Путь Волка
Шрифт:
Патрули грогов в свою очередь держались подальше от холмов. Этот пограничный регион и тем и другим был не по душе. Однажды ночью у костра Сэмюэлс рассказал Валентайну еще немного об отце, о том как Ткач жизни по имени Ро создал специальное подразделение для борьбы со Жнецами и их союзниками – Охотников.
– Он сказал нам, что эти твари уже приходили на нашу планету и что его земляки уже учили людей сражаться с ними. Только мы все позабыли. Разве что в легендах что-то осталось.
Ткачи брали определенных людей и делали из них достойных противников тем, кого им предстояло встретить. Ро сказал, что он и сейчас может это сделать, если мы согласимся на сделку. Но это навсегда изменит нас, мы уже никогда не сможем стать такими, как прежде. Твой отец согласился. И убедил нас всех. Это явилось началом многих трудных лет, сынок. Но когда доберемся до Озарка, сам увидишь, что это того стоило.
Лейтенант ждал их у Круглого родника. Офицеры, ответственные за тренировку новобранцев на Свободной Территории Озарк, приветствовали уставшую от долгого пути группу.
Пиршественный стол по случаю их прибытия накрыли тут же, под деревьями. Шестинедельный переход сделал этот пир еще более желанным. Там был свежий хлеб, арбузы размером со свиную голову, мясо откормленных бычков, свиней и кур. Валентайн впервые в жизни съел целый вишневый пирог за один присест. Еще одна группка будущих солдат прибыла на место на день раньше. И теперь молодежь обменивалась историями о своих приключениях с видом настоящих ветеранов.
Гэбби Чо сидела под соснами, с Валентайном. Свежий, чистый аромат напомнил Валентайну Рождество перед гибелью его семьи. Он пробовал одуванчиковый чай со льдом, сладкий, как сироп. Чай, лед – это летом-то – и очевидное изобилие сахара – все было ему в новинку.
– Мы добрались, Дэйви, – сказала Чо.
Обрезав свои длинные черные локоны на второй день марша от Пограничных Вод, сейчас она выглядела старше.
– Я вот думаю, а что дальше? Ты говорил с этими Волками. Знаешь, что будет?
– Да нет, Гэб. И думать могу только о том, чтобы выспаться.
Гэбби казалась неуверенной.
– Почему ты записался?
Валентайн вопросительно посмотрел на нее. На протяжении всего пути на юг Чо уклонялась от личных разговоров. Она вежливо, но решительно отвергала попытки других рекрутов поближе с ней познакомиться.
Дэвид погремел кусочками льда в глиняной кружке, наслаждаясь звуком и тем, как приятно держать в ладонях влажную холодную кружку.
– Ты, наверное, думаешь, что из мести, потому что вся моя семья… Ты знаешь, что случилось, да ведь?
– Да, Дэвид. От ребят в классе. Я однажды спросила падре, но он велел спросить у тебя самого, а я не хотела.
– Дело не в этом.
«Ты уверен?» – промелькнуло в его сознании.
– Я знаю, что отец был с этими Волками. Может, он хотел, чтобы я тоже это делал. Он, должно быть, считал свое занятие важным. Он много лет посвятил этой войне, – Валентайн замолчал, услышав шорох сверху. Белки, привлеченные едой, так активно гонялись друг за другом по веткам, что из-под их коготков летели щепки.
– Я хочу что-то изменить, Гэб. Ясно ж, что все неправильно. Помнишь, как мы читали Джефферсона? Про то, что Создатель дал всем нам неотъемлемые права? Так эти права у нас отняли, даже право на жизнь. Надо что-то с этим делать.
– Так просто?
– Так просто, Гэбби, – он залпом допил холодный чай. – А ты?
– Знаешь, что у меня был ребенок? – выпалила она.
Валентайн проглотил новость в неуклюжей тишине, затем прокашлялся.
– Нет, ты просто исчезла из школы. Я думал, уехала на север с семьей.
– Мы помалкивали об этом. Отец ребенка был патрульным… – она всмотрелась в лицо Валентайна. – Нет, это не то, что ты думаешь. Я знала его. Его звали Ларс. Ларс Йоргенсен, – выдавила из себя девушка, и ему показалось, что она давно не произносила этого имени вслух.
– Он дарил мне подарки. Красивую одежду, обувь.
Мне даже не хотелось спрашивать, откуда он это берет. Догадывалась, что мародерствует в магазинах в Дулуте. Однажды привез мне часы, настоящие, работающие часы. Я заметила, что на них гравировка, хотя он, видимо, пытался ее стереть. Я тогда велела ему больше ничего мне не дарить. А исчез он, когда я сказала ему, что будет ребенок.
– С кем он остался? У твоей мамы или?…
– Скарлатина. Прошлой зимой. Помнишь эпидемию? Вас там тоже задело. Всего… – ее голос сорвался.
– Господи, Гэбби. Прости.
Она вытерла слезы.
– Я слишком много об этом думаю. Говорила с падре. Может быть, я плохо заботилась о ней. Падре свел все к тому, что в округе нет квалифицированных врачей. Или, если врач хороший, у него нет ни оборудования, ни лекарств.
Она вдохнула чистый воздух Озарка.
– Падре сказал, что очень многие люди, которых он знал, смогли пережить такое, помогая другим. Он мне целую лекцию прочитал о том, как нужны сильные тела и здоровый дух, стал говорить о правом деле. Ну, сам знаешь его.
– Не уверен, что знаю. Со мной он так не говорил.
– Я думаю, он знал, что ты уйдешь на юг, когда наступит время, – сказала она с той самой оставшейся со школьной поры улыбкой отличницы, у которой всегда есть правильный ответ. – Мне почему-то хотелось тебе об этом рассказать. Думаю, хоть кто-то здесь должен знать настоящую меня.
К рекрутам обратился капитан Фултон по прозвищу Пароход. Он собрал всех на склоне в кольце деревьев. В этом естественном амфитеатре он объявил рекрутам из Миссури, Южной и Северной Дакоты, что теперь они представляют собой запасной полк. Им выдадут форму. Их вооружат и научат с этим оружием обращаться. Им будут платить. Но пока их основной обязанностью станет выполнение различных работ по всей Свободной Территории. Они будут помогать населению со сбором урожая, ремонтом дорог. И еще они должны учиться порядкам Свободной Территории. Чем лучше они поработают, тем больше будет еды на зиму.
Настроенные на кровавые расправы с врагом рекруты издали недовольный стон. Но Валентайн перекинулся улыбкой с Гэбби. Оружие, форма и нечто, о чем он слышал, но никогда не видел: зарплата. Ему не терпелось начать.
3
Плато Озарк, сороковой год правления куриан
Озарк с его разрозненными поселениями и одинокими фермами – это островок разума в море безумия и смерти. Это цивилизация в осаде. Он защищен со всех сторон: с юга – руинами Литл-Рок, с запада – грядой, тянущейся от гор Уошито и Форт-Скотта до Спрингфилда, штат Миссури, с севера – лесом Марка Твена, а с востока – рекой Святого Франциска.