Путь в себя
Шрифт:
Как показывают наблюдения, к этому подходят очень многие люди, но им не хватает сил переступить черту, потому что жалко отдавать прожитые до этого момента события. Ведь если вы признались, что вас не было до этого времени, значит, это все не ваше. Это было с вами, но это не были вы.
Но как только с человеком его жизнь перестает случаться, а начинает идти не к нему, а от него, как только он действительно начинает становиться автором себя, – мгновенно отпадает целый воз выдуманных и невыдуманных проблем, потому что это – не ваше. Это проблемы тех и того, что вас вело, что с вами случалось, что вами руководило, что вам внушало. Больше эти вопросы не ваши. Будьте внимательны!
Самость и гордыня
Каковы же главные навязанные,
Что это означает? Прежде всего это иллюзия под названием: «Я все могу сам». Не только могу, но и на самом деле сам решаю, сам делаю, сам выбираю, сам отказываюсь, сам соглашаюсь.
Откуда она идет? Вспомним детство. Помните (а если забыли, так видели у других), как ребенок отказывается первый раз от поддержки родителя, чтобы идти? Это колоссальное событие в человеческой жизни, которое почти никто не помнит. А, казалось бы, это колоссальное положительное эмоциональное переживание – первые самостоятельные шаги. Родители радуются сначала, а потом начинают беспокоиться: не слишком ли независим стал от них ребенок? Со временем такой вопрос задают себе не только родители: «А не слишком ли независим этот подросток?»; «А не слишком ли независим этот юноша или девушка?»; «А не слишком ли независимо ведет себя этот сорокалетний мужчина?»
До сих пор все хотели, чтобы вы стали независимыми, чтобы вы наконец сами пошли! И вот этот момент, один из решающих в вашей биографии, свершился – вы отодвинули родительские руки и сказали впервые в жизни: «Я сам!» – и не просто сказали, но и действительно прошли эти несколько шагов. Больше вам безнаказанно самостоятельных шагов сделать не удастся никогда. Если вы специально этим не займетесь. С этого момента родители и все окружение до конца ваших дней будут делать все, чтобы доказать вам, что вы сами ничего не можете.
Итак, мы все пережили когда-то чувство подлинной самости. И на этой основе, на реально пережитом чувстве подлинной самости, вырастает огромное здание псевдосамости. Глубоко в подсознании мы мечтаем отвести все руки, которые нас поддерживают, направляют, указывают и т. д., и еще раз пережить это громадное наслаждение «Я сам!». Это наше желание дает нам шанс. Но жизнь идет, и возникают желания, исполнение которых лежит вне сферы наших возможностей, наших личных достижений, и все мы зависимы.
Следующий момент подобного взрыва приходится на так называемый подростковый возраст, когда снова в человеке по неизвестным ему причинам (но субъективно-то ему кажется, что он понимает почему) возникает бурное желание «быть самому». Он еще раз делает попытку отвести от себя эти руки.
И тут же натыкается на то, что его самостоятельность определяется его возможностью самому зарабатывать деньги. Возникают проблемы уже собственнические, которые преследуют человека, во всяком случае нашего, иногда до конца его дней. А поскольку материальную самостоятельность в подростковом возрасте не получает почти никто, то шансов отвести руки и сказать: «Я сам!» – у человека нет. На этом кончается детство с его стихийными всплесками самости. Дальше начинается совместная жизнь якобы взрослеющего человека с вечным ребенком, которому все время от кого-то что-то надо.
Постоянное раздражение от нежелания признаться самому себе, что никакой он не самостоятельный и даже не самолежательный, порождает в человеке вечное желание обвинить кого-нибудь в том, что это так. И чем дальше, тем труднее сделать те шаги, которые ведут к самостоятельности, потому что нужно сделать то, о чем я говорил в начале: признаться в собственной иллюзии деятельности. Если же не признаваться, то очень удобно – виноваты все: виновато государство, что мало платит, виновата судьба, что не в той семье родился, не в том социальном слое общества, виноваты те, кому повезло и они живут хорошо, виноваты родители, что не так воспитали, виноваты школа и институт, что не так образовали…
Так начинается доминирование нарочитого внешнего обусловливания над внутренним. И появляется знаменитая проблема взрослых детей.
Что же можно сделать, чтобы избавиться от постоянного раздражения, постоянного подспудного недовольства, возникающего от подсознательного ощущения, что ты не сам, что тобой руководят? Только одно: довериться своему разуму, понять и согласиться наконец. И не нужно бояться, что будет «облом», депрессия, пессимизм, цинизм. Если в вас есть любовь, устремленность, смысл, то вы сумеете сделать и первый, и второй самостоятельные шаги, разведя все руки, которые вас поддерживают и направляют, отбросив костыли. Вы узнаете, что такое самостоятельность. Узнаете, чего же вы все время хотели. Что такое «Я сам!»
Тогда вы узнаете, как это трудно – оторваться от большой мамочки под названием социум. Вот тут-то и решается, будете вы когда-нибудь взрослым человеком или нет. Захотите вы быть той рыбой, которая сама себе делает озеро и воду в нем, или все-таки лучше прыгнуть в готовое и плавать там, резвиться и время от времени говорить: «Ну, если б дали мне возможность пожить самостоятельно, эх!»
Человек очень балованный. Человеческая жизнь при всех ее неприятностях – очень уютная оранжерея по выращиванию человеков. И если бы время от времени эта оранжерея не разрушалась с помощью глобальных катаклизмов, мы бы так и жили, разделенные на две очень неравные части. Приблизительно сто самостоятельных, взрослых людей, «жрецов», на сто миллионов детей. Так ведь и было, с этого ведь все и началось, как нам ни печально в этом сознаваться. Подумайте: а хотите ли вы на самом деле этой самости, этой самостоятельности? Пожаловаться ведь не на кого будет.
Второй момент – это то, что называется гордыней. Попробуем заглянуть в свое детство и выяснить, откуда же она берется.
Гордыня – это оборотная сторона той же медали: с одной стороны самость, а с другой – гордыня. И когда я, обладая сложным аппаратом психической защиты, защищающей, в том числе, мое право быть в этом мире, должен сказать: «Помогите!» – хотя давно уже отверг всякие подпорки, – то есть когда я должен признаться, что не самостоятелен: «Научи меня», «Помоги мне», «Спаси меня», «Я здесь, потому что я ничего не знаю», – вот тут-то и поднимает голову гордыня: как это просить? Как это быть благодарным? Надорвусь, но не буду зависеть. Когда человек хотел быть учеником и приходил к шейху в некоторых суфийских традициях, он произносил такую фразу: «Прими меня как труп в руки омывателя трупов». И во всех серьезных традициях на этапе послушничества есть проверка, действительно ли человек хочет быть учеником. Прежде всего выясняется, сможет ли этот человек перешагнуть через свою гордыню, действительно ли он осознал свою неспособность самостоятельно добиться той цели, ради которой обращается.
Ученик – это такое же колоссальное испытание для учителя, как и учитель для ученика. Только обращение ученика может точно определить, каков учитель. Это – как истинная вера и любовь к Богу и псевдолюбовь. Это мы или просто хотим смыться от всех к папе, только самому-самому папе, идеальному папе, или действительно хотим стать «само».
Когда вы упираетесь в стенку гордыни внутренним буфером, не позволяющим человеку попасть в такую ситуацию, в которой обнаруживается, что его взрослого – нет, тогда необходимо прилагать усилия, опираясь на устремленность, тогда пора понять, что вся наша жизнь до момента вот этого «само»-сознания – это огромная соска, что все наши ужасные беды, страдания – соска. Как говорил тот же Гурджиев: «Ничто так человек не любит и ни с чем так тяжело не расстается, как со своими страданиями!» А они такие типичные, как выясняется, у всех одинаковые. Наши страдания – это страдания человека, который должен погибнуть под машиной, а его вытолкнули, он ударил коленку, ему больно.