Путь одиночки
Шрифт:
В сопровождении двух парней Дона Данила Астрахан вышел за ворота и остановился возле серебристой «тойоты». Вскоре показался Момент, скрипнул створками и, сутулясь, все время оборачиваясь, потрусил к машине.
— Ну чё, бро? — Он тряхнул дредами. — Что делать будем? Чуваки, покатили, что ли? — Не дожидаясь приглашения, Момент распахнул дверцу и плюхнулся на заднее сиденье, широко расставив длинные ноги.
Данила примостился рядом. Машина плавно тронулась. Что дальше? Единственный свидетель — у Дона, полиция, МАС и военные на ушах, стоит сунуться
Если уж искать правды, то у ментов, они масовцев, которым перепал более жирный кусок, ненавидят. Чтобы осуществить этот план, надо найти в ментовке как минимум полковника, который с удовольствием прижал бы к ногтю Ротмистрова. Единственный человек в окружении Данилы, у кого есть выход на серьезных людей, — Тарас Астрахан. У папаши характер гнилой, можно быть уверенным, что он в курсе всех дрязг и не упускает возможности использовать человеческие слабости в своих интересах. Но как к нему пробраться? Наверняка его телефон на прослушке — это раз; а два — дезертира и террориста уже ждут возле папочкиного дома.
— Вот тут притормозите! — попросил Момент; водитель остановил «тойоту». — Спасибо, мы пошли.
Данила вылез из машины и осмотрелся: людей мало, две мамаши щелкают семечки, гопники хлещут пиво у магазина; в загаженной песочнице бабка выгуливает детишек лет, пяти-шести. Вроде никого подозрительного. Паранойя, однако…
— Гена, мне будет нужна твоя помощь, ты ж у нас не засвеченный, — сказал он.
Момент обернулся, вскинув светлые брови:
— Какое интересное у нас выходит приключалово, бро! Чё делать надо?
— Думать. Мы сейчас куда?
Геша сунул руки в карманы растянутых штанов и расхлябанной походкой устремился во дворы, Данила зашагал следом.
— Мы, бро, на хазу, еще одну. У меня их… несколько, в Химках — любимая. Так в какую сторону, говоришь, думать?
— Мой отец — сволочь, но большой человек. Как-то надо с ним встретиться. Он в МАС работает. Я к нему пойти не могу, сам понимаешь. — Данила замер возле фонарного столба, где красовалось объявление о розыске с его физиономией. — Видишь: особо опасный преступник.
— Научно-технический, блин, прогресс! Как лепили бумагу на столбы, так и лепят. — Момент не удержался и потянул за кончик листа — оторвалась половина, разделив лицо Данилы на две части. — Давай я схожу к папаше твоему, типа пиццу притарабаню, а сам ему шепну, чтоб подходил туда-то и туда-то, ты там будешь ждать. В туалете или еще где.
— Не жрет он пиццу, только здоровую пищу употребляет. Двести лет, сука, жить собирается.
— А на этот раз каприз у него: заказал пиццу на дом.
— Тебя с твоей рожей к нему не пустят.
— Он в элитном доме? Ладно, тогда я на улице к нему подойду. Типа за биотином, да? Ну, мало ли людей биотин ищут для своих умирающих родственников… Ну как? Чё кривишься?
— Да не особо я ему доверяю, папаше. Но выхода другого пока не вижу. И лучше передать записку, а не говорить. Мало ли.
— Бро,
— Сомневаюсь очень и очень.
Вторая «хаза» Геши находилась в многоэтажке, похожей на «Титаник», такие было модно строить лет двадцать назад. Кодовый замок давно не работал, Момент потянул за дверную ручку — и сиреневая металлическая створка, исписанная непристойностями, со скрежетом поддалась, а потом лязгнула за спиной Данилы, закрываясь. Будку консьержа превратили в помойку; судя по запаху, там ночевали бомжи. Лифт давно сломался, и по лестнице пришлось идти долго.
— Тут, бро, мало кто живет, — отдуваясь, комментировал Момент. — Зато чисто. И вода есть, как ни странно, плачу за нее. Помыться можно. Это съемная хата. Фу-у-уф. Еще один этаж. Ничё, бро, спорт! А главное, у меня там оружие есть. Например, СВД… Блин, бро, она же почти с тебя, ты ж у нас не крупняк!
Данила поморщился. Снайперка необходима, но приметная она очень, да и неудобная для переноски.
Хаза была аж на тринадцатом этаже. А может, и не на тринадцатом — капитан сбился, считая пролеты. В квартире воняло кислятиной; в посуде, громоздившейся в раковине, завелась жизнь, которой вскоре предстояло развиться в самостоятельную цивилизацию; пакет с картошкой пустил черную воду; вещи, сваленные кучей, промокли.
Первым делом Данила сбросил с себя одежду и залез в душ. Горячей воды не было, но и за холодную спасибо.
В обед Генриху Юрьевичу позвонил Скиф, «крот» в лагере Тихого Дона, и как бы невзначай донес, что Владислава Кострова, та самая, дочь Фиделя, у них.
У Дона!
Скиф был в подчинении Брикета, но в обход босса стучал напрямую Ротмистрову. Брикет хоть и жрал с руки, а слыл тварью подлой и неблагодарной, потому Ротмистров предпочел перестраховаться.
Некоторое время генерал-майор растерянно ходил по кабинету, ломая голову, как полученные сведения можно использовать, но придумать ничего путного не мог: штурмом резиденцию Дона не возьмешь, у того слишком много людей.
Дочь Фиделя, находящаяся в Москве, могла сыграть на руку, выманив папашу из Сектора. Главное — вытащить Фиделя за Барьер, а тут Умар сделает свое дело. Или же получится договориться, убедить Фиделя, что ему выгоднее с Ротмистровым сотрудничать, а не на дыбы вставать. Девчонку оставить в заложниках, а он пусть отправляется к себе в болото и продолжает поставлять биотин…
Закружившись в рабочей суете, Ротмистров пообещал себе еще раз обдумать услышанное от Скифа вечером. Неизвестность изматывала и лишала сил. При каждом звонке его прошибал холодный пот. Единственное, что спасало в таких ситуациях — быстрая езда на шикарной, послушной машине. Вырулишь за город, мигалки включишь и гоняй по трассе, открыв окна. Пусть ветер хлещет по щекам, адреналин струится по телу, растворяя ненужные эмоции…
Вечерний звонок на выделенный телефон застал Генриха Юрьевича за рулем. Скрипнули покрышки, он покосился на экран: Умар. Идиот! Какие же они все тупые! Да, это «неофициальный» номер, но все равно, если тебе не кажется, это не значит, что за тобой не следят…