Путь Восходящего Солнца
Шрифт:
Все окрестности пропитывает демоническая энергия. После падения сдерживающих барьеров в секте она распространяется всё дальше. Возможно, это же служит причиной проявления Зао. Странные снежные монстры ещё несколько раз встречаются нам на пути.
— За нами следят, — еле слышно замечаю я, когда мы уже подходим близко к первой отметке на карте. — Чувствуешь?
Не очень сильные, но многочисленные ауры осторожно приближаются к нам с нескольких сторон. Одни спускаются с вершины горы на тропу, по которой мы идём, другие поднимаются снизу. Впереди по
Каору хмурится и делится мыслями. Ей тоже показалось, но она не была уверена. Мы решаем продолжить движение, не сходя с тропы. В любом случае столкновения не избежать, даже если попытаемся обойти. По крайней мере, будем готовы к нему.
Возле небольших зарослей морозного кустарника из снега выбирается вооружённый отряд. Одежды на них разные, как говорится, кто что нашёл. Я вижу среди них и нескольких представителей секты Восходящего Солнца, хотя они могли и украсть эту одежду.
Вперёд выступает крепкий низкорослый мужчина с бритой головой. Отсутствие волос на макушке компенсирует густая борода со множеством вплетённых в неё лент.
— Если вы отступники, — он делает жест, и вокруг нас показывается всё больше людей из своих укрытий, — можете присоединиться к нам! Если же вы на стороне этих извергов Солнцеедов, молитесь!
Глава 16
Я даю ему высказаться. Он явно не прочь поболтать. Пока лидер этого сброда по имени Фахир распаляется, рассказывая о себе и своих людях, я бегло изучаю их. Рожи разбойничьи, многие вооружены, да и практиков тут больше половины. Они — выходцы из разных сект, собравшиеся в этих горах. Правда, большинство всё же сбежали из Восходящего Солнца, из-за чего в регионе теперь объявлены в розыск как отступники и дезертиры.
— Раз вы тоже выступаете против секты, мы можем объединить усилия, — предлагаю я. — У нас общий враг — это верхушка Восходящего Солнца и демон.
При слове «демон» многие нервно отступают и переглядываются. Кто-то даже выкрикивает оскорбительные выражения в наш адрес. Фахир гасит волнения, вскинув сжатый кулак, и возвращает себе слово:
— Думаешь, у нас есть шансы? Мы чудом сбежали от этого безумия, и ты хочешь, чтобы мы добровольно вернулись туда? Хочешь нашими телами проторить дорогу к победе? Ну уж нет. Мы не собираемся открыто сражаться против сект — это самоубийство.
Его соратники одобрительно кивают.
— И вообще, может, вы нам лжёте? — скалится он, обнажая меч. — Прикидываетесь врагами секты, а сами их шпионы или патрульные. Даю вам единственный шанс. Оплатите едой за проход через нашу территорию, и мы вас отпустим. Беглецам не так просто прокормиться в горах.
— Мы можем поделиться небольшим количеством еды, но вам это не сильно поможет. Больно много у тебя голодных ртов.
— Выкладывай всё, что у тебя есть! — жадно кричит человек из толпы, остальные одобрительно свистят
— Ты слышал их! — Фахир направляет на меня иззубренный клинок.
— У меня нет желания
Мимоходом даю сигнал Каору, и на вокруг её кулаков разгорается пламя. Мои побеги уже стелются под снегом.
— Отлично, нам больше еды достанется! — орёт вожак. — Давно я не ел нормального мяса.
Нападают на нас весьма слаженно. Со склона срывается несколько снежных шапок, пропитанных Ки. Белые волны накатывают и тут же ощетиниваются длинными шипами. Вражескую технику встречает стена из растений и пламя моей спутницы.
Сильных практиков среди них немного, но они умело комбинируют стихии, что удивительно, действуя сообща. Ближайших противников я обвиваю корнями и утягиваю в снег. Побеги продолжают тащить их прочь, разрыхляя промёрзшую землю.
Те, кто вырывается, сразу переходят в наступление, осыпая нас мелкими снарядами. К практикам присоединяются лучники и арбалетчики. Похоже, ограбили какой-то хорошо вооружённый отряд.
Стрелы и болты бессильно застревают в растительной ограде. Каору сдерживает натиск стрелков.
Я, покрывшись техникой Крепче Камня, ускоряюсь и врываюсь в ряды бандитов. Удары кастетов ломают кости и орошают снег юшкой. Тех, кого могу обездвижить, окутываю растениями. Практики вырываются, но бесполезно. Каору глушит их издалека, а я добиваю вблизи. Несколько раз огненные шары моей спутницы сбивают подкрадывающихся со спины головорезов.
Сражаются они злостно и напористо, но, ощутив серьёзные потери, начинают отступать. Догнав нескольких и надавав крепких оплеух, спрашиваю о том, что имел в виду Фахир:
— Что значит «не пробовал нормального мяса»? — поднимаю за ворот молодого парня и хорошенько встряхиваю его.
Рот пленника расплывается в щербатой улыбке, и он сплёвывает в снег несколько зубов:
— Человеческого, какого же ещё? — хохочет он, словно безумный. — Думаешь, просто… кха…
Под треск и хлюпанье мой кастет сминает лицевые кости, направляя их в мозг. С отвращением я роняю бездыханное тело на снег. Не хотелось даже думать о подобном, но теперь никто из них не должен выжить. В чём бы ни была истинная причина, людоедам не место в этом мире.
Фахир с небольшим отрядом удирает от нас со всей прыти. Однако мы действуем слаженно, преследуя этих зверей в человеческом обличье. Каору обрушивает на них шквал огненных снарядов, а я под прикрытием пламени врываюсь в их ряды. Девушка бьёт очень точно — оглушает, вырубает и поджаривает врагов. Я же помогаю обездвиживать их Оплетающим Побегом, из-за чего попасть по ним становится гораздо легче.
Сблизившись, я обрываю одну за другой жизни, раскрашивая снег багряными тонами. Фахир ныряет в землянку, вырытую прямо в снегу. Они сами загнали себя в ловушку. Это место становится для них могилой. Пока разбойники стараются пробиться, я сплетаю вокруг землянки стену, а Каору заливает внутрь своё пламя. Душегубы-людоеды превращаются в пепел.