Путь Волка
Шрифт:
– Дэвид, я говорил тебе когда-нибудь, что твои родители гордились бы тобой?
Валентайн промолчал, зашнуривая высокие мокасины.
– Да. В основном после стопки этой вашей отравы. Она вас размягчает.
– В тебе есть все лучшее от них обоих. У тебя быстрый ум и верность отца, а красотой и чувством юмора ты в мать. Она всегда умела сглаживать острые углы. Я хотел бы, чтобы они могли видеть тебя сегодня. Ты знаешь, что мы называли последний школьный день выпускным балом?
– Ага. Я видел фотографии. Дурацкая шляпа и лист бумаги, на котором написано, что ты все
Было бы здорово, но я хочу достать для нас то ружье.
Он направился к двери, но обернулся на пороге.
– Вы будете в главной палатке?
– Как же, буду благословлять еду и смотреть как ты получаешь первый приз. Удачи, Дэвид.
Молодой человек открыл скрипучую, в заплатах, дверь-ширму и вдруг увидел двух бородатых мужчин, идущих к дому по тропинке от дороги. Они выглядели так, словно всю свою сознательную жизнь провели в армии. На них была одежда из оленьей кожи и широкополые поношенные шляпы из фетра. Люди несли с собой винтовки в кожаных футлярах, но вид у них был вовсе не жульнический и не задиристый, как у патрульных солдат. В отличие от патрулей, которым куриане доверили поддерживать порядок в Пограничных Водах, эти люди двигались осторожно и тихо.
В их глазах было что-то, заставляющее вспомнить настороженных диких зверей.
– Отец Макс, – позвал Валентайн, не отрывая глаз от странных гостей, – чужие.
Бородачи остановились, обнажив в улыбках желтые от табака зубы. Тот, что был повыше, заговорил:
– Пусть ружья тебя не пугают, парень. Я знал твоих.
Отец Макс шагнул с крыльца на влажную дорожку, протягивая руки к незнакомцам.
– Пол Сэмюэлс, – почти выкрикнул он, обнимая высокого бородача, – ты сюда сто лет не забредал! Кто это с тобой?
– Я Джесс Финнер, сэр. Наслышан о вас, сэр.
Падре улыбнулся:
– Уж не знаю, хорошо это или плохо, мистер Финнер. Знакомьтесь с моим подопечным. Это сын Ли Валентайна и Хелен Сен-Кру.
– Я знал твоего отца, Дэвид, – сказал тот, которого звали Сэмюэлс. Валентайн видел, как воспоминания промелькнули в карих колодцах под морщинистыми бровями. – Весь этот ужас в тот день у вас дома. Я видел тебя после похорон. Мы рыскали четыре месяца, но взяли тех, кто…
– Давай не будем ворошить старое, – прервал его падре.
Валентайн заметил, как они переглянулись, и внезапно потерял всякий интерес как к гонке, так и к ружью.
Падре потрепал его по плечу.
– Мы потом поговорим, Дэвид, честное слово. Иди!
Передай мои извинения собранию в главной палатке и возвращайся как можно скорее. Мы, пожалуй, откупорим одну из бутылок в поленнице, и тебе, возможно, придется укладывать меня в постель.
– Вряд ли! – хохотнул Сэмюэлс.
Падре смерил Дэвида очень серьезным взором, и Валентайн направился вниз по дороге. У него все еще было время пробежать дистанцию в две мили, если он поторопится. Позади трое мужчин какое-то время смотрели ему вслед, затем отвернулись и пошли в дом.
Лагерь встретил его ароматами готовящейся еды.
Общая палатка, стоящая на шести столбах громадина, в которой проходили венчания, крещения, торги и собрания общины в начале каждого
Взрослые изучали ремесла, соревновались в верховой езде, стрельбе из ружей и луков, а затем каждый вечер жарили шашлыки. Семьи приносили свои, особые, блюда и наслаждались общением, которого были лишены в течение всего года. Когда фестиваль подойдет к концу, люди рассеются по лесам и холмам, чтобы маленькими группами пережидать летнюю жару, в надежде что Жнецы будут прочесывать какую-нибудь другую часть Пограничных Вод в поисках добычи.
К тому времени когда Валентайн подошел к собравшимся, состязание уже казалось ему утомительной обязанностью. Обычно люди, лошади, фургоны и лотки торговцев интересовали его, но сейчас он никак не мог отвлечься от мыслей о двух незнакомцах.
Ленточка и ружье, которое Валентайн мог получить на глазах аплодирующей толпы, представлялись несущественными после встречи с человеком, знавшим его отца.
Валентайн настроился на то, чтобы все-таки пробежать дистанцию. Трасса огибала Березовое озеро.
Обычно грязное и заболоченное к середине мая, в этом году Березовое наполнилось дождевой водой и разлилось почти до поляны, где стояла палатка.
Валентайн кивнул Дойлу и еще паре знакомых из школы. У него было много приятелей, но ни одного близкого друга. Живя вместе с падре, он выполнял массу поручений по дому и школе, которые не оставляли времени для общения. К тому же Валентайн предпочитал книгу шумной компании сверстников и часто чувствовал себя чужаком.
Юноша направился в лес и пошел вдоль двухмильной трассы. Ему нужно было время, чтобы побыть одному и подумать. Валентайн правильно угадал: земля на большом холме на западной стороне озера была скользкой от глинистой грязи.
Он стоял на холме и смотрел поверх дрожащей поверхности воды на общую палатку. Неожиданная мысль появилась в таинственном саду его мозга, там, где росли самые лучшие мысли.
В гонке участвовали пятнадцать мальчиков, хотя далеко не все набрали достаточное количество очков в предыдущих играх, чтобы у них был шанс получить приз. Они были одеты кто во что горазд – от комбинезонов до кожаных набедренных повязок, все юноши были высокие и худощавые, с растрепанными волосами и сильными мышцами.
– На счет «один» готовься, – начал отсчет сенатор Гэфли, внимательно глядя на дрожащих от нетерпения мальчишек, – «два» – на старт, и… вперед!
Через сотню ярдов несколько мальчиков едва не замерли на месте, когда Валентайн, резко свернув вправо, направился к озеру. Он пробежал по длинной косе и с размаху бросился в воду.
Валентайн плыл мощными, жадными рывками, нацелившись на высокий дуб на другом берегу. Изгиб озера в этом месте был около 150 ярдов в ширину, и Дэвид вычислил, что присоединится к остальным как раз тогда, когда они соскользнут с покрытого слоем грязи холма.