Путь златой секиры

Верещагин Петр

Они заставили огненную реку на краткое мгновение погаснуть, обнажив темное русло, которое оказалось заполнено крошевом спекшегося обсидиана. А затем…

А затем окрашенный кровью Эддара талисман стал из бледно-зеленого – пронзительно-алым. Камешек Стейна взорвался прямо у него в кошеле; северянин умер мгновенно, топор исполина упал наземь, а его самого отдачей отбросило в темное русло опустевшей

реки. В следующее мгновение огонь вернулся, и Эддар, не успев даже вскрикнуть, сгинул в бушующем пламени.

Красно-оранжевые валы встали на дыбы, грозно зависнув над островком. Земля под ногами Сони задрожала.

– Ах-ха, если сумеешь – пройди по пламени, как тогда! – с надрывом прокричал колдун, отползая к старой каменной стене; под напором сил разъяренной огненной реки с него медленно слезала плоть, обнажая кости – подобно тому, как под солнечными лучами тает снег, что лежит на ветвях…

Соня подняла топорище, схваченное у дальнего конца двумя золотыми кольцами, и отдала ему последний салют. Неведомые руны на каменном топорище блеснули золотом. В следующее мгновение багряно-рыжие волны пламени захлестнули островок и напрочь стерли его.

Мертвые – вниз по теченью по мертвой реке плывут.Мертвым – к чему сомненья? Не изменить маршрут:Жизнь – с колыбели до гроба, смерть же проходит там,Где путь выбирают ноги – по предков стертым следам.Мертвые – вниз по теченью плывут по реке судьбы.Время, твое леченье – навек обо всем забыть.Те ж, кто забыть не может, те, кому знать – важней, —Вскоре со смертного ложа уходят в страну теней.Мертвые – вниз по теченью плывут, не зная забот.Им же навстречу – тени гребут, оседлав свой плот.И сделан он не из бревен – из их же собственных тел;И воды окрашены кровью избравших иной удел.Мертвые – вниз по теченью, тени – к истокам реки;Плыть им сейчас – раздельно, в единой воде тоски.Но час придет – и встретят рожденные снова тех,Кто, не поверив смерти, вернулся к жизни, наверх.Мертвые – вниз по теченью плывут, и забвенья волнаСмывает все краски и тени – следы рокового сна,Что жизнью зовется… Однако, волна не касается их,Отмеченных сумрачным знаком средь царства смерти – живых.Мертвые вниз по теченью плывут. Их начертан удел.Тени же – сами бремя рока несут, пределПути своему не поставив… И вечен их вечный путь,И вечна игра без правил, что заменяет им суть…

Это начертал мастер на рукояти златой секиры.

Или не это, а что-то другое, а эта надпись была выбита на одном из камней старой стены с другой стороны, и Ахх успел ее прочесть перед тем, как Серые Пределы взяли свою добычу.

Или это рассказывал один из тех, кто вернулся из страны мертвых, а потом ушел обратно, не в силах противиться ее зову.

Или не он, а кто-то другой… да какая разница, в конце-то концов, ибо если слова имеют значение – то вот они, эти слова, и кому какое дело до того, откуда они взялись; а если слова не важны, то тем более не важно, кто и зачем их сказал и кто потом повторил…

Эпилог

Тот, кто хочет знать – не узнает. Тот, кто хочет отыскать – не найдет. Тот, кто хочет понять – вскоре бросит сию гиблую затею.

Ищущий горных вершин сам становится основанием скалы. Издыхающий от жажды глотает песок. Грезящий о кровавых битвах умирает в собственной постели, ни разу не прикоснувшись к оружию.

Мудрые забывают. Сильных одолевают слабостью. Мастера уступают в умении худшим ученикам.

И лишь видящие – по-прежнему видят.

Хотя предпочли бы не видеть.

Конец