Путь на Юг. Океаны Айдена
Шрифт:
Одинцов потянул вниз правое стремя, соединенное с левым толстым широким ремнем, который проходил в специальной прорези в деревянном седле. Когда металлический треугольник закачался в метре над землей, он сунул в него ногу, одним движением взлетел в седло и выровнял стремена. Этому приему он обучился у хайритов в первый же день пути. Тронув разукрашенные алыми кисточками поводья, Одинцов направился к Ильтару, призывно махавшему рукой.
Неторопливо они двинулись к линии голубоватых гор, встававших на горизонте. Остальные всадники пристраивались сзади, вытягиваясь колонной по двое; в середине их маленького каравана
– Проедем немного по холодку, потом поскачем. Надо поговорить, – объяснил вождь и покосился на Чоса. – Без свидетелей поговорить, по-семейному. Пусть твой парень пересядет на вьючного тарха.
Они остановились, и Чос, недовольно ворча, слез на землю.
За ним последовал юный хайрит, сидевший позади Ильтара. Когда эти двое взгромоздились на спины вьючных тархов, отряд снова направился к северо-востоку, приминая изумрудную траву. Степь с невысокими холмами тянулась на все стороны света, тут и там виднелись рощицы деревьев с густыми светло-зелеными кронами, плыли в небе пушистые облака, и яркое оранжевое солнце вставало над далеким горным хребтом. Солнечный диск, как мнилось Одинцову, был больше, чем на Земле; должно быть, мир Айдена располагался ближе к своему светилу. Ему подумалось, что на экваторе планеты царит, вероятно, страшная жара.
Дождавшись, когда караван удалится на половину километра, Ильтар тронул каблуками бока своего скакуна. Потом вытянул руку к горизонту, туда, где темной стеной вставала горная цепь.
– Мы будем там задолго до заката. Видишь эти горы? Мы называем их горами Древних.
– Древних? Почему не хайритов? – Одинцов приподнял брови.
– Горы, вблизи которых когда-то кочевали наши предки, далеко отсюда, на севере Хайры, за огромными хвойными лесами. Их вершины покрыты вечным льдом, и теперь там никто не живет, кроме горных волков, коз и волосатых дикарей. – Ильтар скорчил презрительную гримасу, потом лицо его прояснело. – Нет, мы едем в теплые горы, к своим домам. Сегодня мы будем ночевать уже в Батре.
– Твой город так близко?
– Нет, он лежит в самой сердцевине гор, в долине у озера.
– Но разве мы сможем до заката перебраться через несколько хребтов? Даже на тархах…
Ильтар усмехнулся.
– Перебраться через них вообще нельзя, если у тебя нет крыльев. Твоя мать рано умерла, и ты, видно, не запомнил ее рассказов, братец. Мы поедем под горами.
– По ущелью? – предположил Одинцов.
– Увидишь! – Глаза вождя лукаво блеснули.
– А эти Древние… Кто они такие? Тоже предки хайритов?
– Нет. Они летали в небесах, летали в пламени и громе… – Это было сказано нараспев и так торжественно, что Одинцов понял: его кузен цитирует древнюю сагу.
Летали в небесах! Ну и ну! Похоже, в этом мире не соскучишься, решил он. Летали, да еще в пламени и громе! На ракетах или реактивных самолетах? В древности? Но в древнюю эпоху Айден еще не приблизился к Средневековью или античности, и здешние аборигены скорее всего не знали ни колеса, ни металла, ни мореплавания. Может, пришельцы из космоса их посетили?
– Эй, брат! Очнись! – Ильтар коснулся его руки, прервав размышления Одинцова. – Ты удивлен? Но мало ли что нисходит с небес, – продолжал
– Расскажи! Расскажи о них!
Хайрит покачал головой.
– Всему свое время, братец, всему свое время. Сейчас речь о другом… – Он склонился с седла в сторону Одинцова, задумчиво потирая бритый подбородок. – Скоро ты увидишь моего почтенного родителя Арьера, песнопевца нашего Дома… Старшая сестра твоей матери была его женой, принесла ему четырех сыновей и скончалась в прошлую зиму. Трое братьев моих пали в сражениях в Восточной Хайре… Тяжелая судьба у моего старика! – Вождь сокрушенно нахмурился, потом остро взглянул на Одинцова. – Но у твоего – еще хуже! Он потерял жену много лет назад, а потом и свою голову… Хвала Семи Ветрам, что тебя оставили в живых! Даже мы, на севере, за морем, слышали, как тяжела десница императора…
Не глядя, Ильтар протянул руку за спину, вытащил бурдюк и отхлебнул обжигающей медовухи, местного напитка. Потом протянул бурдюк Одинцову.
– У вас говорят: да будет милостив Айден к ушедшим на Юг, – пробормотал он. – А знаешь, почему на наших отцов свалилось столько горя? Потому, что они выбрали в жены сестер из Дома Осс… Красивые и нежные у них женщины, ничего не скажу, но часто с несчастливой судьбой. Да минует и меня горе, ибо я тоже взял девушку из оссов, ласковую, как луч весеннего солнца… – Он помолчал, затем тихо добавил: – Пока Священные Ветры к нам благоволят; жена уже подарила мне троих детей, и все живы.
– Как ее имя? – спросил Одинцов, слегка удивленный; прежде ему казалось, что северный родич не верит в приметы.
– Имя? Женщину у нас зовут по мужу, девушку – по отцу. Жена Ильтара – вот ее имя! А еще Хозяйка, ибо я вождь Батры, и она хозяйничает там – и в моем сердце! – Хайрит усмехнулся. – У нас гостит ее сестра, дочь Альса по прозвищу Тростинка, если ты такой любитель женских имен.
Неожиданно он подмигнул Одинцову, явно намекая, что братец может получить возможность еще раз сразиться с соперником из клана Осс, только на сей раз в постели. Видимо, до супружества хайритская молодежь пользовалась свободой. Одинцов понимающе усмехнулся в ответ, но лицо Ильтара уже было серьезным.
– Я говорил, что ты увидишь моего отца Арьера. – Он махнул рукой куда-то на север, к горам, постепенно выраставшим на горизонте. – Ты теперь сирота и, по закону Хайры, стал его сыном… – На миг вождь задумался, потом продолжал: – Да, отца ждет большая радость, ибо исполнилось без всяких трудов то, чего он так жаждал.
Внезапная догадка мелькнула в голове Одинцова. Он поднял глаза на Ильтара и спросил:
– Так ты собрался в этот поход ради меня? Для того, чтобы найти родича?
– Да, Эльс. Твой разум быстр, и ты уже понял, что мы не бросаем своих в беде. Я возглавил отряд, потому что месяц или два мы должны провести в Айдене, пока готовится остальное войско. Там, с десятью хайритскими сотнями за спиной, я смог бы вытащить тебя из любой темницы… Но Семь Ветров судили иначе – ты сам приплыл к берегам Хайры!