Путь в отражениях
Шрифт:
Кроме того внутри присутствовало странное чувство узнавания создавшейся ситуации, точно бы это давно забытое старое никчемное кино, которое он уже когда-то смотрел, но все силы приложил в последствии для того, чтобы о нем позабыть.
– Не надо драматизировать, я уже не так молода, чтобы поддаться на твою откровенную ложь, - прошипела пассажирка, ее рот раскрылся и стал невообразимо широким, точно лягушачий, а клыки вытянулись в длину и стали точно бивни. У Глеба от этого зрелища тут же засосало под ложечкой, хоть он до сих пор и убеждал себя, что все это сон. Испытывать дикий ужас ему это никак не мешало.
– Мы обе знаем, что если я его сейчас выпью, ты, даже если захочешь,
Разговор между девушками приобретал острые углы, больно ранившие суровый нрав мужчины, которого они обсуждали. Рожденное из глубин раздражение неожиданно влило свежие силы в его мышцы, заставив их оттаять.
– Уверена в этом? Тогда давай проверим, - предложила тогда бывшая жена, выставляя вперед раскрытую ладонь.
– Согласна, - охотно поддержала собеседница, обвивая собой тело Глеба, словно змея.
И точно ноги и нижняя часть тела куда-то делись, вытянулись в непонятную грязно-палевую субстанцию, точно резина, окручивая его в жесткий кокон, только руки и голова остались прежними. Когти теперь впивались не только в глотку, но и в спину, где-то напротив сердца. Ивлев попытался высвободиьтся, начал дергаться, но вместо этого ощутил, как что-то теплое светлое с быстротой горного потока будто бы утекает из него, перемещаясь прямо по длинным когтям той, кого Марина назвала лярвой. Чтобы это ни было на самом деле, но так просто расставаться с ним жертва не была намерена. Попытался оторвать от себя руку "воровки", но ничего не вышло, ладони прошли насквозь ни за что так и не уцепившись.
– У нее есть плоть, ты можешь до нее дотронуться, оттолкнуть, - подсказала бывшая жена, встревожено следя за их борьбой, но не предпринимая попыток ему помочь.
– Просто поверь в это.
Лярва только рассмеялась, высоко, мерзко, надрывно. А его пальцы как он не старался не могли ухватиться за нее. Поверить никак не получалось, что-то на задворках памяти устойчиво твердило что все это сон, а значит не может существовать, в то время как страх, навеваемый потерей чего-то ценного из его души и тела, уверенно твердил, что все это наяву.
– Стой, - резко выдохнула Марина, не в силах и дальше смотреть на его бесполезные попытки справиться с нападением.
– Я сама тебя покормлю.
– Ха-ха, - хохотнула лярва, и в смехе этом послышался мерзкий скрежет металла.
– Не думаешь же ты, что и вправду на этот блеф поведусь?
– с ехидством уточнила она, облизываясь.
– Нет, стой и смотри, как он сдохнет на твоих глазах. В этот раз я не упущу своего шанса, не зря же я выбрала этот перекресток для нашей встречи.
– А так?
– сдернув с шеи невзрачную серебряную цепочку овальным голубым с темными прожилками камушком, спросила Марина.
В глазах лярвы блеснул неподкупный интерес, она вся навострилась вперед, лицо еще более вытянулось, став похожим на лисье.
– Бросай его, Владычица, а я отпущу его, - с придыханье велела она, обращаясь к сопернице. Нетерпение звучало в ее мерзком вязком голосе, когти въедливо впивались в горло жертвы, Ивлев захрипел, рассудок затопила боль.
– Бросай немедленно, в реальность.
После этих слов Глеб уже не уверен был в том, что стоящая за пределами машины девушка действительно его бывшая жена. Решительность и жесткость присущая ей при нынешнем разговоре казалась слишком чуждой, неправильной. И он все больше начинал верить в то, что все это сон в котором присутствовали некая владычица и лярва. Единственное в чем не возникало сомнений, так это в определении - кто из двух "девиц" на его стороне, а кто против. Безумно хотелось проснуться, но как он этого страстно не желал ничего не выходило.
– Сначала ты, - на лице девушки на секунду проявился страх, "враг" обложил ее со всех сторон и деваться просто было не куда, и все же кажется у нее была надежда на что-то, в то время как Ивлев терял, казалось последние силы. Их не доставало даже на то, чтобы следить за беседой, да и видел он только лишь силуэты теперь.
– И не подумаю, - возмутилась лярва, "вгрызаясь" в тело жертвы еще сильнее, грудь Глеба обжигало живым пламенем.
– Одновременно, - сдавшись под напором страха за жизнь бывшего мужа, предложила Владычица.
Камень из ее руки внезапно подскочил вверх, а затем словно бы просто потухнув исчез, но в этот же момент два действа случились одновременно: лярва впилась в Глеба с двойным усилием, а Марина послала в него некий световой импульс. Он ощутимо толкнул его в грудь, заставив грудную клетку смяться, а легкие исторгнуть воздух, после чего мужчина закрывший глаза лишь на короткий миг с изумлением очнулся в одиночестве все в той же машине, на том же пустынном перекрестке, когда на горизонте уже брезжил рассвет.
Ивлев порывисто дышал, нетерпеливо заглатывая воздух как больной с приступами астмы. Одна рука болезненно сжимала руль, в то время как другая сдерживала горящее в груди сердце. Перед глазами все плыло, голова кружилась, дико тошнило. Но за всеми этими неудобствами его все же грела вдохновенная мысль, что все привидевшееся ему оказалось на самом деле только лишь сном. И пускай его мелко колотило, а руки и ноги с трудом слушались, одрябнув, потеряв молодецкую упругость.
На самом деле он не успел отъехать так уж далеко от города, машина по-прежнему оставалась в том самом месте, где он остановился после того, как на него навалилась усталость. Видимо провалился в сон сам того не заметив, а как никогда разыгравшаяся бурная фантазия подбросила ему этот странный сон приплетя туда и Вятскую, и Маринку, наделив каждую из них некой мифической силой.
Разгадав эту загадку, Глеб облегченно вздохнул, не без опаски размахнул дверь, после чего выпрямившись подставил лицо ледяным порывам ветра. Неспешное тихое утро постепенно разгоняло сумрак, навеянный сновидением, успокаивало растревоженные нервы, заставляя смеяться над собой. Он и представить себе даже не мог, что же послужило столь яркой феерии, промелькнувшей перед глазами, пока он отдыхал, тем толчком для игры сознания, усиленно вывившего давно забытый образ.
Ивлев тяжело повел плечами, пару раз взмахнул руками, разгоняя мышцы, надеясь, что хоть это вернет в них привычную бушующую силу, вместо того вялого марева, что прокатывалось по жилам сейчас. Ничего не помогало. Решил прибегнуть к последнему радикальному средству - обтереть лицо снегом. Нагнулся за рыхлой горстью и на мгновение перестал дышать. Под ногами невнятной завитушкой с ровным голубым пятном лежала цепочка с овальным камушком.
Глаза отказывались верить, рука неуверенно коснулась серебряных колечек. Они были тверды и прохладны как то и должно быть. Подцепил двумя пальцами, опасливо поднося находку ближе к лицу и еще раз убедился в том, что она именно такая, какую видел он в своем безумном сновидении, та, что перед тем как он проснулся, сорвала с себя Владычица.
Но хуже всего было то, что теперь при ближайшем рассмотрении это в действительности оказался кулон Марины, тот самый, не снимаемый ни днем, ни ночью. Овальный кусок бирюзы с темными прожилками складывающимися в неясный силуэт закручивающегося вихрем кольца. Его она даже в день свадьбы не сменила на что-то более яркое и блестящее, намеренно добавив к платью и в прическу голубые ленты в тон.