Путь Пилигрима
Шрифт:
Грезы растаяли, как мыльные пузыри. Практическая сторона его рассудка презрительно насмехалась над грезами. Даже если невозможное свершилось бы и человечество всего мира выступило бы как одно целое, идея все равно была безумной. Алааги пойдут на компромисс? Со зверями? Они скорей умрут; но умирать придется не им, а людям, посмевшим пойти против них. И если этими людьми окажутся практически все подневольные существа данной планеты - и от них больше не будет пользы,- тогда бойня станет наглядным уроком для других миров, дабы не смели мечтать о ниспровержении власти алаагов. Нет, не нужно даже оправдания для наглядного урока. Если уж
Он попытался отогнать безумные грезы, но никак не удавалось. Глупые эмоции отказывались окончательно расстаться с зародившейся в тайниках души надеждой, пока корабль наконец не опустился на посадочную площадку на крыше Дома Оружия.
Тем не менее все грезы быстро улетучились, когда Шейн снова шагал по коридорам здания, стуча каблуками сапог, скрытых под плащом пилигрима. Шаги его гулким эхом отдавались от вымощенного плиткой пола и столь же твердых поверхностей стен и потолка. Он скорее бежал рысцой, чем шагал, пытаясь не отстать от сопровождавшего его младшего офицера из алаагов. Поступил приказ, что он должен немедленно явиться к Лит Ахну, где бы ни находился Первый Капитан. Это крыло здания, в котором размещались апартаменты Адты Ор Эйн, было обычно закрыто для членов Корпуса курьеров-переводчиков Лит Ахна, за исключением случаев особого приглашения или сопровождения эскортом. В данном случае при Шейне был эскорт.
Они подошли к двери, и алааг прикоснулся к ней массивным указательным пальцем.
После продолжительной паузы у них над головой прозвучал голос Адты Ор Эйн:
– Входите.
Они вошли.
Лит Ахн и Адта Ор Эйн стояли друг напротив друга в помещении, которое могло, по представлениям алаагов, служить гостиной или холлом для отдыха. Адта Ор Эйн нахмурилась при виде офицера.
– Что такое?
– возмутилась она.- Я никого сюда не приглашала - ни человека, ни зверя. У меня личное совещание с Первым Капитаном.
– Прошу прощения, безупречная госпожа…- начал офицер, но его перебил Лит Ахн.
– Это моя инициатива,- сказал он.- Я распорядился, чтобы этого зверя доставили ко мне, как только прибудет. Правда, я не имел в виду, чтобы его привели, когда буду с супругой. Мне надо было отдать более точное распоряжение. Можешь покинуть нас, молодой господин. Тут нет твоей вины, а зверя оставь с нами, раз уж ты привел его.
– Повинуюсь, непогрешимый господин. Офицер вышел.
– Не хочу злоупотреблять личными отношениями и принуждать тебя к чему-то сверх того, что ты мог бы сделать из чувства долга,- говорила Адта Ор Эйн Лит Ахну, позабыв о Шейне, не успела еще дверь закрыться за сопровождающим офицером.- Ты, может быть, помнишь, что до прихода сюда я была одним из равных тебе по званию офицеров, проголосовавших за твое избрание Первым Капитаном Экспедиции. При этом я отказалась от исполнения своих особых обязанностей в качестве офицера и никому не давала повода сомневаться в том, что только мне принадлежит право разделить с тобой функции по управлению этой планетой.
– Ничто из этого не подлежит сомнению, и я никогда этого не оспаривал,- произнес Лит Ахн.
– Но я чувствую, ты больше не видишь во мне союзника, каковым должна быть супруга. Ты не считаешь мои советы полезными.
– Разумеется, считаю.
– Но ты не пользуешься ими.
– У нас два подхода к ситуации, вот и все, - сказал Лит Ахн.- Лаа Эхон - безупречный офицер.
– Разве я говорила, что нет? Но, будучи честолюбивым, он ставит собственное благосостояние выше благополучия нашей расы.
– Ты забываешь,- сказал Лит Ахн,- что я тоже был честолюбивым.
– Но в разумных пределах - чтобы сделать себе имя и тебя смогли бы избрать, как и получилось, на пост Первого Капитана. Ты не стал ждать начала Экспедиции и затем использовать ее проблемы в своих целях.
– Не думаю, что Лаа Эхон в глубине души намерен сместить меня из честолюбивых соображений. Я верю, он работает для Экспедиции, чтобы она преуспела на этой планете.
Адта Ор Эйн сделала нетерпеливый жест большой ладонью - один из немногих эмоциональных жестов, которые Шейн наблюдал у алаагов.
– Тот факт, что он способен на самообман, как бы невинно это ни выглядело,- заметила она,- не делает разницы. Было бы разумно найти какой-нибудь повод и расторгнуть соглашение насчет этой его идеи о Губернаторском Блоке.
– Так нельзя поступать с подобными предложениями,- возразил Лит Ахн.- Если его план окажется подходящим, Экспедиция от этого выиграет, и я буду его поддерживать. Если же он плох, то, форсируя его, я ускорю момент, когда он потерпит крах из-за присущих ему недоработок.
– Рискованный путь, если дело касается зверей. Тебе, скорее, надо поступать со зверями так, как я предлагала…
– Минутку, моя супруга,- прервал ее Лит Ахн.- Вот тут меня ожидает Шейн-зверь, которого ты знаешь.
Адта Ор Эйн бросила удивленный взгляд на Шейна.
– Я его не узнала. Отправь его отсюда.
– Прости меня,- сказал Лит Ахн,- но мне надо прямо сейчас разобраться с некоторыми вещами. Давай на время оставим обсуждение нашего вопроса и вернемся к нему позже, если ты окажешь мне такую любезность.
Адта Ор Эйн долго смотрела на него.
– Вижу, у меня нет выбора. В таком случае поговорим позже.
– Непременно - обещаю тебе.
Лит Ахн повернулся к двери. Проходя мимо Шейна, посмотрел на него холодным, отстраненным взглядом.
– Пойдем,- сказал он. Шейн последовал за ним.
На пути в кабинет, едва поспевая за широко шагающим Первым Капитаном, Шейн вдруг понял, как сильно озабочен мыслями о том, что же могла предложить Адта Ор Эйн для разрешения проблемы алаагов с недостаточным выпуском продукции. Каково бы ни было такое предложение, навряд ли оно будет приятно людям - это подтверждало и требование Адты Ор Эйн выслать Шейна из комнаты, когда Лит Ахн напомнил ей, что этот зверь понимает сказанное ими.
К несчастью, он не мог даже предположить, о чем идет речь. Он не знал даже регионов, в которых люди не достигали требуемых - согласно алаагским стандартам - объемов выпуска продукции. Ему необходима была такая информация, поскольку возникшая ситуация угрожала внутренней структуре алаагской верховной власти, от чего зависело положение его хозяина и, соответственно, его собственное.
Но такие сведения хранились в головах и в записях по меньшей мере нескольких сотен тысяч людей-бухгалтеров. У алаагов было оборудование, позволяющее узнать, где и когда возникают перебои. Но как и алаагское оружие и некоторые другие защищенные устройства, эти машины не подчинились бы человеку, даже если бы Шейн сумел отыскать такую и сообразить, как ею управлять.