Путь Знахаря

Утолин Константин Владимирович

— Изменяя свои Образы Мира и транслируя их другому живому существу, мы можем воздействовать на него. Это я понимаю, хотя в механизмах такого воздействия наша наука разобралась еще не до конца. Но если следовать Вашим размышлениям, то подобным способом можно воздействовать и на неживые предметы. Однако ресурсы сил человека ограничены. Как можно изменить, например, камень?

— Родители Всего Сущего создали и вырастили Мир так, что в нем есть все возможности для исполнения любых желаний любого разумного существа (грубо говоря, Абсолютной Магии). Но большинству разумных существ в их обыденном сознании и загрязненных глубинных слоях разума почти невозможно представить себе, как жить в мире, где любые (именно любые!) желания исполняются. А отсутствие понимания КАК, и, главное, ЗАЧЕМ (отсутствие целей, выходящих за границы собственных материальных желаний) жить в таком мире, вызывает глубинный

страх. И тем самым люди сами себе бессознательно запрещают срабатывание механизма исполнения своих желаний. Впрочем, наличие у разумных существ такого страха имеет свою, задуманную Родителями Всего Сущего причину — это своего рода защита мира от воздействий существ, обладающих разумом. Этот страх — страж Реальности. Получается, что это не мы боимся Мира, а он нас — нашей свободной воли. Еще бы, ведь если бы все могли бесконтрольно исполнять любые свои, порой противоречивые желания, то Равновесие Мира было бы нарушено, и он подвергался бы непрерывным изменениям. В результате чего вокруг нас царил бы постоянный хаос. А ведь Реальность — это тоже живое существо, способное испытывать боль и страдания. И защищается от них. Но одновременно Мир хочет и развиваться. Для чего, согласно моему представлению, Родители Всего Сущего и создали разумных существ, наделили их свободной волей и попустили возможность исполнения любых желаний любого разумного существа. И те, кто в силу определенных причин смог полностью избавиться от этого внутреннего страха, смог ПО— НАСТОЯЩЕМУ ЗАХОТЕТЬи разрешить себеисполнение своих желаний хоть в какой-то области — так вот такое разумное существо и становится подлинным магом. При этом первой возможностью, которая избавляет от этого потаенного страха, является осознание человеком образов, скрытых в глубинных слоях своего разума, понимание и принятие их подлинной сути, что и убивает страх. Оборотной стороной этого пути к магии является достижение контроля над своими желаниями. И отсутствие внешних ограничений в данном случае заменяется внутренней дисциплиной. Но есть, увы, и вторая возможность, когда в силу неких причин, порой случайных, некто теряет этот страх просто так, без приобретения контроля над своими желаниями и намерениями. И в этом случае получаются маги, которых в моем мире принято называть Ужасающими, Несущими Страдания, Порождающими Хаос. Поскольку они, лишившись своего страха, также получают возможность творить с миром то, чего хотят. Не обуздав при этом своих желаний. Среди которых, увы, часто есть и весьма низменные. Но и эти их желания тоже исполняются, ужасая окружающих, увеличивая беспорядок и доставляя страдания всему Миру, который, как я уже говорил, является живым. За что такие маги и получили свои прозвища. Впрочем, к счастью, и их повелевания имеют пределы, положенные в саму Основу Сущего его Родителями.

— Ну а как это все реализуется? Можете объяснить не общие принципы, а то, как всего этого достичь на практике? — немного насмешливо спросила до этого момента молчавшая Екатерина Егорова.

— Именно этому я и обещал постараться научить ваших воинов. Я пока не знаю Вашего языка. Да и не все могу описать на своем. Это надо ощутить. Нужна практика.

— Вы что же, хотите сказать, что действительно можете воздействовать не только на живые существа, но и на неживые? — с недоверием воскликнул Носов.

— Да, могу. Хотя бы потому, что неживого в нашем мире не существует. И камень, и глина, и песок — все они живые… Просто вы не умеете видеть их жизни.

— А показать что-то можете? Ну, изменить что-то, хм, не такое живое, как мы? — Носов аж раскраснелся от возбуждения.

— А зачем? — ответил Дмитрий удивленно.

— Ну, чтобы мы все смогли убедиться в том, что все, что вы нам сейчас рассказали, правда, а не красивая выдумка, — ответил Носов. И резко оборвав себя, смущенно произнес: — Простите, я не подвергаю сомнению вашу правдивость, но лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Дмитрий усмехнулся:

— Я не обиделся. Ведь даже в моем мире большинству тяжело принять такой способ восприятия себя и окружающего мира. Но я не буду ничего показывать специально. Вносить изменения в мир, когда в этом нет необходимости — значит причинить ему пусть и небольшую, но боль. А я все — таки лекарь, а не один из Ужасающих.

— А можно Вас тогда попросить хотя бы о том, чтобы иногда во время занятий с подчиненными нашего уважаемого Антона Федоровича я приносил в зал свои, ну, механизмы… В общем, чтобы я мог изучать, что происходит с Вами и с окружающим миром в то время, когда Вы занимаетесь этими упражнениями. Можно?

— Ну, если вы не будете пытаться пролезть внутрь меня так грубо, как это было, когда я только прибыл и проходил, как у вас это называется — просвечивания, то можно. Но если мне что-то не понравится, я сразу же скажу — и вы прекратите.

— Согласен.

Александр и другие посмотрели на профессора с удивлением. Все знали, что Носов был любителем поспорить, а также настоять на своем во всем, что касалось возможности проведения исследований. Но в данном случае, похоже, он готов был пойти на уступки — в надежде найти ответы на вопросы, которые не поддавались изучению иными способами.

— Неужели вы сразу поверили во все, сказанное нашим гостем? — в вопросе Егоровой удивление граничило с иронией. — Не подвергая сомнению его правдивость, замечу, что сказанное может быть всего лишь метафорой, способом описания его личных внутренних ощущений и переживаний, а не реальными процессами. Неужели вы, профессор, полагаете, что сможете измерить во время этих занятий что-то такое, что еще неизвестно нашей науке? Ведь человечество за последние восемьдесят лет сделало значительный прорыв в области изучения возможностей человека.

— Да уж, не много ли вы ожидаете от нашего гостя? — добавил главный врач экспедиции Ашот Томасович Ованесян. — Хотя, должен признать, сумев экранироваться от террагерцового излучения, он меня сильно удивил.

— Бросьте! Какой прорыв? Что, помогли ваши исследования хотя бы вылечить Сашу Трофимова? А вот наш гость смог затормозить течение этой странной болезни. От которой, кстати, судя по Вашим, Ашот, данным, сейчас и следа не осталось. Как Вы это объясните, а?

Медик промолчал и профессор продолжил:

— Серьезные ученые с момента открытия ГИМП — эффекта ломают голову над тем, какие законы природы лежат в его основе. Вы же помните, а если нет, то я напоминаю, что сам-то эффект был открыт почти случайно, в ходе совсем других исследований — как раз в области психофизики. Ну и насколько мы сдвинулись с той точки, на которой наша наука была тогда? НИ НА СКОЛЬКО! Мы пользуемся ГИМПом, а сами даже не знаем всех лежащих в его основе физических законов. И по сей день не можем найти такую формулу этих преобразований, которая позволяла бы делать их без тех сумасшедших затрат энергии, которые расходуют наши генераторы изменения мерности. При этом интуитивно ясно, что раз возможны ИМП — преобразования, то любые разумные существа потенциально способны перемещаться в пространстве самостоятельно! Более того, наличие ИМП — эффекта как раз полностью соответствует тому, о чем нам только что рассказал наш гость! Ведь если возможно преобразование материальных тел в информационные пакеты, содержащие полную информацию о внутренней структуре преобразуемых объектов, включая их информационно — энергетическую сущность, то создавая в многомерном пространстве четкие и обладающие определенными качествами образы, можно воздействовать и на предметы, а не только на разум. Но мы-то этому так и не научились — не смотря даже на то, что вовсю используем ИМП — эффект для решения транспортных проблем. Так что бросьте, коллеги, бросьте! Любой честный ученый вынужден признать, что наши фундаментальные знания пока весьма ограничены. Да, именно ограничены, — чуть громче сказал Носов, взглянув на собравшегося было возразить Гарчева, после чего тот поднял руку вверх, как бы говоря, что, мол, «молчу, молчу».

А Владимир Григорьевич задумчиво продолжил:

— Коллеги, выводы законов термодинамики свидетельствуют о неизбежности «тепловой смерти» Вселенной, однако накопленные факты говорят об ошибочности этих выводов. Обосновать же и объяснить это, создав новую теорию термодинамики, наука пока так и не смогла. Причина вовсе не в отсутствии гениальных ученых и нехватке средств, а именно в незнании неких важных моментов в фундаментальных областях. В самих принципах понимания и описания нами таких категорий, как энергия, материя, пространство и время. А может в том, что сами эти понятия, например, время, являются искусственными, выдуманными нами для облегчения собственного восприятия мира, что завело развитие современной науки в тупик.

— Однако рано или поздно количество накопленных знаний неизбежно перейдет в качество. Даже если это качество окажется принципиально новым, я уверен, что человечество справится, — дождавшись окончания неожиданно эмоциональной речи научного руководителя экспедиции, оптимистично парировал командир корабля и кивком головы показал на Дмитрия. — Возьмем хотя бы нашего гостя и, напомню, уже полноправного нового члена экспедиции. Он попал в совершенно новые условия существования — и адаптируется к ним удивительно быстро! Мне, например, очень интересно, как он воспринимает окружающую обстановку.