Путь олигарха
Шрифт:
– Держи карман шире! Наши родители боролись, чтобы мы холуями не были, а теперь добровольно в хомут лезть? Где это видано, чтоб богач с кем-то делился, чмо ты поганое?
– Сама ты чмо! Наслушалась на партсобраниях дерьма всякого, а теперь нам мозги засераешь. Хватит, мы вас 75 лет слушали. На Западе люди живут и работают, как люди, а мы чем хуже? Рабочие руки нужны везде; но только хорошие руки, а не такие, как у нас: один с сошкой, а семеро с ложкой. Посмотри, сколько у нас бездельников на комбинате. Экономиста по социалистическому соревнованию за ненадобностью в бухгалтерию перевели – цаца великая. Начальник гражданской обороны – важный, как гусь,
Это почти ежедневное вече продолжалось бы еще долго, но наступил обеденный перерыв. Продавщицы бесцеремонно вытолкали ораторов на улицу, а там все вдруг растеряли весь свой обличительный пыл и разбежались кто куда.
Приемная генерального директора комбината, просторная, ухоженная, хорошо меблированная. В глубине – приятный полумрак, работает кондиционер. Телефон внутренней связи, городской телефон, телетайп – все для обеспечения нормальной работы руководителя.
Заведует всем этим хлопотным хозяйством уже почти год Альбина Николаевна Захарченко, в обиходе – Альбина. Работы предостаточно: входящая корреспонденция, исходящая, планерки, совещания, приказы, инструкции, распоряжения – все это надо зафиксировать, распределить, раздать.
А кроме того, звонки отовсюду: из Киева, мэрии, районных исполкомов, от поставщиков, от покупателей, от назойливых жалобщиков. Это целое искусство – отфильтровать все лишнее, твердо знать, что очень важно, что не требует отстрочки, а что может и подождать, иначе никакого времени у Генерального не хватит, чтобы отбиться от всех желающих встретиться с ним или просто переговорить. И друзей приобретешь, а еще вернее, врагов себе наживешь на этом диспетчерском пункте. Но ничего – Альбина справляется. Правда, у нее в помощниках еще одна секретарша – немногословная, незаметная с некоторых пор женщина.
Когда-то она была тоже хозяйкой приемной, но возраст снял ее с этого авторитетного, но и хлопотного поста, и теперь Клавдия Борисовна выполняет самую черновую работу по заполнению всяких журналов и ведомостей, приему заявлений и жалоб.
Возраст и потеря престижа, видимо, и сомкнули ее уста, потому что старожилы помнят ее веселой, беззаботной и компанейской. Сейчас Борисовна безропотно исполняет указания только одного человека – Альбины Николаевны, которая иногда может и прикрикнуть на нее в приливе исполнительского ража. Борисовна не обижается или делает вид, что не обижается, потому что сама была такая, а теперь рада, что хотя бы не сокращают.
Эти беспрерывные сокращения висят над всеми, как дамоклов меч. С Генеральным она теперь мало контактирует, разве что Альбина Николаевна куда-нибудь выйдет проветриться и надо что-нибудь срочное сделать. Чаще всего директор посылает Борисовну разыскать Альбину Николаевну, которая, узнав, что она нужна шефу, летит со всех ног, приговаривая с гордостью по дороге: уж и на пять минут отлучиться нельзя – и победоносно смотрит на Борисовну.
Альбине – двадцать восемь лет. Успела побывать замужем и разойтись. Галинке – четыре года, она больше с бабушкой, чем с мамой. Сама Альбина теперь умнее и строже с мужчинами. Действует по английской поговорке: если человек обманул тебя один раз – он подлец; если он обманул тебя два раза – ты дурак. Она не хочет ходить в дураках, знает себе цену и знает теперь точно, кто ей нужен, но держит это в секрете от всех.
Альбина миловидна, стройна, белокура, весит всего на два килограмма больше идеального для девушки веса, рассчитанного американскими учеными, на ночь ничего, кроме обезжиренного кефира не ест и ходит домой пешком, как рекомендуют диетологи. Вот только курит – и с этим пока ничего не может поделать, еще в школе для пущего форса стала покуривать и постепенно втянулась до невозможности. Завязать с курением – это у нее в проекте.
С Генеральным Альбина ведет себя ровно, сдержанно, хотя и могла бы, конечно, позволить себе некоторую вольность, но Генеральный долго не видел в ней женщину, что несколько обижало ее, но у него Вера Феликсовна на уме– заместитель директора, второй человек на комбинате, и с ней конкурировать – боже сохрани.
У Альбины Николаевны маленькая грудь – предмет ее огорчения, но соски, тугие, остренькие, так и норовят выпрыгнуть из выреза платья или прозрачной, невесомой кофточки.
И однажды, когда Феликсовна впервые за несколько лет ушла в отпуск, Генеральный обратил внимание на ее декольте и не выдержал искушения. Даже не то, что не выдержал: как-то не принято в руководящей среде, чтобы первое лицо не трахнуло свою секретаршу, если она молода и красива. Это обидно для нее, да и делу мешает: нет нормального человеческого контакта. Выходит директор держит свою секретаршу на расстоянии, хотя той приходится выполнять самые щекотливые поручения шефа, самые доверительные.
Короче, « Альбина,– сказал однажды Виталий Семенович обычным деловым голосом,– принеси мне зеленого чая с лимоном». Альбина старательно принесла чашку с чаем в комнату отдыха, которая располагается сразу за кабинетом директора, наклонилась, чтобы поставить на столик, обнажив до предела свои прелести. «Непорядок получается, что директор не уделяет внимания своей секретарше,– ласкаво проговорил Виталий Семенович и обнял ее сзади, поцеловал в шейку, обласкал грудь… «Виталий Семенович, что вы, я сейчас не готова»,– прошептала ошарашенная и приятно взволнованная Альбина. Но Генеральный так не считал.
Не теряя драгоценного директорского времени он задрал легкое, как пушинка, платьице, приспустил ажурные трусики, которые Альбина предусмотрительно одевала, имея ввиду отсутствие Веры Феликсовны, и не успела она опомниться, как их уже соединял надежный, прочный мост, и ничего, что он ходил туда-сюда, зато она отныне с директором душа в душу. Несколько минут – и Альбина выпорхнула в приемную, почти не помяв ни прически, ни платья. Очень удобно.
После этого Виталий Семенович через день уделял внимание своей секретарше в течение всего времени, пока Вера Феликсовна изволила отдыхать. С замиранием сердца Альбина Николаевна ожидала первого появления Тоцкой после отпуска, но все обошлось благополучно, никто не выдал, никто не донес, создав у Альбины ложное впечатление, что никто ничего не знает, только легкая улыбка тронула губы Клавдии Борисовны, когда она наблюдала встречу соперниц.
Потом Альбина с директором отработали процесс тайного предобеденного секса до автоматизма. Паролем было: « Альбина, принеси мне зеленого чая с лимоном». Ритуал далее был следующим: заход, стойка, платье наверх, трусики глубоко вниз, процесс, финиш и спокойный, непринужденный выход в приемную с записной книжкой и быстрой отдачей какого-нибудь приказа Клавдии Борисовне.
Конечно, было немного досадно, что Виталий Семенович не тратился даже на разговоры или на то, чтобы сделать хотя бы комплимент, или на последний случай заглянуть в лицо. Она чувствовала себя чем-то вроде автомата газводы: нажал на кнопку – вылилась порция. А после возвращения Веры Феликсовны директор и вовсе стал суше со своей секретаршей.