончили спасать нас от мировой закулисы?

— В общем, да, — усмехнулся унтер. — Операция проведена успешно, ваша безопасность обеспечена. Надеюсь мне не надо объяснять вам, что все произошедшее вы должны унести с собой в могилу?

— Конечно-конечно, вы можете полностью на нас рассчитывать!

— А что я вам говорил про дверь?

— Ойц, — пискнул коммерсант и спешно закрылся изнутри.

Глядя на его реакцию, Будищев с Анохиным едва не засмеялись. Впрочем, веселиться времени у них не было.

— Смотри за цыганом, он еще живой, — предупредил товарища Дмитрий, — да скажи нашим, чтобы этого здоровяка отсюда вытащили.

— Есть, — отозвался Степан и, подняв за шиворот невезучего жулика, почти весело воскликнул: — Нет, но ты погляди, какая пакость!

— Скольких бандюков взяли? — спохватился вдруг унтер.

— Всех, — нехотя отозвался артельщик сноровисто обыскивая пленника.

— Я спросил, сколько?

— Дык, пятерых!

— Твою дивизию! — выругался Будищев. — Шестеро их было. Пошли на улицу рожи смотреть, да этого с собой прихвати.

Снаружи их уже дожидались еще двое бывших охотников из команды Линдфорса: Федька Шматов и Семка Анохин. Втроем с Егоровым они неожиданно напали на не ожидавших такого оборота бандитов и в скоротечной схватке и не позволили им прийти на помощь к остальным. Однако осмотрев при тусклом свете принесенного из дома фонаря трупы убитых налетчиков, Дмитрий понял, что главарю удалось уйти.

Это совершенно не входило в его планы, поэтому, крепко выругавшись, он подошел к все еще беспамятному Мирче и спросил:

— Слышь, Будулай недоделанный, ты жить хочешь?

Левый глаз у цыгана открылся и он, внимательно посмотрев на окруживших его солдат, сплюнул и отвернулся.

— Вы все равно меня убьёте.

— Возьмем Михая, отпущу!

— Врешь!

— Не вру. Без него ты мне не страшен, собственно, как и с ним. Просто не люблю когда дело не доделано.

— Пойдем, — обреченно мотнул головой жулик. — Есть у него одно местечко. Если нужно спрятаться, он его не минует. Эх, говорил я Михаю, не нужно с тобой связываться. Плохой ты человек!

— Ага, а вы, блин, праведники местные. Иже херувимы… веди давай!

— Я с вами, — решительно заявил Шматов.

— И я, — поддержал его Семен.

— Нет, ребятки, — покачал головой унтер. — Вам еще трупы бандюков прибрать надо, чтобы их раньше времени не нашли. Тащите их за околицу, да снежком присыпьте, а мы со Степкой сами управимся, если бог даст. И поторапливайтесь, слышите, как собаки брешут? Скоро вся деревня от их лая поднимется.

Михай был калачом тертым, а потому во всяком деле старался иметь лазейку, чтобы выскользнуть в случае неудачи. Почувствовав своим звериным чутьем, что что-то идет не так, он без сожаления бросил подельников и в последний момент сумел сбежать. Решив, что на их банду напали русские жандармы, он не стал бежать в свое логово, справедливо полагая, что там его будут искать в первую очередь. На такой случай у него был приготовлен тайник на краю деревни, где в старом заброшенном амбаре были припрятаны одежда, оружие и кое-какие ценности. В общем, все, что нужно на черный день.

Воровато оглянувшись, он проскользнул в ворота и, приставив лестницу, поднялся наверх. Внутри амбара царил холод и застарелый запах прелого сена. Тайник с одеждой был цел и бандит с удовольствием надел поверх своего городского пальто теплый полушубок. То есть, пока он, конечно, был еще холодным, но это ненадолго. Сейчас он отогреется, потом отсидится тут сколько нужно, а затем найдет способ отомстить этому проклятому солдату за его вероломство!

Как всегда после пережитой опасности зверски захотелось есть, но, к сожалению, из припасов тут было только несколько банок французских консервов. Хранить в амбаре сухари или сало было бессмысленно из-за полчищ мелких грызунов, переселявшихся с наступлением зимы с полей в деревню. Есть промерзшее содержимое банок было удовольствием ниже среднего, а потому он с досадой отставил их в сторону и сунул руку глубже. На дне тайника лежало два увесистых мешочка из плотной дерюги. В первом были собраны золотые монеты различного достоинства, от современных французских наполеондоров, до древних венецианских цехинов, а во втором — ювелирные украшения: кольца, перстни, серьги и прочие предметы роскоши. Одни были богато украшены драгоценными камнями, другие совсем простенькими, третьи и вовсе поломанными из-за небрежного хранения, но все же это были драгоценности, которые в случае нужды могли спасти его жизнь и обеспечить безбедное существование.

Еще в тайнике лежал заряженный револьвер. Михай не слишком любил оружие, предпочитая в своих делах обходиться без крови. Но куш в полмиллиона русских рублей показался ему слишком заманчивой добычей. То, что деньги были в виде банковских обязательств, ничуть не смущало опытного жулика. Это глупый русский солдат мог думать, что банковские векселя трудно обналичить. В Европе отследить их происхождение было практически невозможно. Пришлось бы, конечно, поделиться с нужными людьми, но основная часть досталась бы ему. Можно было бы положить денежки в банк и оставшуюся жизнь прожить припеваючи на проценты, как уважаемый и богатый господин. Или купить себе целое поместье и наслаждаться… эх, мечты-мечты! Проклятый русский дал ему увлечь себя этими бесплодными фантазиями, и вот теперь он в который раз в своей жизни потерял почти все! Ну, ничего, этого тайника ему хватит на первое время, а там посмотрим. Но что это?