Путь сквозь жизнь
Шрифт:
Сейчас Джутаро пребывал в своем человеческом облике. Когда он был один, наедине с самим собой, он был человеком. Его второе «я», зверь, было для него возможностью скрыться. Его знания и его сверхъестественная сила позволяли ему не бояться этого мира — чужого мира, полного зла и безразличия, порока и предательства! Очень давно Орвал учил его тому, что зла в мире столько же, сколько и в нем самом. И одно время Джутаро верил в это, но зло пришло к нему само и забрало тех, кого он любил и кто любил его искренне, не пытаясь использовать. Мир поступил слишком жестоко с Джутаро, чтобы варвар не пытался быть с ним злым. Предатели заслуживали того, чтобы на их страдания он взирал с холодным безразличием!
Тогда зачем идти в земли эльфов? Так далеко на запад? Неужели он надеялся найти там то, ради чего можно было вновь поверить в то, что зла в мире
Пустыня и пустошь оказались прекрасным местом для размышлений. Вдалеке от зла и безразличия, наблюдая за тем, как жизнь научилась оставаться такой, какой ее создали боги в этом злом и безразличном мире. Джутаро наблюдал за тем, как пустынные жители погибают, убивают и выживают не потому, что они были злыми и безразличными, они не задумывались над этим, они просто жили, вернее, выживали. Проведя немало дней вдали от привычного образа жизни, Джутаро многому научился у обитателей этих суровых мест. Нельзя постоянно убегать от себя, как и нельзя превратить весь мир в пустыню! А если оставаться здесь слишком долго, пустыня навеки поселится в твоей душе — ее солнце и песок станут злом и безразличием и ему придется выживать, а не жить.
На Джутаро был черный плащ, скрывавший его с головы до пят — капюшон он накинул на голову так, что лица почти не было видно. Так он скорее походил на демона пустыни, чем на человека — уж слишком уверенно и неутомимо ступал варвар в плывущем от раскаленных лучей солнца воздухе.
Беспощадное солнце пустыни и выжженные, безжизненные равнины пустошей давно оставили попытки сломить Джутаро. Его несокрушимая воля, воспитанное годами упорных тренировок тело, дух воина, закаленный в жестоких битвах и кровавых сражениях, выковались им заново на острове его матери. Эмрам дала Джутаро такую силу, которой не обладал ни один смертный на земле, по которой когда-либо ступала нога ее сына. Варвар пытался не думать о ней, но не мог. Джутаро всегда не хватало именно материнской любви. Касилия была другой. В его сестре было очень много от варваров. Эмрам тоже могла бы измениться и стать другой, если бы Зовар остался с нею.
Путешествие Джутаро немного затянулось, но что-то внутри подсказывало варвару, что другой такой возможности может и не представиться уже никогда. Джутаро захотелось увидеть весну. Такой весны, как в землях варваров, он не видел нигде и никогда. Варвар провел среди родных гор и лесов гораздо больше времени, чем предполагал. Конечно же, он не мог не навестить своих старинных друзей.
Когда Джутаро появился в холодных вершинах Гор Смерти, воспоминания нахлынули на него так, словно еще вчера он был здесь. Место первой схватки с волками, в которой погиб Никуэль. Еще выше — поляна, на которой он и Халадэль готовились принять смерть от когтей и клыков обезумевших и голодных созданий. Два гиганта змея: один — темно-синий, словно ночное небо, другой — белый, как снег. И, конечно же, вождь беорнов, Омлак.
Джутаро подошел к тому самому месту, где много лет назад Омлак провел их по тоннелю в град Каэйн. Ледяная королева Кайна, повелитель оборотней Гордвак и их дочь, принцесса Тасала. Джутаро позабыл о них спустя столько лет, хотя когда-то давал клятву не забывать.
— Как много слов, и как мало мы придаем значения тому, что говорим. О чем обещаем помнить! Знание приходит лишь с годами, с горьким опытом, — негромко произнес Джутаро. Сейчас та жизнь не казалась ему такой уж далекой. Хотя было время, когда он вспоминал ее, как историю, как сказку, рассказанную ему Орвалом. — Как давно это было, — прошептал Джутаро. Рукой, закованной в серебряный доспех, он сгреб снег, оставив на белоснежной поверхности холодной пустыни глубокие борозды. — Весна, — прошептал Джутаро, когда почувствовал, как снег в его руке превратился в воду. — Кто бы мог подумать тогда, что я стану одним из вас.
— Значит, это все-таки ты.
Джутаро узнал голос, прозвучавший в его голове. Спутать его нельзя было ни с чьим другим голосом. Он улыбнулся и вспомнил. Не так уж много у него было друзей, использующих телепатию для общения с другими. Удивительная способность передавать смысл и идею не с помощью звука, а посредством мысли. Обернувшись, Джутаро увидел Омлака. За эти годы вождь беорнов почти не изменился, чего нельзя было сказать о Джутаро. И все же старина Омлак узнал его!
— Не так уж много чужаков смогло бы с такой уверенностью бродить по этим местам, останавливаясь на самых памятных из них, что предшествовали нашей первой встречи, — добавил беорн. — Ты изменился, Джутаро, — с этими словами давние друзья поприветствовали друг друга. Омлак обрадовался столь неожиданной встрече со старым другом. Не меньше старого беорна обрадовались встрече Тасала и Халадэль, — и удивились. Но не тому, что Джутаро вернулся, а тому, каким он вернулся к ним. Гигант змей с чешуей цвета ночного неба стал еще больше: его могучее тело, казалось, могло бы дотянуться до небес и раствориться в его ночной мгле, столь велик стал грозный страж подземного города Каэйн! Покидая друзей, Джутаро решил, что пора вернуть радужный клинок его истинному владельцу. Варвар обратился к змею.
— Когда-то я принял твой дар, веря, что достоин его. Теперь я понимаю, что ошибался. Мне стыдно говорить об этом, но несколько раз я даже терял его. К счастью, он чудом возвращался ко мне. Простишь ли ты меня? — с грустью в голосе сказал Джутаро, преклонив колено и склонив голову перед левиафаном и протянув ему радужный клинок. Однако змей не принял меч. Варвар услышал его голос так же, как слышал Омлака. Впервые!
— Это был мой дар тебе. Я не могу взять назад то, что мне не принадлежит. Это часть тебя, часть того пути, что ты прошел, что еще предстоит тебе пройти. Суть не в мече, а в том, что ты понял, пока он был с тобой.
Джутаро удивленно посмотрел на левиафана. На мгновение варвару показалось, что глаза змея улыбаются. Больше он не сказал ничего, а большего и не требовалось. Джутаро поблагодарил сапфирового змея и, распрощавшись с друзьями, отправился дальше — в долгий путь, о котором ему сказала гигантская рептилия цвета ночного неба со сверкающими на нем яркими звездами.
Воспоминания принесли много приятных ощущений и эмоций. Джутаро был рад тому, что побывал на родной земле, где у него еще остались друзья. Здесь он встретил рассвет весны, как того и хотел. И на ее закате он удалился, чтобы как можно лучше запомнить любимое время и родные места, в которые давал слово больше никогда не возвращаться. Во второй раз он нарушил свое обещание, а потому решил, что будет лучше, если он больше не станет давать таких клятв, а особенно никогда не говорить «никогда».
Уже давно ни отец, ни дед не являлись Джутаро во сне. Здесь он ощутил их присутствие. Здесь начался путь юного варвара, и где бы он ни окончился, его земля, его народ, его отец и его дед, его друзья всегда будут вместе с ним в его сердце.
И вот, бредя по пустошам, Джутаро внезапно ощутил опасность. Воздух буквально пропитывался омерзительной гнилостью и могильной сыростью. И это посреди пустошей под палящими лучами солнца?! Ощущение становилось все сильнее и сильнее — вся земля кругом, даже воздух и небо наполнялись злом и порчей. Однако эта сила была направлена не на него, а ее исток находился еще довольно далеко. Где-то там Джутаро ощутил присутствие неизведанной им опасности. Что-то чужое и далекое вынуждало землю под ногами дрожать и стонать.
«Неужели это правда?!» — мысленно воскликнул Джутаро. Он мгновенно приобрел свой звериный облик и чудовищными прыжками, разбрызгивающими песок словно воду, бросился стрелой в сторону опасности, рассекая горячий воздух и оставляя тяжелые следы огромных лап на мертвеющей и чернеющей поверхности пустыни.
Теперь ему стало ясно, почему пустоши носили столь мрачное название. То, что Джутаро увидел, заставило его ускорить свой бег. Древнее чудище, о котором он слышал много легенд, атаковало группу эльфов и каких-то еще существ, чем-то напомнивших ему варваров. Если он не ошибался, то это были орки. Их шансы казались весьма ничтожными! Впрочем, Джутаро не знал, каковы были его собственные шансы одолеть этого монстра, если, конечно же, это вообще представлялось возможным. Что было хуже всего, огромный песчаный червь, закованный в броню, был не единственным, кто угрожал эльфам и оркам. И теперь Джутаро понял, почему он ощутил такой чудовищный всплеск темной энергии. Виной тому были некроманты, и именно они вынудили подчиниться их воле это чудовище, спавшее под землей миллионы лет. Кровь Джутаро закипала! Варвар ненавидел все противоестественное. Мир смерти и то зло, которое черпало в мире теней свои силы, Джутаро считал самым коварным и непредсказуемым. Варвар уважал законы жизни и смерти, но презирал тех, кто искажал суть как одной, так и другой силы.