Путь златой секиры
Шрифт:
– Здесь, – остановился Стейн.
– Думаешь?
– Смотри. – Он осторожно вытер рукавом пыль и паутину с плоской глыбы в основании стены. Камень оказался подобен тем, что родичи Стейна звали «руническими»: изгибами прихотливой змеи на сером боку извивалась полоса острых северных рун.
Ахх заинтересованно склонился, затем с досадой щелкнул языком.
– Можете прочесть, ах-ха? Я этого языка не знаю…
– Можно попробовать, – с сомнением молвил северянин: он немного знал руны, но как следует читать так и не выучился.
Проведя пальцем по вырубленным письменам, Стейн внезапно понял, что там написано. И мгновенно, хотя
– Ах-ха, хотел бы я найти это самое Зеркало Тьмы… – задумчиво проговорил колдун.
– В другой раз, – хмыкнула Соня. – Если только эта хреновина не там же, где наш талисман – тогда ее тебе уже точно не видать…
Песок был, как и все вокруг, серым и холодным. Словно пепел от давно погасшего костра… а быть может, это и был пепел.
Сапоги северянина оставили на нем свои четкие отпечатки. Через некоторое время следы налились черным багрянцем.
– Ах-ха, тебе разрешено идти дальше, – прозвучал со стены голос Ахха.
Не нуждаясь в разрешениях, Стейн фыркнул и ступил на призрачную пленку моста, что завис над огненной бездной. Пламя не согревало, но все же внутри у него стало теплее и свободнее. Причину северянин определил, когда бросил взгляд на свою бороду: седина практически исчезла – он вновь выглядел на свои четыре дюжины лет, потрепанный многими походами воитель, которому еще далеко до старческой дряхлости…
А к границе серого берега медленно подходила Соня. Красно-рыжие пряди густых волос внезапно, словно по мановению кисти художника, окрасили пятна седины, по лицу и рукам пробежали морщины. Воительница взмахнула секирой, отдав салют неведомо кому.
Ее следы позади окрасились червонным золотом.
– Тебе разрешено отступить, вернув все утраты, – сообщил колдун, восседавший на краю стены. – Ах-ха, в этом нет трусости.
– Я не отступаю просто так, – мрачно заметила Соня; голос ее изменился, но был вполне узнаваем.
И она шагнула вперед, к мосту.
Но призрачный настил растаял перед ней. Стейн обернулся, что-то выкрикнул, однако помочь соратнице не мог ничем.
– Возвращайся, ах-ха!
– Нет!
Воительница сделала еще шаг. И еще.
Оранжево-красные языки жадно слизали кожаную броню, словно тонкий лен, волосы скрутились от огня – но этот же огонь возвратил им прежний цвет; исчезли и старческие морщины, обнаженное тело вновь была гладким и чистым. Соня шла по поверхности огненной реки, – танцуя между багряных протуберанцев, рожденных неведомой пучиной, – рассекая секирой алые вихри, что вставали на ее пути, – и постепенно приближаясь к островку, на котором…
На котором, в зеленоватом мерцании, что исходил от колючей сферы талисмана Йинь, стояла грозная фигура Эддара, уже готового к бою. Бронзовый топор, занесенный над могучим плечом исполина, хищно скалился в отблесках пламени.
На островок они ступили одновременно. С неожиданным проворством ринувшись влево, Эддар нанес удар Стейну – северянин парировал, и от сотрясения чуть не выронил свое оружие, впервые за последние тридцать пять лет. Воительница попыталась было напасть сзади, однако бывший Хозяин Цитадели двигался быстрее, и не только отразил ее удар, но и атаковал сам. Уклоняясь, Соня зигзагами приближалась к зеленому сиянию талисмана. Что-то прорычав, Эддар выбросил свободную левую руку ладонью вперед – и в грудь воительницы полетел сгусток алого огня. Не думая, она отмахнулась секирой, и золотое лезвие, поглотив мощь смертоносного заклятья, рассыпалось в ржавую пыль. Сама Соня от удара упала на колени.
В этот момент Стейн с разбега прыгнул на спину гиганта, всаживая топор наискось в крестец. Тяжелое стальное лезвие, что сокрушало лучшие кольчуги и панциря, как будто нехотя рассекло кожу – и застряло, не причинив Эддару сколь-либо серьезного вреда.
– Что, не берет? – вопросил великан, резко развернулся и пинком сшиб северянина. – Не на того напал…
И ускользая в беспамятство, Стейн услышал, как тонкий голос Эддара, словно издеваясь над ним, складывает северную вису-заклятье:
Злое железо,Острый топор —Схвачено плотьюЖелезных гор!Бронзовый топор взлетел над поверженным, и тут раздался возглас воительницы:
– Эй, лови!
В исполина, разбрызгивая вокруг себя искры зеленого света, летел талисман Йинь. Эддар без труда поймал колючий шар левой ладонью – шипы вонзились в плоть, но он не обратил на это внимания, – и, склонив голову, взглянул на Соню.
– Ну поймал, а дальше?
Сердце ее сжалось: вопреки собственным словам и чувствам, Соня надеялась, что прикосновение к сердцу хаоса уничтожит Эддара, если тот и правда принадлежит к мужскому полу. Надежды, увы, не оправдались…
– Наивная, – хохотнул исполин и вновь занес оружие над оглушенным Стейном.
Но тут сквозь огненную пелену донеслось:
Горы, не стойтеГордой стеной:Были – железом,А станете – ржой!А потом прозвучали другие слова:
– Yin Art'uano! Yin Arm'agett! Yin Aed'dar ac-cal!
Ахх уже не восседал в безопасности на гребне стены, а стоял у серой кромки берега. И слова его – или стихи в северном стиле, или те, другие, – свершили невозможное.