Путь Стаи
Шрифт:
Густые брови Дайма поползли вверх.
— Ты никогда не была для меня пустым местом, — проговорил он спокойно и укоризненно покачал головой. И Динке стало стыдно за свою вспыльчивость, она снова перед ним почувствовала себя нашкодившим щенком.
— Почему я этого никогда не чувствовала? — прошептала она, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься. — Я всегда, всегда любила тебя. С самого первого дня, с первой нашей встречи. Я сразу этого не поняла, но сейчас я ясно чувствую это. А ты… Ты играл со мной, как с забавной зверушкой. Ты пользовался мной, чтобы получить
Дайм молча слушал ее гневную тираду, и по лицу его нельзя было ничего прочитать. Лишь глубже стала складка между бровями на переносице. Он, не сводя с нее глаз, медленно согнул сначала одну ногу, опускаясь перед Динкой на одно колено, а затем и другую. Динка потрясенно смотрела на коленопреклоненного Вожака. Остальные, казалось, тоже перестали даже дышать.
— Я люблю тебя, Динка. Я не знаю, когда это началось. И не умею выразить свои чувства. Но ты никогда не была для меня просто «зверушкой», я никогда не пользовался тобой ради выгоды. Единственное о чем я мечтал все это время — защитить тебя, сделать тебя счастливой, но, видимо, не справился… Прямо сейчас я знаю, что дороже тебя у меня никого нет, — проговорил он охрипшим голосом. — Если ты решила отказаться от меня, то…
Динка жестом остановила его, и он осекся на полуслове. А она продолжала стоять и растерянно смотреть на него. Это было так нелепо выслушивать признания в любви, стоя среди дикого тропического леса обнаженной, с телом, покрытым запекшейся кровью и потом другого мужчины. На таком расстоянии от нее Дайм наверняка чуял запах чужой спермы и ее удовлетворенного желания, и это не мешало ему стоять перед ней на коленях и признаваться в любви. Динка судорожно втянула воздух и выпалила:
— Докажи!
— Что? — опешил Дайм, глядя на нее снизу вверх.
— Что ты любишь меня. Докажи! И я не буду отказываться от тебя, — уже тверже проговорила Динка. Она сама не понимала, чего она хочет. Разве его позы и его признания было недостаточно? Что-то внутри упрямо твердило, что нет, этого недостаточно. Нужно доверие, которого между ними не было.
— Дай мне время, — тихо попросил Дайм. — Я докажу тебе, как сильно я тебя люблю.
Динка кивнула и попятилась, а затем развернулась и бегом бросилась в заросли. Босые ноги кололи сухие ветки, широкие листья хлестали по лицу, но она бежала, куда глаза глядят. Все это было слишком сложно для девочки, которая совсем недавно не знала, что такое любовь, а теперь отчаянно хотела ее всеми фибрами своей души.
Она остановилась около мелкого звонко журчащего ручья с пресной водой и принялась остервенело плескать себе в пылающее лицо холодную воду. Динка нисколько не удивилась тому, что рядом с ней беззвучно вышел из кустов Тирсвад и молча присел на корточки у ручья.
Динка, скользнув по нему взглядом, посмотрела на свои руки. Грязь, кровь, копоть стекали с них черными разводами. Страшно было даже представить на кого она похожа. Динка принялась
Тирсвад встал, оторвал два широких листа с растущего неподалеку дерева и свернул их кульками. Динка покосилась на него, не понимая, что он задумал. Но он положил один кулек поперек ручья, а вторым зачерпнул воду и, приблизившись к Динке, полил ей воду тонкой струйкой на спину, помогая рукой смывать грязь. Динка благодарно вздохнула.
— Скажи, а я сделал тебе что-то плохое? — тихо спросил Тирсвад, поливая воду Динке между лопаток и смывая ладонью грязь со спины.
— А сам ты что помнишь? — вопросом на вопрос ответила Динка, не прекращая растирать мокрыми руками шею и грудь.
— Я очень отчетливо помню до момента, как мы вышли из трюма. В трюме ты восстанавливала силы Шторосу, а мы с Хоегардом сидели на лавке. Я рассказывал ему о том, как мы с Даймом тебя нашли, как убили Джо, и том, что Дайм ушел искать оставшихся матросов Джо. Потом мы вышли из трюма и направились к борту корабля. Там стоял Дайм и о чем-то спорил с капитаном из рабов-гребцов. А потом… — Тирсвад напряженно потер лоб и, раздумывая, запустил руку в свои длинные белые волосы. — все словно в тумане.
Динка глубоко вздохнула. Как она и думала. Проклятые женщины-птицы заколдовали мужчин своим пением.
— Я очнулся в море, уже тонул и воздуха не хватало. Но тут я услышал твой крик и, ничего не соображая, рванулся тебе на помощь. Когда вынырнул, птица с человеческим телом уносила тебя в когтях в сторону гор, — продолжал он, рукой указывая на возвышающиеся над лесом скалы.
Динка молча мылась, переваривая услышанное. Это многое объясняет. И тогда нет смысла злится на Штороса, на Дайма и на Хоегарда, если их поведение в тот момент контролировали странные существа. Ее вдруг охватил страх того, что женщины-птицы вернуться, и варрэны снова будут перед ними беззащитны.
— Эти чудовища… — начала она дрогнувшим голосом. — Думаешь, они могут вернуться?
— Вряд ли, — хмыкнул Тирсвад. — Я еще ни разу не видел, чтобы кто-то, разорванный пополам, куда-нибудь возвращался. Они кидались на нас стаями. Поэтому мы рвали насмерть всех, кого встречали на своем пути.
Динка успокоенно расслабилась. Ее сильные мужчины смогли преодолеть очарование колдовских голосов и уничтожили опасных тварей.
Вдвоем купание пошло быстрее, удалось промыть даже волосы, и вскоре Динка была чистая.
— Жаль, что не осталось совсем никакой одежды, — вздохнула она, отряхнувшись и обхватив плечи руками. Солнце уже спускалось за горизонт, и с моря дул прохладный ветер. Сколько же она проспала? Когда она очнулась в гнезде тоже был вечер. Очнулась в гнезде… В голове промелькнуло размытое воспоминание жесткой гривы под пальцами и тут же растворилось.
— Мы так спешили освободить тебя, что одежда нам только мешала. Мы бросили ее где-то на побережье, — сказал Тирсвад, обнимая ее и согревая в своих руках.