Путь золотого семени
Шрифт:
— Да нужна мне эта ледяная махина! — фыркает Элодея. — Я хочу править другой локой! Я заслуживаю центральную!
Не отводя глаз от горизонта, Тахи опять тихо комментирует, стоя на краю обрыва.
— Чем ты заслужила? Ты безграмотная глупая ленивая заносчивая…
— Заткнись! — вспыхивает Элодея. — В отличие от тебя я хотя бы красива! Так что заткнись.
Мне хочется оттянуть Тахи подальше от края. Но она очень ловкая девочка. Не помню, чтобы она когда-нибудь упала или поскользнулась. Когда она была маленькой ее мать звала ее козочкой за умения забираться на любые отвесные и гладкие с первого взгляда поверхности. И я не трогаю её. Она всегда аккуратна…
Не желая слушать их перебранку, я отворачиваюсь, чтобы уйти.
— Здесь, за пределами Навы, ты Элодея, не больше, чем я. Просто такая же княжна Навов. С какой стати ты приказываешь мне? А может, ты даже и хуже… В тебе только одно достоинство — милая внешность. Но ты как ядовитая ягода. Красива… а раскусишь, хочется выблевать.
— Тварь! — рявкает Элодея.
И я слышу крик, и как сыпятся камни.
Рывком разворачиваюсь, с ужасом глядя на стоящую у обрыва Элодею. Тахи нет…
— Она сама!! — тяжело дышит испуганная сестра. — Она поскользнулась!
Добегаю до обрыва, тормозя у самого края. В волнах бурлящего потока несколько раз вижу всплывающее тело Тахи!
Кричу слугам, чтобы бежали вдоль реки, к порогам. Может удастся ее выловить там. Но на реке в месте падения такие огромные валуны и… высоко! Выжить практически невозможно. Мои люди бегут, но скорость воды очень высока и мелькающая в ней Тахи очень быстро скрывается из вида. Всё… Даже если она чудом осталась жива, то уже отключилась от переохлаждения и захлебнулась.
Но мы еще несколько часов ищем ее ниже по течению реки на порогах. Тела там нет. Его унесло в хрустальное море.
К ночи мы возвращаемся к обозам. Элодея спит, укутавшись в меха.
Тахи не могла поскользнуться сама…
Весь следующий день мы едем молча. И я пытаюсь понять, что я могу сделать в этой ситуации. И понимаю — не могу ничего. Кто я? Я такой же княжич, как сестра. Но я с ужасом смотрю на неё. Как она могла это сделать?!
— Она сама поскользнулась! — вздергивает подбородок Элодея.
— Это неправда.
— Докажи!
— Не стану.
— Ты впишешь в летописи нашей локи то, в чем не уверен?
— Нет. Но если так случится, что вернусь в локу я, а не ты, Элодея…
— То что? — фыркает она. — Пойдешь войной на сестру, чтобы отомстить за грязную шлюху-байстрючку?
— Нет, я не пойду войной ни на одно локу. Смерти и так очень много в нашем мире, чтобы плодить ее. Но убийцы должны быть наказаны. И я решу тебя родины за то, что ты сделала. Я вынесу тебе смертный приговор, если ты решишься пересечь границу нашей локи. Как князь. Поэтому, если я сяду на трон, забудь откуда ты родом.
— Она сама поскользнулась!! Я — не убийца. Ты клевещешь на меня.
— Если это неправда, пусть боги покарают меня за клевету. Если правда, то пусть покарают тебя за убийство своей кровной сестры.
— А может они покарали её?
— А может, избавили от нашей участи… Кайпо забрал её. Бог рек и покровитель Ким-цы.
Часть 1 — Путь "Золотого семени"(эп. 24 Ким-Цы)
POV Чио Ким-Цы
Тихий шелест невысокого водопада за окном ласкает слух. Легкие брызги долетают до моего черного ноби. Ветерок играет с прядями волос. Сидя на тростниковой подстилке, не спеша плету косу, стараясь не отвлекаться от повествования. В моих пальцах специальная лента, заканчивающаяся небольшим изогнутым лезвием. Если правильно вплести эту ленту, то коса превращается в плеть с заточенной пикой на конце. Убить не убьёт, но изуродует и дезориентирует. Я умею и правильно вплетать эту ленту и правильно использовать, не только косу, но и все остальные части своего тела.
— Мужское и женское тела отличны. Но есть точки, которые одинаково смертельны и для первых и для вторых, — одна из старших сестер ночи сегодня учит нас убивать касанием пальцев. — Но работать с ними нужно в разных техниках.
Тростниковых подстилок здесь одиннадцать. В обители дочерей одиннадцать младших сестер и одиннадцать старших. И столько, сколько выжило из великих матерей битв. На данный момент их четыре. Они уже не выходят из Храма. Их тела дряхлы, но в головах хранится мудрость всех битв. И даже будучи дряхлыми старухами, они легко могут убить любого вооруженного до зубов воина. Достаточно лишь подпустить их на расстояние касания. И они найдут способ. Самая древняя мать владеет техникой ветра. Она может убить или свалить с ног не касаясь. Своей внутренней Ци. Она учит и старших сестер и даже иногда нас. Успехи показывают не все. У меня получается плохо. Могу, не касаясь, разогнать кровь врага так, что у него потемнеет в глазах и перехватит дыхание. Но на это пока требуется столько усилий, что мне проще перехватить его дыхание ладонью и пустить кровь лезвием катаны. Еще я могу ударом ладони через деревянное полотно взрывать тыквы и дыни. И, возможно, получится также и сердце или голову. Пока я не пробовала…
Я очень много что умею, но большую часть из этого я еще не опробовала в полную силу. Потому что младшие сестры тоже не выходят из Храма! И лишь, когда уходит одна из матерей битв или старших сестёр, наша лестница сдвигается и лучшая из младших становится старшей. А старшие уже получают цели…
Я — лучшая из младших.
Да, мы всего лишь горсть женщин. Но не одна армия не зайдет в обитель. Неприступное место в ущелье и только узкий проход по навесному мосту, в который можно зайти только одному, двум воинам. Добро пожаловать! Мы встретим с распростёртыми объятиями одного за другим. И заложим их телами этот проход. А осаду здесь мы можем выдержать годами. В нашем ущелье есть все — и вода, и еда. А также несколько подземных тайных ходов, если мы все-таки захотим выйти.
У сестёр есть великая ценность — старинный манускрипт который содержит тайны всех подземелий и пещер лок. Мы знаем его все на память… Это одна из первых наук которую учат сёстры ночи.
Сосредотачиваюсь на том, что говорит старшая сестра.
Она ведет пальцами по телу обнаженного молодого мужчины с повязкой на глазах и на бедрах. Мне кажется, я узнаю его тело и красивые чувственные губы. Когда-то в прошлом этот мальчик был подарен храму его бедной семьей, чтобы Кайпо принес его семье удачу. Но на самом деле, потому что они не могли его прокормить. Сейчас он уже молодой мужчина. И кто-то скорбит о его участи, но она не так уж и плоха. Да, он раб сестёр ночи. Но этого раба хорошо кормят, чисто моют, тепло одевают и даже иногда приглашают в постель. Этот точно не слишком давно был в моей! Не припомню, чтобы наши рабы когда-то жаловались на свою участь или пытались покинуть стены храма. Жаловаться им запрещено, а двери Храма открыты. Можно спокойно уйти. Правда… одна из сестер ночи быстро настигнет покинувшего обитель и подчистит. Секреты Храма не должны покинуть его стен.
Пока старшая сестра водит по телу раба пальцами я вижу, как натягивается повязка на его бедрах. Его тело реагирует на касания и её властный тон. Наши рабы приучены абсолютно подчиняться, и когда они делают это хорошо, то получают наслаждение. Дочери ночи — это не бабочки Халиши. Но и мы знаем мужские тела в совершенстве, и можем дать им то, что не могут даже бабочки со своей пыльцой. Мы умеем давать редкие переплетения боли и удовольствия, контроля и расслабленности. Это тоже превращается в наркотик не хуже пыльцы. Мы умеем так стянуть путами мужское тело, что после их ослабления стимуляция будет так сильна, что чувствительность станет такой же, как при первой его ночи с женщиной. Редкий мужчина способен принять те удовольствия, что несём мы. Для этого их надо воспитывать с юношества, но те, кто вкусили это, остаются довольны своей рабской судьбой. Однако… Убивать мы все же умеем лучше, чем доставлять наслаждение.