Путь Стаи
Шрифт:
Видя, что варрэны карабкаются на скалы, птицы, до этого испуганно кружившие над ними, всполошились и с пронзительными криками стали кидаться на них. Но сейчас, в своем естественном облике, а не в слабом человеческом теле, Дайм даже не замечал их атак. Стремительное движение когтистой лапой, и очередная птица с распоротым брюхом летела вниз к подножию скал. Остальные отбивались также успешно, не сбавляя скорости.
— Динка! — заворочался на спине Шторос.
— Слезай быстро! — мысленно рявкнул на него Дайм. — Динка уже близко. Мы нужны ей!
Шторос соскользнул со спины, и краем глаза Дайм увидел рядом отряхивающегося рыжего варрэна с длинной до самой земли гривой. Приотстав немного, чтобы оглядеться, Шторос принялся карабкаться
Они добрались до гнездовья женщин-птиц. На узких уступах теснились огромные гнезда из веток и сухих листьев, из которых выглядывали уродливые птенцы с человеческими лицами и костяными клювами вместо носа и рта. Женщины-птицы совсем ополумели, кидаясь на варрэнов целыми стаями и мгновенно погибая от острых когтей и зубов. А Дайм и его команда бежали по уступам, по узеньким мостикам, по отвесным скалам, поджигая все гнезда и убивая всех птиц на своем пути. Шторос вырвался вперед, он уже чуял запах Динки. Дайм тоже отличался хорошим чутьем, но до Штороса и ему было далеко, поэтому он приотстал, позволяя рыжему показывать дорогу.
* * *
Динка вынырнула из мучительного, наполненного болью, забытья от новой порции страданий. Помимо горевшей огнем верхней половины туловища, боль тупыми ударами впивалась в ее бедро. Она приоткрыла отекшие веки и обвела вокруг себя мутным взглядом. Источником боли была птица. Точнее птенец. Размером с крупную собаку. Несуразное создание с башкой, превышающей крупную тыкву, и острым изогнутым клювом отрывало от ее бедра куски мяса, причиняя мучительную боль, и, запрокинув голову, целиком заглатывало их. Динка завизжала от этого кошмарного зрелища и, что есть силы, пнула птенца второй ногой. За что тут же поплатилась. Гигантская птица, крупнее ее самой в два раза, обрушилась на нее удушающим ворохом перьев, и Динка едва успела увернуться от смертельного удара острого клюва по голове.
Руки и ноги проваливались в сплетении ветвей и пуха. Динка обнаружила, что она копошится в огромном гнезде, напоминающем по форме корзину. Уже собираясь вновь выплеснуть свою силу, чтобы сжечь в пепел это ужасное место, она вынырнула из плена жестких колючих перьев и выглянула наружу. И с криком отпрянула назад в гнездо, к чудовищной птице и ее птенцу, намерения которых не оставляли сомнений.
За пределами гнезда была пустота. На чем держалось гнездо Динка не поняла, но за его краем она увидела головокружительную высоту и острые скалы далеко внизу. Если она сейчас сожжет это место в прах, то полетит вниз и насмерть разобьется.
Пока она размышляла ее ногу снова пронзила острая боль. Птенец возобновил свою трапезу. А птица, успокоившись тем, что добыча перестала шевелиться, потопталась и уселась своей тяжелой тушей Динке на грудь. Динка вновь заорала от усилившейся боли в раненной груди и осознала, что она не безоружна. То ли от боли, то ли от страха ногти на руках превратились в изогнутые кошачьи когти, которые вытянулись длиннее, чем были сами пальцы.
Динка со всей силы полоснула свободной рукой по брюху птицы. Вторая рука была прижата между туловищем и гнездом. Но достать до брюха сквозь длинные жесткие перья, покрывающие тело птицы, не смогла. Она в ярости зарычала и на кончиках ее когтей заплясали крохотные огоньки. В этот раз когти, словно мягкое масло, прошли сквозь перья и впились в брюхо огромной хищной птицы. Но недостаточно глубоко. Птица с криком взвилась в воздух и, развернувшись в полете, камнем устремилась вниз, выставив перед собой огромные кривые когти, покрытые Динкиной кровью, и тяжелый, словно топор, крючковатый клюв. Динка неосознанно сжалась на дне гнезда, ощущая, что пришел ее последний час. Один удар этого клюва по голове, и ее уже ничего не спасет.
Откуда-то сбоку раздался леденящий душу вой, и птица вдруг забила крыльями и развернулась в ту сторону. Видимо, с той стороны появилась
Динка, не теряя времени, резанула когтями оставшегося без защиты птенца, а затем, хрипящего и истекающего кровью, выкинула из гнезда прямо в разверзшуюся за его краем бездну. Все тело было изранено и от боли мутился рассудок, но Динка все равно подползла к краю гнезда, откуда доносился шум схватки и выглянула наружу. Первое, что она увидела — птица была мертва. На узком каменном уступе над пропастью огромные клыкастые звери с мощными когтями и длинной шерстью рвали ее на части. В их лапах птица размером с медведя выглядела не больше голубя в лапах кошки.
Динка застыла, не в силах оторвать взгляд от расправы. Но тут один из чудовищ повернул в сторону гнезда свою окровавленную морду и потянул носом. У Динки внутри все заледенело. Таких животных она никогда в жизни не видела. Размеры его подавляли, глаза горели нестерпимым желтым огнем, жесткая черная шерсть, обрамляющая лобастую голову, спускалась до самой земли, а из темени, загибаясь кольцом вокруг острых треугольных ушей росли толстые рога.
«Динка», — в ее голове возникла чужая мысль. Она смотрела расширившимися от страха глазами на монстра, медленно и осторожно приближающегося к ней на слегка согнутых мягких кошачьих лапах. Между уступом у отвесной скалы, на котором стояли звери, и гнездом, в котором сидела Динка, прямо над пропастью протянулась узкая каменная дорожка. Она была не шире, чем Динкина ладонь, и Динка надеялась, что страшилище не рискнет идти к ней по такому мостику. Спрятаться в гнезде надежды не было. По подрагивающим ноздрям чудовища Динка поняла, что оно прекрасно ее чует.
«Динка-Динка», — вновь позвала в голове мысль со смутно знакомой интонацией. Динка истерично усмехнулась. Как прекрасно, что ее разум начал давать сбой. Может быть, когда она сойдет с ума, умирать в когтях неизвестных хищников будет не так страшно. Черное чудовище ступило одной лапой на мостик, постояло несколько секунд, улавливая равновесие, и мягко перенесло на мостик вторую лапу.
«Козочка моя, это мы. Мы пришли за тобой. Не бойся», — вот эту мысль Динка никак не ожидала обнаружить в своей голове. Она тряхнула волосами, прогоняя мысли, от которых защипало в носу и на глаза навернулись слезы. Где они сейчас, ее варрэны? Словно в ответ на ее мысли в голову вновь ворвалась чужая мысль.
«Моя Варрэн-Лин, мы здесь. Мы рядом. Ничего не бойся», — теперь она уже отчетливо идентифицировала голос Тирсвада. И мысленно поклялась ему в любви до самой смерти. Вот только оставалось ей жить совсем недолго.
Динка подняла глаза на неминуемо надвигающуюся на нее смерть. Ей до сих пор было непонятно почему зверь крадется по мостику, медленно переставляя лапы и рискуя потерять равновесие, когда он мог бы преодолеть расстояние одним прыжком и в следующую секунду разорвать ее когтями. Она подняла глаза выше и осмотрела остальных зверей, оставшихся на уступе и теперь напряженно выглядывающих из-за спины черного. Все они были разные, что показалось Динке странным. Она думала, что дикие звери, охотящиеся стаей, бывают примерно одной масти. В стае волков, с которой ей однажды довелось сразиться, все походили друг на друга, как капли воды.
Здесь же один был снежно-белым с черным подшерстком и мощными бараньими рогами, второй коричневато-серый, как обычный волк, и тоже рогатый, третий ярко-рыжий с длинными витыми рогами.
Она скользнула взглядом по мордам зверей, силясь вспомнить, что они ей напоминают. Внимание ее вновь привлекло изумительно красивое животное с длинной белой шерстью и черным подшерстком. Его рога были короче, чем у остальных, и загибались вокруг головы двумя кольцами. Точно такой формы рога у Тирсвада и… Она опустила взгляд на морду чудовища и застыла, плененная осмысленным взглядом темных с алыми всполохами глаз. Вертикальный зрачок медленно расширялся, заполняя всю радужку, прямо на ее глазах.