Путь сквозь жизнь
Шрифт:
Порою Ольгерду казалось, что он превзошел Эмрам в искусстве колдовства и чародейства. Он мог бы даже попытаться бросить ей вызов! И все же он не решался потому, что знал, что даже если Эмрам проиграет, она не станет презирать его меньше. Подобная победа была хуже поражения — полнейшего и исключительнейшего.
Ольгерду было страшно признаться в этом самому себе, и король элементалей гнал эти мысли прочь. Тем не менее, он всегда мечтал оказаться на месте Эмрам. Как же Ольгерд завидовал Эмрам. Как мечтал обладать такой силой, какой обладала она. Ему всегда и всего было мало! Эмрам, казалось, всегда довольствовалась тем, что имела. И его старшая сестра готова была пожертвовать всем, даже ради него. А он ее предал. Столь подло и цинично.
Демон сам пришел к нему.
Однако демон обманул короля элементалей. Возможно, Альцеф догадывался о том, что Ольгерд чрезмерно тщеславен и амбициозен, чтобы оставаться в тени завоевателя миров. Что могло помешать королю элементалей, впервые овладевшему душой, ощутив всю мощь обретенной силы, попытаться бросить вызов Альцефу? Душа Эмрам обладала исключительной силой. После смерти чародея Вилаима Эмрам стала последним хранителем и стражем башни — волшебница впитала и вобрала в себя невероятные силы, которые ускользнули от Альцефа в тот самый момент, когда Вилаим закрыл портал. Альцеф долго искал планету, что стала убежищем для последнего из хранителей священного знания — столь необходимого демонам для их миссии.
Альцеф ранее простой смертный сумел уподобиться темным богам, став их верным слугой. Однако в тайне своей черной души он жаждал большего. Непобедимому завоевателю миров был известен секрет того, что опасаться стоило самых слабых, ибо слабость порою делает опаснее самых сильных. Именно слабость повела в свое время Альцефа по пути лжи и коварства. Темные искусства позволили ему овладеть секретами и знаниями, которых прочие маги и чародеи избегали, опасаясь поддаться искушению и стать зависимыми. Альцеф не боялся, он желал этого! И обрел все, о чем ранее мечтал смертный. Но потом он стал завоевателем миров — грозным и непобедимым, наводящим ужас на все живое во вселенной, которая так прильщала демонов.
Вместе с Ольгердом ему удалось покорить гордую чародейку, но он не спешил выполнять свою часть сделки. Альцеф посмеялся над Ольгердом, отправив Эмрам в мир своих повелителей, но не для того, чтобы там она постигла все муки и страдания, на которые Ольгерд мечтал обречь Эмрам, завладев ее душой.
Король демонов сделал ее послушным инструментом в своих руках и уготовал ей еще более страшную участь — Эмрам предстояло уничтожить Джутаро. Король элементалей едва успел к прибытию варвара, но спектакль удался. Однако Ольгерд никак не ожидал, что мальчишка окажется настолько силен. Столь чистое сердце, такое стремление, самоотверженность, граничащая с героизмом! Ольгерду даже стало жаль Джутаро. В то время как он совершал предательство за предательством, Джутаро проявил великодушие и оставил Ольгерду его жалкую жизнь. В варваре была сила, которой не обладал ни он, ни демон Альцеф, ни даже Эмрам. Возможно, этому мальчику предстояло совершить то, о чем так мечтала его старшая сестра. Король элементалей не переставал гадать, какую же цену предстояло заплатить Джутаро? Ольгерд даже не подозревал, о какой цене шла речь, но он твердо знал, что не смог бы отдать и самой малости.
Ольгерд рассмеялся, но так жалко и печально звучал его смех. Королевство, где он был отцом своим творениям, их повелителем и богом, оказалось лишь иллюзией. Неужели он так ошибся?
Король элементалей ощутил на себе холодный взгляд. Обернувшись, он встретился взглядом с той, кто стала жертвой его предательства. Ольгерд не выдержал взгляда Эмрам. Ему стало страшно, но вместе с тем он всегда подозревал, что
— Какое же ты все-таки ничтожество, Ольгерд. И ты — мой брат! Никогда не подозревала, что именно такова отведенная тебе роль, — слова Эмрам, полные презрения, слетели с ее губ холодным морозным ветром, мгновенно впившимся в дыхание Ольгерда. Король элементалей схватился за горло. Невидимая сила почти лишила его возможности говорить и дышать.
— Эмрам…твой сын… — только и успел выговорить Ольгерд.
В ужасе чародей наблюдал за тем, как Эмрам медленно приближается к нему. Невидимые холодные пальцы продолжали душить его. И вот его старшая сестра опустилась рядом с ним, наслаждаясь видом того, как он корчится от боли, которую ему причиняла ее магия холода. Их взгляды встретились вновь. То, чем его сестра стала теперь, было еще ужаснее и страшнее той Эмрам, которую Ольгерд знал прежде. Два столь разных создания. Ольгерд содрогнулся при мысли о том, что Эмрам оказалась величественна как в добре, так и во зле. Почему же он, что бы ни делал, оставался таким ничтожным и жалким? Король элементалей осознал одну простую, но очень печальную истину — большей марионеткой, чем он, не был никто.
— Ольгерд, ты никак хочешь что-то мне сказать? Не утруждайся. Случившееся мне ведомо. Гораздо интереснее то, что грядет. Впрочем, мне это безразлично, — глаза Эмрам сверкнули. — Ты сыграл в этом далеко не последнюю роль. Альцеф поведал мне о вашей с ним сделке. Знаешь, было любопытно узнать, какие нежные чувства ты питаешь ко мне, брат. Наверное, тебе уже известно о том, что Альцеф мертв. Жаль, что Джутаро пощадил и не прикончил тебя. Мой бедный сын. Он даже не подозревает, какая судьба ожидает его. А всему виной ты! Твоя неуемная жажда власти сделала меня бесчувственным монстром, которому предстоит терзать собственное дитя, а затем принести его душу и душу моей дочери в дар королю демонов. Но я ведь знаю и чувствую, как ты терзаешься собственными поступками, ощущаешь всю тяжесть своих грехов, всю низость своих пороков. Это доставляет мне радость, — Эмрам ликовала — вид хаос и разрушения, настигшие царство короля элементалей, доставляли ему не меньшую боль и страдание, а потому она упивалась своей местью. Ольгерд попытался предать и обмануть ее, но и сам оказался преданным и обманутым. Они оба в итоге лишились всего. Эмрам зло расхохоталась, ни на мгновение, не прекращая терзать Ольгерда. Чародей не был уверен, что причиняет ему большую боль и страдание — слова его сестры или же холодные, словно шершавый лед, руки, душившие его. — И это твое царство, Ольгерд?! Трещит по швам, разваливается на глазах у своего короля! Восхитительно! Но, похоже, моему на удивление молчаливому брату есть что сказать. Ну же, король предателей и лжецов, говори, я жду!
Ольгерд снова почувствовал, как в легкие поступает кислород. И хотя он тяжело дышал, хватая ртом воздух, чародей совершил попытку подняться на ноги. Встать ему не удалось — уж очень сильно кружилась голова. Ольгерд не сомневался в том, что еще немного, и его шейные позвонки треснут, кожа горела от ледяного прикосновения, и Ольгерд ощутил острую боль, проведя по ней рукой. Времени у него было мало. Не следовало испытывать Эмрам. Так и оставшись лежать у ее ног, Ольгерд посмотрел на свою сестру снизу вверх, а Эмрам все так же презрительно смотрела на него сверху вниз, как на червя, которого она собиралась раздавить.
— Все, сказанное тобою, сестра — справедливо. Я заслужил это. Возможно, уже слишком поздно пытаться объясниться или просить прощения. У меня был шанс измениться. Шанс, который ты вручила мне, словно дар. Но я его не понял, не оценил, а потом, отверг, потому что я — трус и еще большее ничтожество, чем считаешь ты. Ты презираешь меня, и это справедливо, но сам себя я презираю еще больше. Мне мнилось, что я король, но истинный король призван служить и оберегать, а я — вор. Украл то, что никогда не было и не будет моим. Я мог исправить многое. Вместо этого я дошел до предела.