Путь тени
Шрифт:
Власта никогда не рассказывала мне о них… Да я и не спрашивал. Какая разница?
Даже если она была рабыней, воспользовавшейся приходом каравана для того, чтобы убежать… Даже если… Нет, это невозможно. Она не смогла бы мне солгать. Она была искренна. Просто… Просто немного скрытна. А может – очень скромна… Моя Власта… Моя дорогая Власта… Мы полюбили друг друга с первого взгляда. И она…
Она была такой смелой! Решилась бросить все, тепло оазиса и отправиться со мной в снега пустыни! Власта говорила, что нет ничего, что удерживало бы ее в городе, что такова ее судьба – уйти со мной в снега… И я сделал все,
"Как же так, Власта? Как же так? Как получилось, что я не смог тебя уберечь?
Почему, если такова судьба, она была к тебе так жестока? Знаешь… Наверное, я схожу с ума, раз разговариваю с твоим прошлым, но… Иногда я думаю о том, что…
Если бы ты тогда не отправилась со мной в снега… Может быть, была бы сейчас жива…" Его мысли прервал Евсей.
– Брат, я хочу чтобы ты прочел, – помощник протянул ему лист.
– Что это? – хозяин каравана какое-то время крутил свиток в руках. – Бумага новая, а какая-то заляпанная… Это ведь не легенда, нет? Больше похоже на ученическую тетрадь какого-то неряхи…
– Ты прочти, прочти…
– Ну… – Атен пожал плечами, потом провел ладонью по бороде, приглаживая. В конце концов, почему бы и нет? У него было достаточно времени. – Раз ты настаиваешь…
Он развернул свиток.
Был на исходе пятый год
С тех пор, как избранный народ Бровь Атена удивленно взлетела вверх, в глазах зажегся интерес. Он пробормотал:
– Любопытно, любопытно… Это что, о нас?
– Да, да, читай дальше,-с нетерпением поторапливал его Евсей.
В пустыне встретился с своим
Владыкой – богом солнца…
– Ты уверен, что о нас? – хозяин каравана скептически усмехнулся, качнул головой:
– Ну и фантазия! Конечно, хотелось бы, хотелось… Но, – он развел руками, – увы и ах… Ладно, что там дальше?
Он продолжал читать. Больше не прерываясь до самого конца.
Следы все смыла перемен,
Оставив молодость взамен…
– Любопытно… – пробормотал он. Хозяин каравана ощутил некий душевный трепет.И, все же, он сдерживал себя. Ему помогали в этом сомнения. – Только… Евсей, что это?
– Как ты и предполагал – легенда. Ее начало.
– Легенда? Какая же это может быть легенда, если в ней реальные события соседствуют с нереальными? Не пойми что.
– Ну, допустим, я тоже в своих легендах описывал не реальные события, а те, которые могли бы произойти, если бы… Ну, ты сам знаешь, если бы – что…
– Да… – хозяин каравана вздохнул – мечтательно печально. – Вот бы все было на самом деле… А не только в наших фантазиях, которыми мы жили все эти годы одновременно с тем, что происходило на самом деле… Ладно, не будем,-это была запретная тема. Стоило только подумать, и мир тотчас рушился, разбиваясь на две совершенно разные, не похожие одна на другую, части.
– Так что новая легенда продолжает твои? Получается, что так… Но все равно…Таким… необычным образом… Насколько я помню, никто никогда не рассказывал легенду, словно читал молитву… Это… Это выглядит скорее как заговор… Разумеется, я имею в виду форму, не содержание… – он взглянул на символы. – А ведь почерк не твой. И не Ри. Рука нетвердая, неуверенная… Кто это написал, Евсей? Я спрашиваю не из любопытства. Это важно.
– Почему?
– Ты сам не хуже меня, знаешь, почему! Чтобы мы защищали его от всех опасностей лучше, чем детей! Чтобы мы освободили его от всех остальных обязанностей, позволив отдать все силы, все помыслы благому делу составления заговоров. Ведь Творцов заклинаний мало, очень мало! В легендах говорится, что за всю историю города в нем рождается только один человек, наделенный этим даром. И при этом одновременно на земле живет лишь один… Ты же знаешь, что говорят? Они – не просто избранные богов, но Их дети. Поскольку только тем, кто наделен частицей божественной сущности, дано знать Их язык!
И хозяин каравана смотрел на брата, не понимая, что с ним? Почему он, понимая все, не радуется? Почему он мрачен? Может быть… В караване ведь нет приемных детей.
– Евсей, если тебя заботит то, как отнесется муж матери этого ребенка, – а Атен был убежден, что речь идет о ребенке, во всяком случае – не прошедшем испытании, в ходе которого все тайны, неизвестные никому, раскрывались, – то не бойся. Он поймет.
– Атен… – попытался что-то сказать ему помощник, но тот не слушал брата, продолжая:
– Так же, как и все. Ведь речь идет о небожителе… – его глаза горели восторгом и восхищением. Караванщик и мечтать не мог о подобном! Все сокровища мира соединились в ее караване: наделенный даром, летописец и вот теперь Творец заклинаний!
– Атен, это Мати.
– Что – Мати? – он никак не мог взят в толк, при чем тут его малышка.
– Мне нужен был кто-то, кто рассказал бы о случившемся со мной. Я попросил госпожу Гештинанну найти достойного. Я думал, Она благословит меня, но… Но богиня прислала мне девочку…
– Этого не может быть!
– Атен, говорю тебе, вот это, – он взял у него свиток, тряхнул им перед носом у брата, – написала Мати.
– Но она другая! Она не посвященная богов и уж тем более не Их ребенок! Она моя!
Я знаю это! Знаю точно и никогда ни на мгновение не усомнюсь в том, что так оно и есть!
– Я и не сказал ничего такого. Это ты. Ты начал разговор о детях богов…
Евсей был искренен, веря в свои слова. В Хранителях вон тоже видят полубогов, но при этом они – всего лишь дети земли. Да и Мати… Вот уж кто точно не был божественным ребенком. Такая озорная и в то же время ранимая, беспокойная и неуверенная в себе… Он скорее был готов усомниться в том, что заговор-легенду сложила именно она, а не кто-то другой, пришедший вслед за ней в повозку и почему-то решивший остаться не узнанным. Тот же наделенный дароми. Вот уж кто мог быть полубогом. Хранитель в снегах пустыни, маг, которому госпожа Айя подарила своих священных зверей…
– Может быть… – начал летописец, спеша высказать свои подозрения, но хозяин каравана прервал его:
– Меня уже спрашивали об этом прежде! – он как будто не слышал последних слов брата, продолжая свою мысль. – В том драконьем городе. Помнишь, я рассказывал тебе? "Не дочь ли Мати госпожи Айи"? Нет, как тебе это нравится? Не дочь ли она…
Богини не умирают! А Власта заснула вечным сном у меня на руках! Я… я принял в себя ее последний вздох! Кому, как не мне знать, что мать девочки была смертной? – и, все же, что бы Атен ни говорил в этот миг, в глубине души он испытывал некоторые неясные сомнения.