Путь Пилигрима
Шрифт:
– Не имеет значения,- сказал Лит Ахн.- Если кто из моих зверей-переводчиков и мог бы это сделать, так это ты, а поскольку и ты сейчас не можешь, значит, моя просьба невыполнима. Что ты думаешь об этом звере?
– Я думаю о нем хорошо,- сказал Шейн.- Меня в особенности поразил факт - о чем я сообщил Лаа Эхону, когда тот справился о моем мнении,- что зверь-губернатор весьма заинтересован проектом, видя в нем средство, которое в дальнейшем поможет нам, зверям, лучше служить истинной расе.
– Хорошо,- произнес Лит Ахн.- А два других зверя?
– Зверь в должности вице-губернатора весьма компетентен, поскольку специально обучен и несколько лет проработал, ведя записи и контролируя
– Понимаю,- сказал Лит Ахн.- Шейн-зверь, усматриваешь ли ты какие-либо недостатки во всем этом - в только что описанных тобой качествах этих троих, качествах подчиненных зверей, а также в общем плане и программе проекта? Нет ли ощущения, что чего-то не хватает-у скота или в структуре,- что необходимо было бы для гармоничной работы?
– У меня не возникло подобных ощущений за то короткое время, когда я работал в Блоке, непогрешимый господин.
– Хорошо,- произнес Лит Ахн.- Таким образом, на основе уверенности Лаа Эхона в том, что все идет неплохо, предлагаю немедленно начать создание подобных органов в других регионах, не дожидаясь окончания работы экспериментального Блока. Это, разумеется, несколько быстрее, чем ожидал сам Лаа Эхон, и потребует назначения большего количества голов скота из переводчиков на посты, удаленные от центра; но мне кажется, что, с учетом уменьшения производства в определенных областях, чем меньше мы потеряем времени, тем лучше. Разумеется, Лаа Эхон убедится в этом, когда я проинформирую его о своем решении.
Неожиданно Шейн понял скрытый смысл этих слов. Как будто яркая вспышка молнии высветила догадку о том, что Лит Ахн ввязывается в дерзкую и очень рискованную авантюру. Вопреки тому, что было им сказано супруге и что слышал Шейн, Лит Ахн, очевидно, решил для себя, что предложенная Лаа Эхоном губернаторская система не сработает или что ее удастся разрушить, если слишком форсировать события. Лаа Эхон вряд ли будет противиться стремлению Первого Капитана осуществить планы миланского командующего даже более решительно, нежели он намеревался. Любой недостаток проекта будет умножен, если действовать слишком быстро. Лит Ахну придется взять на себя часть вины - но только за то, что слишком доверился подчиненному. Вся тяжесть поражения свалится на Лаа Эхона и, возможно, раздавит его.
С другой стороны, если план не провалится, а удастся по всем направлениям, то Лит Ахн, по сути дела, окажется второй скрипкой после Лаа Эхона в разрешении жизненно важной для алаагов проблемы здесь, на Земле. В этом случае наверняка встанет вопрос о его пригодности для роли лидера, а сам факт существования подобного вопроса будет равнозначен открытому или молчаливому приглашению уступить лидерство более достойному офицеру,- конечно же, Лаа Эхону. Шейн вспомнил разговор Первого Капитана с супругой, из которого узнал, что такого рода передача лидерства потребует от Лит Ахна ритуального самоубийства.
Какова ирония судьбы, подумал Шейн, что Первый Капитан имеет союзника в лице Шейна и не догадывается об этом. И никогда не должен узнать - по той простой причине, что сама мысль о подобном была бы для любого алаага не только невероятной, но и оскорбительной. И тем не менее это правда. У Шейна были собственные мотивы желать провала плана Лаа Эхона; хотя он считал, что сам по себе этот провал ничего не даст. Так или иначе в конечном счете алааги добьются от человеческой расы желаемого, если даже им придется для этого ее уничтожить. И все же авантюра Лит Ахна давала Шейну лазейку для достижения собственных целей.
– Если бы Первый Капитан позволил зверю рассказать нечто, что может представлять интерес в связи с его решением…- произнес Шейн.
Лит Ахн уставился на него с кресла напротив немигающим взглядом, не выражающим одобрения. Нельзя сказать, что Первого Капитана прервали, поскольку он хранил молчание после сказанных им слов, и простой зверь вполне мог подумать, что хозяин закончил говорить. Но по сути дела он собирался раскрыть перед Шейном связь между только что принятым им решением и деятельностью зверя-переводчика в предстоящие месяцы; и зверь с опытом Шейна мог бы об этом догадаться. Шейн, однако, был поглощен своим рискованным поступком: он понадеялся, что алааг никогда не признается себе в том, что его может беспокоить совершенное зверем.
– Что?
– спросил Лит Ахн.
– Если непогрешимый господин вспомнит совещание Совета, на которое я был вызван,- присутствующие безупречные господа и дамы говорили о необходимости увеличить число переводчиков, и было предложено, чтобы представители истинной расы взяли в свои дома молодняк из скота, чтобы тот научился говорить на истинном языке и понимать его в наилучшие для этого годы…
– Ну и что?
– прервал его Лит Ахн.
– Этот зверь умоляет Первого Капитана простить его, если он проявил самонадеянность; но, когда я находился вдали от этого дома, мне пришло в голову провести исследование среди моих соплеменников, обнаруживших, как мне показалось, признаки самостоятельного изучения истинного языка, без посторонней помощи - я имею в виду тех, у кого есть к этому желание или способности. В результате я нашел одного зверя, который совершенно самостоятельно научился понимать и даже произносить несколько слов истинного языка, а также освоил некоторые простейшие манеры цивилизованного поведения. Я экспериментировал с этим зверем и, хотя я сам всего лишь зверь и могу лишь предполагать, пришел к выводу, что при наличии времени даже взрослый скот можно научить работать переводчиками истинного языка при условии, что обучение будет правильным.
Лит Ахн сидел совершенно неподвижно. Шейн бросил ему приманку; Шейн знал: приманка как нельзя лучше подходит к образу мыслей алаагов, и в особенности Лит Ахна. Невозможно было человеку-переводчику не знать того, что знал и каждый алааг: фактическая монополия Лит Ахна на единственно полезных людей, понимающих алаагский и говорящих на нем, дает ему огромное преимущество не только перед подчиненными, но и перед равными - должностными лицами высшего ранга.
Ни Шейн, ни любой другой известный ему человек не находил и не слыхал неопровержимых доказательств этого, но среди слуг пришельцев бытовало мнение, что продолжительность жизни у алаагов гораздо больше, чем у людей. Если это верно, то время, необходимое для того, чтобы поколение человеческих детей достигло зрелости и стало полезным в качестве переводчиков, не представлялось для настоящих старших офицеров настолько отдаленным будущим, чтобы эти новые переводчики считались проблемой кого-то другого.
Поэтому план Лаа Эхона представлял собой быстро осуществимую, но менее опасную угрозу положению Первого Капитана. Перспектива обеспечения всех алаагов переводчиками была угрозой отдаленной по времени, но гораздо более серьезной. Если же Лит Ахн сможет сейчас получить больше переводчиков - взрослых людей с помощью сотрудников Корпуса переводчиков, то тем самым снизит потребность ожидания того момента, когда вырастет обученное поколение полезных людей. Даже сам факт того, что переводчиков можно готовить другим способом, мог сильно повлиять на Совет, с заметной неприязнью воспринявший предложение о воспитании человеческих детей почти как алаагов, которых обычно в детстве изолировали от других рас.