Путь наверх
Шрифт:
– Почему?
– Потому что вы женитесь на ней. С моего согласия. И очень скоро.
Я смотрел на него, открыв рот.
Лицо его вновь обрело обычный вид, и он даже почти улыбался. Я смотрел на него, тупо моргая.
– Ешьте суп,- сказал он.- Столько народу мечтает о таком супе, а у вас он стынет.
Послушно, словно ребенок, я стал есть суп. Браун смотрел на меня колюче-ласковым взглядом.
– Зачем же вы предлагали мне отступного? – спросил я.
– Я хотел проверить, подходите ли вы ей, и в любом случае это
Я вспомнил, что рассказывал мне Реджи на званом вечере у Кастейрсов.
– Один раз вы уже давали отступного, правда?
– Ей тогда было только шестнадцать лет,- словно извиняясь, сказал он.- Это был заводской счетовод. Воображал себя писателем. Ну и, конечно, охотился за богатой невестой. Я предложил ему место в рекламной фирме. Да ведь это было просто детское увлечение. Он и не думал сопротивляться. Стоило на него прикрикнуть, как он уже принимался лизать тебе сапоги. Но все это неважно. Главное сейчас – назначить день свадьбы.
– С самого начала вы были против нашего брака,- сказал я,- а теперь вдруг так торопитесь… Я все-таки не понимаю почему.
– Причина очень проста. Ну, я рад, что у вас достало совести покраснеть.
– Но почему она не сказала об этом мне?
Браун посмотрел на принесенного ему цыпленка.
– Опять цыплята,- проворчал он.- Эдак я скоро сам стану цыпленком. Видите ли, Джо, она не сказала вам потому, что не хотела, чтобы вы женились на ней из чувства долга. А я не сказал вам потому, что не хотел, чтобы вы женились на ней ради денег. Да к тому же, с какой стати было мне давать вам револьвер, чтобы вы приставили его к моему виску?
Я почувствовал, что мое уважение к нему возросло. И тут вдруг я осознал, что через живое существо связан с жизнью другого живого существа, что я вступил в главный поток жизни,- все твердят о радостях материнства, но о радостях отцовства говорится очень мало, о том, какую огромную животную нежность начинаешь испытывать к женщине: правильно сказано в библии, «внутренность моя взволновалась».
– Так, значит, вы готовы были позволить ей иметь ребенка и скрыть это от меня?
– Да, я скорее выбрал бы такой путь, чем сделать ее несчастной на всю жизнь.
– У Сьюзен будет от меня сын,- сказал я и улыбнулся. Голова моя кружилась от счастья. Это счастье было сладким и свежим, как мед в сотах: наконец я стал мужчиной. У меня не отняли книгу, я прочту и следующую главу.
– Можете не улыбаться,- резко сказал Браун.- Не так думал я выдать замуж мою дочь.- Глаза его стали тусклыми, как ртуть, а в голосе таилась угроза.- Некоторые отцы отправляют своих дочерей в другой город – в женскую больницу.
Время еще есть.
– Она не согласится,- в тревоге воскликнул я.- И вы никогда этого не сделаете, вы не можете убить собственного внука. Я никогда не поверю, что на свете есть люди, способные на такую мерзость. Я заберу ее к себе сегодня же, так и знайте!
– Вы меня недооцениваете,- сказал он.- Я буду говорить с ней первым, а кроме того, я лучше вас умею обращаться с ней.
– Только попробуйте, только попробуйте! Я заявлю в полицию.
– Пожалуй, вас на это хватит.- Казалось, Браун был очень доволен.- Пожалуй, вас и в самом деле на это хватит. С вами лучше не связываться, а?
– Если человек проявляет простую порядочность, это еще не значит, что с ним лучше не связываться.
– И то правда. Впрочем, я не собираюсь никуда отсылать Сьюзен.
– Зачем же вы меня так напугали?
– Хотел посмотреть, из чего вы сделаны,- сказал он с полным ртом.
– Очевидно, поэтому вы и рекомендовали мне держаться подальше от Сьюзен?
– Я никогда не рекомендовал вам этого,- возразил он, накладывая себе на тарелку жареного картофеля.- Жена как-то встретила Хойлейка на церковном собрании, поговорила с ним, и он решил посоветовать вам держаться подальше от моей дочери.
В той мере, конечно, в какой он вообще способен давать советы. Настоящий муниципальный чиновник, образцово-показательный.
– А почему вы сами мне ничего не сказали?
– А зачем? Если вы человек настоящей закалки, вы послали бы меня к черту и продолжали бы поступать по-своему. Если же вы слюнтяй, хватило бы и этих неопределенных угроз, чтобы без всяких хлопот запугать вас. Все дело в том, мой милый, что человек, занимающий мое положение, не может близко узнать человека, занимающего такое положение, как вы. Вот я и решил дать вам попотеть.
– Но Джеку Уэйлсу не приходилось потеть,- огрызнулся я.
Браун засмеялся.
– Надо было выбрать себе родителей побогаче. Не я ведь так устроил мир.
Теперь я мог позволить себе роскошь заняться отдельными деталями своего счастья, так сказать, полюбоваться радужными разводами на чеке.
– Одного я не понимаю,- сказал я.- Мне казалось, что у вас все решено насчет него и Сьюзен. Ведь поговаривали даже о слиянии ваших предприятий…
– Ничего не было решено, и слияние не имеет к этому никакого отношения. Я ведь не король и выдаю свою дочь замуж не для того, чтобы скрепить сделку.
– А слияние от этого пострадает?
– У вас странное представление о том, как ведутся крупные дела, молодой человек.
Я ни минуты серьезно не думал о соединении сил с Уэйлсом. Во-первых, я слишком долго был полным хозяином своих предприятий, чтобы меня манила мысль стать только одним из директоров, а, во-втооых, мне не нравится, как у них поставлено дело. Правда, они получают большие прибыли, но в наши дни любой человек, умеющий сосчитать до десяти, может добиться того же…
Впрочем, я пригласил вас сюда не для того, чтобы беседовать об Уэйлсах. Я хочу, чтобы вы как можно скорее ушли из муниципалитета.