Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)
Шрифт:
— Ты что падаешь?! — засмеялся Вадим. С его бастарда стекала кровь.
— Ноги подкашиваются, — буркнул я. — Пора заканчивать.
— Да почти закончили уже, — кивнул Вадим и локтем вытер пот со лба. — Интересно, как там у Франсуа? Я посмотрю?
— Глянь, — кивнул я, поднимая свою дагу. — Эй, ещё раненые есть?!
— Бескровный удар по голове ранением считается? — осведомился Игорек Мордвинцев, придерживавший левый висок рукой. — Больно вообще-то… Древком копья огрели…
— Освобождение всё равно не получишь, — я поближе рассмотрел его висок. — Свободен.
— Что
— Что с Андреем? — я подошёл к Ленке, возле которой уже стояла и Олька Жаворонкова. Она мне и ответила:
— Глубокое ранение. Идти ему не стоит.
— Да смогу я! — Андрей попытался встать, но Олька нажала ему на плечо и сказала категорически:
— Я не сказала "не сможешь", я сказала "не стоит".
— Медицина произнесла своё веское слово, — развёл я руками. — Останешься в лагере у этого Тезиса…
— Ч-чёрт… — процедил Андрей и, безнадёжно махнув рукой, отвернулся. Ленка, присев рядом с ним, начала негромко утешать.
— Заманали эти негры, — сообщил, подойдя ко мне, Олег Фирсов. — Толпами под ногами путаются. Прямо как тараканы.
Вернулся Вадим. Франсуа тоже расправился с аръегардом без потерь и уже успел встретить нескольких человек Тезиса — те тоже выслеживали негров.
* * *
Жилище греков (так я их стал про себя называть, хотя, конечно, там были не только греки) пряталось в лавровой роще, теснившейся на скальном выступе, куда вела обрывистая тропа. Несколько пещер, переходивших одна в другую, давали неплохой
217.
приют почти трём десяткам человек вот уже третий год.
Мы втроём разожгли костёр на склоне над пещерой и вот час тому как неспешно беседовали друг с другом. У меня было шестнадцать бойцов, у Франсуа — четырнадцать, у Тезиса — восемнадцать. Всего — сорок восемь. По слова грека, у Нори было не больше двдацати бойцов, но его остров представлял собой настоящую природную крепость.
— Здесь пляж, — чертил в песке палочкой Тезис. В медных волосах грека горели тяжёлые металлические искры. — Остальной остров — это плато, метрво пять высотой, по краю — вал. А вот с этой стороны — двадцатиметровый пик. На него тропинка только с одной стороны, а внутри — пещеры, вот он там и обосновался. Его несколько раз выкурить пытались. Не вышло.
— Знаем, — я подкинул в огонь хвороста. — Значит, плохо думали.
— Хорошо думали, — без обиды возразил Тезис и вздохнул. — Укрепился он здорово. Наверное, тоже неплохо думал.
— Предлагаю завтра, — Франсуа с хрустом потянулся, — дать всем, в том числе — и себе день отдыха. А послезавтра выйти в поход — на месте решим, что делать. Тез, если наши девчонки останутся с твоими — ты не сочтёшь, что мы решили захватить ваше милое обиталище?
— О чём разговор… — указал Тезис вниз, на пещеру, широким жестом гостеприимного хозяина.
— Оставить девчонок — хорошая мысль… — пробормотал я. — И трудновыполнимая…
— Товя зеленоглазая не захочет оставаться? — хмыкнул Франсуа. — По ней видно, что эта… как её, богиню охоты, Тез?
— Диана, — рассеянно ответил тот. Франсуа снова потянулся и встал:
— Ладно, пойду-ка я спать… Вы тоже не засиживайтесь. И не шалите, малыши, особенно — с огнём…
Он ушёл вниз. Я проводил взглядом растаявшую в ночи фигуру и спросил грека:
— Правда, что Нори убил твою девчонку?
— Да, — ответил он из-за пламени.
— Просто так?
— Ему не нужны причины. Он держит рабов, и Стефании ещё повезло. Это было недалеко отсюда, на побережье. Она собирала мидии. Ребята видели — прямо на их глазах напали, выплыли на лодке и, когда она выхватила шпагу, то просто застрелили её из арбалета. Один из его людей;я знаю — кто. С носа лодки и застрелил. И тут же отплыли…
— Ясно… — я вздохнул. — Моя девчонка тоже едва не погибла. Её захватил такой же, как этот Нори… только совсем сумасшедший.
— Ты поэтому решил вмешаться в это дела? — полюбопытствовал Тезис.
— Поэтому. И ещё много почему, долго рассказывать… — я помедлил и решился: — Видишь ли, Тезис. Я хочу попробовать знаешь что? Попробовать сражаться за справедливость. Глупо, да?
— Нет. Думаешь, ты один такой? Ничего подобного, так что особо не гордись — ты не первооткрыватель… Правда знаешь — они все плохо кончают.
— Все? — уточнил я.
— Практически, — честно подумав, ответил Тезис. — Хотя и не стопроцентно… Ты умеешь читать по-немецки?
— Понимаю-то еле-еле, — признался я. Тезис задумался, тряхнул кудрями:
— Всё равно. Я тебе сейчас отдам одну штуку. Может быть, когда-нибудь разберёшься. Я бы и сам тебе перевёл, — он поднялся на ноги плавным движением, — но не хочу.
— Давай, — слегка удивлённо согласился я.
Грек исчез в темноте. Я откинулся на пахучий вереск и стал просто смотреть в звёздное небо. Если честно, я не думал ни о предстоящих боевых действиях, ни о
218.
непонятном "подарке" от Тезиса… Думал просто о красивом небе. И, кажется, заснул, потому что Тезис возник из ниоткуда — сидел рядом и слегка потряхивал меня за плечо:
— Спишь?
— Да так, отключился, — я сел, скрестив ноги. — Что ты хотел подарить-то?
— А вот, — он, не садясь, протянул мне блокнот.
Такими бывают старинные книги — пухлые и в то же время лёгкие. Наверное, зависит это от качества бумаги, клея, а ещё от того, что переплёт — из настоящей кожи. Блокнот был именно таким — пухлым и лёгким, примерно в две моих ладони размером. Кожаная обкладка обложки по краям и на углах отслоилась. Тиснение — похожее на знаменитый скандинавский "звериный" орнамент — очевидно, когда-то было пробито золотом, но позолота стёрлась почти везде, кроме резких углублений. И всё-таки я различил на обложке силуэт орла. Примерно так вырезанный, как у нас вырезали разные буквы и символы на обложках "общих" тетрадей при помощи половинок бритвенных лезвий… Кривоклювая птица распростёрла крылья, сжимая в когтях обвитую туго сплетённым венком свастику.