Путь Пилигрима
Шрифт:
Наконец стрелка коснулась черной отметки, к которой двигалась. Шейн извлек из-под плаща закупоренную бутылочку краски и дюймовую кисть. Налив краску на кисточку, он схематично изобразил фигуру в плаще с посохом в руке. Затем убрал бутылочку и кисть обратно под плащ, не заботясь о том, что станет с его пиджаком, и прикоснулся к устройству с кольцом, отчего начал медленно спускаться вниз вдоль фасада башни. Ему были видны лица людей на земле, обращенные вверх, чтобы наблюдать за ним. Он ожидал, что в любой момент алааг тоже повернется, чтобы посмотреть,
Но удача изменила Шейну. Прежде чем он достиг поверхности земли, ездовое животное внезапно повернулось, повинуясь какому-то сигналу ездока, и тот посмотрел наверх.
Через мгновение смотровая прорезь в серебряном защитном экране поверх шлема окажется на одной линии с башней и Шейна обнаружат. Не было надежды, что верховой проигнорирует человека, медленно спускающегося по воздуху, как это делал Шейн. Люди не располагали технологией, позволяющей им совершать такого рода спуски; и людям было категорически запрещено пользоваться алаагскими приборами где бы то ни было, кроме штабов, и то по специальному разрешению. Верховой должен будет расследовать инцидент, а первый этап любого расследования приведет Шейна в парализованное или бессознательное состояние.
Поспешно нащупав нужную вещь под плащом, Шейн вновь перевел себя в режим уединения. Промелькнула знакомая серебристая вспышка, и он снова стал невидимым для наблюдающих людей. Но устройство уединения не было совершенно с точки зрения огибания объекта световыми лучами. От него оставалось слабое свечение в воздухе подобно тепловым волнам в том месте, где находился спрятанный объект; и алааг мгновенно узнал бы свечение, посмотри он прямо на него, что он и начинал делать, пока ездовое животное под ним завершало разворот.
У Шейна перехватило дыхание. Но тут неожиданно произошло чудо. Прорезь в шлеме часового повернулась кверху. Он неотрывно смотрел - но не на Шейна, а на то, к чему были прикованы глаза всех людей теперь, когда Шейн исчез,- на циферблат часов.
В этот момент Шейн достиг земли и опять сделал себя видимым. Никто, казалось, не заметил этого. Неспешным шагом пошел он прямо к часовому, который пришпорил своего «коня» и направился к башне, чтобы поближе взглянуть на циферблат. Шейн не знал, идентифицировали ли глаза часового за прорезью шлема знак, нарисованный Шейном, как нелегальный. Но он знал, что если алааг будет смотреть достаточно долго, то непременно догадается, что там изображено.
Шейн и массивная пара чужаков неуклонно сближались. Вот они поравнялись. Шейн ожидал в любой момент услышать густой голос алаага, приказывающий ему остановиться; или, возможно, без предупреждения почувствовать оглушительный удар «длинной руки» офицера, считавшего, что человек, не служащий у алаагов, не поймет даже простого приказа остановиться, произнесенного на алаагском.
Они с алаагом прошли мимо друг друга.
Питер был всего в двадцати футах от него. Тем же ровным шагом Шейн пошел ему навстречу. Питер повернулся и пошел прочь, футах в десяти впереди.
Шейн шел за ним следом.
Он не имел понятия, что происходит позади него. Но никто из людей, мимо которых он проходил, не заговаривал с ним и не поворачивался в его сторону, хотя встречные исподтишка бросали на него взгляды. Он продолжал идти за Питером, пока они не завернули за угол, где им повстречалась группа из четырех-пяти мужчин, оживленно разговаривающих друг с другом. Они закрыли Шейна с Питером от людей, находящихся около башни, но не обратили на них внимания, увлеченные разговором.
Питер бросил быстрый взгляд через плечо, потом кивнул и сделал знак рукой. Он ускорил шаг, почти побежал. Шейну тоже пришлось увеличить темп. Теперь они шли по улице с большим потоком транспорта, и через мгновение рядом с ними к краю тротуара подъехала машина.
Питер первым дошел до нее, открыл дверь и отступил в сторону. Шейн нырнул внутрь, за ним последовал Питер. Дверь захлопнулась, и машина отъехала от поребрика. Минутой позже они затерялись в потоке транспорта.
•••
Глава четырнадцатая
•••
– Можешь высадить меня у офиса Губернаторского Блока,- сказал Шейн, когда машина уже была в пути.- Мне надо как можно скорее вернуться, чтобы отсутствие не было замечено.
– Послушай,- сказал Питер. Они сидели рядом на заднем сиденье небольшого частного автомобиля. Машину вел какой-то незнакомый человек, впрочем, Шейн мог разглядеть только его затылок.- Неужели ты не можешь выкроить еще час? Я сказал всем гостям, что мы встретимся сразу после демонстрации. Чтобы они услышали от тебя пару слов - настоящий разговор произойдет сегодня вечером, в точности, как мы планировали.
Шейн свирепо уставился на него.
– Я не могу распоряжаться этим временем,- вымолвил он.- Если кто-нибудь в Блоке позовет меня или пойдет разыскивать…
– Всего час.
– Час - это слишком много.
– Ну, послушай же,- уговаривал Питер,- тебе не надо срываться с места, пока не убедишься, что это вполне безопасно. Час - вообще не время, и ведь так важно сказать хоть слово этим людям, пока они все еще в шоковом состоянии после того, как увидели тебя рисующим Пилигрима прямо под носом чужака.
– Ты не понимаешь…- начал Шейн и тут же остановил себя. Разумеется, Питер не понимает, но объяснять слишком долго и хлопотно, даже если что-то и получится. Более того, Питер прав насчет слова, сказанного сразу после демонстрации.
И дело не только в этом, подумал Шейн. То, что у него хватит сейчас времени лишь на несколько слов, даст ему возможность уклониться от любых каверзных вопросов гостей. У него есть в запасе несколько часов до намеченной вечером встречи, чтобы подумать, как ответить на такие вопросы.