Путь за горизонт
Шрифт:
Генерал Коллионис упражнялся в красноречии, бахвалясь неисчерпаемыми подвигами, совершенными за шестидесятилетнюю военную карьеру. Словно актер в театре, он размахивал руками, обводя собравшихся на торжестве взором неестественно-синих глаз. Его вступительная речь затянулась на несколько минут. Эрих Бергман даже не пытался слушать бессмысленную болтовню. В нем закипала ненависть к этому тщеславному старику, едва он вспоминал сегодняшнее сражение с мятежниками. Генерал Коллионис без всякого предупреждения изменил разработанный им план наступления и пустил легкие отряды «Гончих» в авангарде без должной артиллерийской подготовки и прикрытия пехотными подразделениями,
Эрих Бергман редко пересекался с Коллионисом по службе, но все же запомнил его совсем другим человеком — здравомыслящим, внимательным к чужому мнению и компетентным в военных вопросах. Что же так переменило легендарного генерала? Он оглядел собравшийся на празднике тщеславия высший офицерский состав. Половина сидевших за столами старалась изображать на своих лицах интерес, некоторые даже заискивающе поддакивали неумолкающему главе экспедиции. Другая половина офицеров только и ждала окончания речи, чтобы быстрее насладиться остывающим ужином.
Празднество охраняла служба безопасности генерала Коллиониса. Облаченные в бронекостюмы темно-синего цвета бойцы рассредоточились по периметру отведенной под отдых командования поляны. Позади командующего экспедицией стоял глава его личной гвардии Виктор Сарек — лысый широкоплечий гигант с бледным лицом, покрытым шрамами. На его плече выделялась нашивка с родовым гербом Коллионисов — мечом в руке, окруженным лучами света. В темных глазах этого великана, почти не уступавшего ростом Бергману, читалась непоколебимая готовность свернуть шею любому, кто посмеет пойти против его господина.
Наконец речь генерала Коллиониса подошла к концу, и усталые офицеры с нетерпением принялись за еду и напитки. Бергман первый раз в жизни видел, чтобы во время военной экспедиции кто-то организовывал пиршество, достойное королевского двора. Столы ломились от изысканных яств из личных запасов Коллиониса. Жареные гусь, индейка, красное мясо вепря, копченый лосось, ягоды и фрукты всех цветов радуги, причудливые десерты, шампанское, красные и белые вина, водка и коньяк — все это и многое другое с трудом умещалось на длинных дубовых столах. Ароматы мяса и рыбы переплелись с запахами вин и экзотических фруктов, создавая непередаваемую гастрономическую идиллию. Словно околдованные, гости с наслаждением поглощали блюда одно за другими. Несмотря на дурное настроение, Бергман не отказывал себе в еде и даже осушил пару бокалов рубинового вина, сохраняя при этом трезвость рассудка.
На улице темнело. Мягкое желто-оранжевое сияние уличных светильников окрашивало поляну в приятные для глаз оттенки, подобные естественному солнечному свету. Седовласый генерал с бокалом шампанского в правой руке плавно поднялся со своего места.
— Мои дорогие братья по оружию, настало время для тоста! — Офицеры встали и подняли бокалы. — Сегодня лишь начало нашего великого шествия за пределы благословенной Республики Эллиад, колыбели новой цивилизации. Впереди нас ждет грандиозная миссия, посильная только нам! Ради будущего нашей славной Родины мы должны принести все необходимые жертвы и, если потребуется, без колебания отдать и наши собственные жизни. Без жертв не бывает побед. Только пламя очищения спасет и возродит Великую Мать человечества — Республику Эллиад. Грядет час очищения!
Лица офицеров приобрели недоуменно-взволнованное выражение, отовсюду стали
Что он несет? Какой еще час очищения, какие жертвы? Старик совсем выжил из ума?
Всматриваясь в окаменевшее лицо Коллиониса, Бергман заметил неладное. Командующий экспедицией замер с приоткрытым ртом, в обычно сияющих уверенностью ярко-синих глазах отражались страх и сомнение, будто у немощного старика или потерявшегося ребенка.
— Ваше Превосходительство, мне кажется, ваши слова могли неверно истолковать, — со стула медленно поднялся Люциус Стролл.
Он звучал монотонно, даже убаюкивающе. Его странные глаза походили на осколки голубого мрамора, мышцы на узком лице во время разговора оставались неподвижными, шевелились только его бледные губы. Он осторожно прикоснулся к плечу Коллиониса, и тот, как по щелчку пальцев, вышел из оцепенения, вернувшись к своему прежнему состоянию.
— Да, господа, о чем это я... не обращайте внимания, всего лишь идеалы истинного эллиадского патриота с жаром прорываются наружу, — в шутливой манере произнес Коллионис, но никто не засмеялся. — Давайте-ка лучше этим прекрасным вечером поднимем бокалы за талантливых и мужественных командиров нашей экспедиции. Особенно я хочу отметить моего верного заместителя и выдающегося военачальника, генерал-майора Люциуса Стролла! — Коллионис повернулся к своему протеже, тот почтенно склонил голову. — И не менее сиятельного командира, храбрейшего главу бронетанковых сил экспедиции, генерал-майора Эриха Бергмана! Благочестивые жертвы ваших отважных бойцов принесли нам эту победу. Выпьем же за командиров и успех экспедиции!
Бергман никак не отреагировал на тост, хотя произнесенные слова укололи его больнее любого клинка.
Спустя пару часов неуместное торжество закончилось, и генерал-майор Бергман направился в свой мобильный штаб. Он проходил по узкой тропе мимо палаток, когда его окликнул знакомый голос.
— Ваше Превосходительство! — Из сумрака показалась высокая тень. Едва первые лучи света упали на стройное лицо мужчины, Бергман узнал в нем командира экспедиционного отряда «Рыцари черного орла».
— Майор Эрхарт, слушаю вас.
— Ваше Превосходительство, у меня есть важная информация, способная повлиять на исход всей экспедиции.
В этот миг на небе расступились облака, и мир залило красное зарево заходящего солнца.
***
На окраине экспедиционного лагеря раскинулось безмятежное поле ярко-желтых цветов. Завораживающее зрелище наполняло сердце Беллы теплом детских воспоминаний, проносившихся перед ее глазами, точно мимолетный, но бесконечно счастливый сон. Перед тем как перебраться в столицу Телезии ее семья жила среди живописных лугов и голубых озер аграрного региона павшей страны, где когда-то росли солнечные и жемчужные тюльпаны. Багряные лучи проникли сквозь облачную прореху сразу над линией горизонта и окрасили россыпь желтых цветов в алый оттенок.
— Я и не думала, что когда-нибудь стану свидетелем такого чуда, — затаив дыхание, произнесла Майя.
— Невероятный вид, но не кажется ли он вам немного… зловещим? У меня на родине называли багровый закат «кровавым» и считали дурным предзнаменованием. Хотя его мало кто видел вживую, — Стефан окинул товарищей взглядом.
Ему ответил Юлиан, чьи волосы сияли, подобно рубину, освещаемому прямыми потоками света:
— Я видел, один раз. Некоторые из нашей кочевой общины верили, что красный закат к ветреной погоде, а другие — что тот пророчит кровопролитие. Все они ошибались.