Путь во Мраке
Шрифт:
— Устала? — заботливо спросила тетя Анира, и я кивнула. — Зато поработали хорошо. Ты ешь-ешь, еда-это сила. А сила в дороге то, что надо.
— Мне уже и, правда, в дорогу пора, — я умоляюще посмотрела на нее. — Боюсь, найдут меня скоро.
— Эх, — женщина вздохнула. — Ну, надо, так надо. Ручки-то покажи.
Я протянула ей руки, помытые после огорода, но их вид был таким, что я чуть не плакала, глядя на грязь, которую мне велели не вычищать и на два поломанных ногтя. Кожа стала сухой и неприятной. Я сжала кулаки и поморщилась.
— Не надо кривиться, — назидательно произнесла она. — Очень даже миленько. Личико хорошо, что не помыла, чумазенькая ты не такая смазливенькая. Сапожки тоже уже новыми не смотрятся, ты их не мой пока.
Я внимательно выслушала ее, представила, как выгляжу и внутренне застонала. Мама нас с братом приучала быть аккуратными, а, судя по словам женщины, я сейчас, не пойми на кого, похожа. Тяжко вздохнув, я взялась за ложку и за считанные мгновения проглотила тарелку супа. Тетя Анира одобрительно хмыкнула и исчезла в недрах своего небольшого домика. Через некоторое время она позвала меня.
— Иди, наряжаться будем.
Я побрела на голос, раздумывая, что там на меня напялят. Но в первую очередь я взглянула в мутноватое зеркало. Из зеркальной глади на меня смотрела растрепа с неровно обрезанными волосами. Лицо действительно было нечистым. Моя душа зарыдала, когда я рассмотрела свой внешний вид, но была вынуждена признать, женственности во мне поубавилось.
Тетушка Анира указала мне на чистые, неброские вещи. Вскоре я стояла перед зеркалом, скептически рассматривая себя. Вещи были мне великоваты, и теперь, в купе с неровными лохмами, грязным лицом и такими же грязными и обломанными ногтями, я выглядела неряшливо и, если честно, даже в чем-то отталкивающе. Себя я отталкивала, так уж точно.
— Красота, — довольно осклабилась женщина. — Вот теперь на женственного юношу хлюпика совсем не похожа. А волосы, может, в хвост соберешь?
— Дырки на ушах, — ответила я. — Мужчины не носят серег.
— Смотря, кто и где. Например, уроженцы Авардара носят. У нас как-то останавливался один такой. Неприятный тип, грубый. У них нет строго определенной расы, смешение множества кровей. Кстати, и люди есть. Я видела, у тебя клыки, так что можешь говорить, что оттуда. Их территории за нашим доменом, закрытые вроде. А серьги носят примерно такие, — она полезла в небольшую шкатулку и достала тонкие серебряные колечки. — На, бери, мне они без надобности. А тебе не придется уши прятать. Я расскажу, что выведала у того мужика.
— Я даже не знаю, как вас благодарить, — расчувствовалась я. — Может, деньги возьмете?
— Да, ну тебя, — тетя Анира махнула на меня рукой. — Мне и самой интересно. А деньги еще пригодятся.
— А когда у вас проезжает дорожный экипаж? — спросила я, убирая свои вещи в мешок.
— И эти возьми, — женщина протянула мне рубаху и штаны. — А экипаж тут не ездит, мы же в стороне от большой дороги живем.
Я потрясенно посмотрела на нее, но хозяйка уже развернулась и пошла обратно на кухню. И что мне теперь делать? Еще одна ночь в дороге или на дереве? Неприятная перспектива. Тетя Анира обернулась и озадаченно посмотрела на меня.
— Да не переживай ты, знаю я, кто тебя подвезет до Вилла, там и сядешь в экипаж, прямо до столицы и доедешь, — успокоила она меня. — Сейчас про Авардар поговорим, и отведу к нему. И вот еще, говори, что тебе четырнадцать, вполне потянешь на рослого пацана. И выглядишь ты сейчас на этот возраст.
Я немного успокоилась. Пока она давала дельные советы, помогла с преображением, так почему я не должна ей доверять и в вопросе моего перемещения. Я снова уселась напротив, и тетя Анира начала мне рассказывать про того авардарца. Информация была путанной и не очень складной. Мне вообще показалось, что половину женщина сама придумывает. Поэтому, к концу ее повествования я пришла к выводу, что я использую своей легенде Авардар, но лишь частично. Запомнив детали, которые мне казались наиболее достоверными, я поблагодарила гостеприимную хозяйку и встала, намекая, что дальше задерживаться не могу.
— Уходишь? — вздохнула она. — Ну, идем.
Она вывела меня из дома, оглянулась и деловито направилась в сторону большого деревянного дома, выглядывавшего из-за высокого забора. Я опять ссутулила плечи и постаралась придать своей походке побольше мужиковатости. Не знаю, как у меня это получалось, но чувствовала я себя троллем, да простит меня дьер Хараг.
— Микуша, — крикнула тетя Анира, остановившись под воротами. — Слышь, Микуш, открывай ворота, не воры.
— Тетка, ты что ли? — раздался грубый бас из-за ворот, и одна створа отошла в сторону, явив нам взлохмаченного мужика.
— Племянник мой, — кивнула на него женщина. — Микуш, мальчонку бы до Вилла отвезти надо. Помоги, а?
— Вот еще, — мужик широко зевнул и почесал брюхо. — Ради сопляка кобылу запрягать, да в такую даль тащится.
— Ты богов-то побойся, упырь, — возмутилась Анира, — я тебе когда-нибудь отказывала в помощи? Помоги сироте.
— Золотой, — нагло осклабился Микуша, и я поспешно кивнула.
— Есть золотой.
— Цыц, — шикнула на меня женщина, но ее племянник уже с большим интересом смотрел на меня.
— Есть, говоришь? А два? — прищурившись, поинтересовался он.
— Откуда золото у сироты? — Анира укоризненно покачала головой. — Один завалялся, так и тот урвать хочешь, харя ты бессовестная. Вези, говорю, и не обирая мальчишку. А то ко мне больше можешь не обращаться.
— Угомонись, тетка, — Микуша насмешливо посмотрел на женщину. — Отвезу я дохляка твоего. Сейчас кобылу запрягу и отвезу.
— Вот и дело, — кивнула довольная тетя Анира. — А деньги брать не смей!
Она обернулась ко мне и подмигнула. Я почувствовала острый прилив благодарности к этой простой и отзывчивой женщине. Поддавшись порыву, я обняла ее.
— Ошалела? Где это видано, чтобы парни так на шею кидались? — зашипела она на меня. — Будь мужиком.
— Буду, — клятвенно заверила я.
Мы еще некоторое время стояли, ожидая, когда Микуша выедет из ворот. Анира кивнула на его телегу, и я забралась на нее.
— Удачи во Мраке, Дариан Анаилэ, — улыбнулась добрая женщина и утерла набежавшую слезу.
— И вам удачи, — от души пожелала я, и телега тронулась.
Я смотрела, как Анира все более удалялась по мере того, как отъезжала телега. А в голове вертелась мысль, что папа не прав, и мир гораздо лучше, чем он думает.