Путь Роха
Шрифт:
— Ну, тут тайны большой нет, так что слушайте.
Пири
Гунт лежал в своей каюте и никак не мог уснуть. Из головы не выходил его вечерний разговор с Пири.
Откровенность девушки, рассказавшей о себе такое в первый же вечер, наводила на определенные мысли, и теперь старый вояка не мог понять, как ему вести себя с ней дальше. Образ невинного ангела дал основательную трещину, и ему теперь виделось только два пути… но об этом ему пока думать совсем
На самом деле она была не так молода, как показалось Гунту при первом знакомстве. Ей было двадцать семь, но последние годы всеобщего обожания и спокойный, размеренный образ жизни помог девушке сохранить юную внешность, так что с виду ей вполне можно было дать лет так двадцать или даже восемнадцать.
Обоих родителей она потеряла совсем рано, ей не было еще и шестнадцати. Но они успели дать ей и ее младшим братьям хорошее музыкальное образование, и весь свой жизненный нынешний опыт она приобрела в нелегком поиске своего места под солнцем.
Беседуя с Пири, он с удивлением для себя отметил сочетание в ней поразительной наивности с не менее поразительной искушенностью. Такого в девушках его времени встретить было просто невозможно.
В сердечных делах для нее тоже не было особых тайн.
В нее влюблялось множество мужчин разного положения не только из Семи Королевств, но даже и из соседних стран. Она принимала ухаживания спокойно, слегка насмешливо и всегда находила в себе довольно твердости, если совсем несимпатичные ей люди пытались зайти слишком далеко.
Она легко призналась Гунту, что к некоторым воздыхателям она была более чем благосклонна, и те не скупились на дорогие подарки, предлагали взамен не только постель, но еще руку и сердце.
Гунту в свое время приходилось командовать разными людьми, и он постепенно стал своего рода психологом. Он умел двумя-тремя вопросами сделать так, что собеседник раскрывал перед ним душу. Пири не была исключением.
Ее вдруг прорвало, и она начала рассказывать ему о своих обидах и о том, как трудно в этом мире красивой и добропорядочной девушке оставаться еще и уважаемой другими.
Была в ней сила характера, удивительная в столь хрупком существе, и когда дело доходило до открытых непристойностей, то она умела высказать в ясных холодных и решительных выражениях всё, что думала о собеседнике. Одним словом, воздыхателей, к которым Пири готова была запрыгнуть в постель, она выбирала себе сама, и никак иначе.
Гунт вспомнил, как на ужине, устроенном им на берегу перед отплытием, Пири вовсю флиртовала то с капитаном Мэйроном, то с тем же профессором, находя его мужчиной крепким интересным и способным на любовные подвиги. Все вокруг понимали, что это лишь игра. И хотя она бывала с Гунтом в тот вечер очень мила, однако ее шутливая непринужденность не оставляла сомнений в том, что она раскусила бравого вояку и отнюдь не намерена смотреть на их отношения серьезнее, чем на мимолетную интрижку, которая прекратится, как только она и ее братья сойдут на берег.
Гунт скрипнул зубами и, рывком усевшись на кровати, принялся натягивать на босые ноги свои походные ботинки.
Сон улетучился окончательно, и ему захотелось вдохнуть ночного
На палубе было свежо. Команда убрала почти все паруса, оставив на носу только два белых косых полотнища.
— Вам тоже не спится? — послышался сверху голос капитана. — Поднимайтесь ко мне, Гунт, ночь свежа, выпьем чего-нибудь согревающего.
За огромным рулевым колесом стоял матрос, время от времени посматривая на своего коллегу, сидевшего на самом верху мачты с квадратным фонарем в руках.
Поднявшись на капитанский мостик, Гунт заметил три ярких фонаря, расположенных на носу и корме корабля. Видимо, они обозначали габариты судна во избежание ночного столкновения с другим кораблем.
Сам капитан сидел на стуле, вальяжно положив ноги на стол. В руке он держал исходящую паром кружку с каким-то пахучим согревающим напитком.
На столе, помимо ног Мэйрона, стоял кувшин знакомой формы и еще пара кружек. Если верить торговцу, то эти кувшины делали за Хребтом, и Гунт еще совсем недавно купил таких несколько штук. Жаль, с тем торговцем по имени Сепан ин бер Маурди встретиться больше не удалось. Вместе с Марком они приходили несколько раз к его палатке и к дому. Там всегда было закрыто, не достучаться.
— Не у Сепана покупал? — указал Гунт на кувшин.
— Нет, — ответил капитан, убирая ноги со стола. — В Таплайке. Там такие раза в три дешевле, чем в Баскане.
Гунт сел за стол, капитан плеснул в его кружку горячего, приятно пахнущего напитка.
Какое-то время сидели молча, каждый думая о своем, затем Гунт повернулся к Мэйрону и неожиданно для себя спросил:
— Что вы думаете о Пири?
Капитан улыбнулся в усы и, сделав маленький глоток, выплеснул остатки через борт в море.
— Я от природы внимателен, Гунт. Есть такой грех, люблю наблюдать за людьми и делать определенные выводы из увиденного. Иначе как бы я держал свою эту свору вот здесь.
Мэйрон сжал кулак и, кивнув на рулевого, потряс им в воздухе.
— Капитан судна должен обладать решительностью и быть властным, — продолжил он, — но это не удержит команду от бунта, случись что. Требовательность к экипажу, справедливость в принятии спорных вопросов, вера в своих людей и инициативность — только это придает капитану дополнительное уважение и почитание моряков. И наблюдательность во всём этом играет далеко немаловажную роль.
Он разгладил согнутым указательным пальцем усы и усмехнулся.
— То, что касается Пири, скажу тебе так: ты ей небезразличен. Но вот что, Гунт, хочу тебя кое о чём предупредить.
Он поставил пустую кружку на стол и серьезно посмотрел на собеседника.
— Поверьте моему немалому опыту. Пири девушка необычная, и таких, как она, со стальным стержнем внутри очень мало. Но послушай моего совета, хотя думаю, ты благородного происхождения, и вас учат этим выкрутасам с детства. Но всё же если мужчина задался целью, он может добиться любой женщины, невелика хитрость. Но только мужчина, уважающий женщину, может расстаться с ней, не унижая ее. Это запомни, ведь у нас с вами впереди еще целых пять или шесть дней путешествия, и кто знает, встретитесь ли вы с ней еще когда-нибудь.