Путь
Шрифт:
— Знаешь, дорогой, я вообще не понимаю людей, которые шуток не секут, — с ровного места начала она, усаживаясь в кресло напротив дивана. — Я как-то своей подруге говорю — дай мне свои белые штаны поносить или продай, у тебя всё равно уже жопа в них не входит. Она обиделась, прикинь? Это Мышка, ты её знаешь, она же от Мирона залетела, так что теперь задницу реально на три размера распёрло. Так это она ещё на ранних сроках, что дальше-то будет? Я говорю ей, что мне смешно, почему ты из-за какой-то мелочи так переживаешь, дурочка? А она заревела и говорит, мол, ей и так неприятно, что жопа выросла, токсикоз, Мирон стал меньше
Алиса села поперёк кресла, закинув ноги на подлокотник.
— Ой, Шурик, она же реально дурой стала, Светка-то. Поглупела, обабилась, тьфу, противно даже, зачем так себя запускать? У-сю-сю, дурында тупая. Конечно, Мирон к ней охладел, а как иначе? Причём, ты пойми, дружочек, я же любя ей говорю, потому что настоящая подруга, а не какая-то такая, лишь бы языком почесать, знаешь ведь таких? Есть стервы — сплетничают за спиной, ты считаешь их близкими подругами, а от них потом прилетает… — голос Алисы задрожал. — Я же с этими сучками со всеми разругалась, потому что они все против меня ополчились, особенно эта тварь сисястая, ненавижу! — с ненавистью процедила она, изменив позу.
— Это ты о ком? — уточнил Алекс, пристально вглядывающийся в её изменившиеся глаза с огромными зрачками.
— Да, — отмахнулась она, — неважно. Сучки они. Напали на меня из-за мыши этой толстожопой. Это вообще не их дело было, понятно? Из них всех мы со Светкой, кстати, давнее всех знакомы, ещё со схолы. Поэтому я так с ней и говорила, как со старой подругой, а она не поняла, потому что тупицей стала, говорю же. И чего они в наш подружеский разговор влезли, я вообще не понимаю! Наверное, это Курочкина всех сгоношила, сучка завистливая! И Марго она подговорила, как пить дать!
Алиса соскочила с кресла и заходила по комнате. Подойдя к бару, она налила себе полбокала мартини, почти залпом выпила его и только потом продолжила.
— Мы с Курочкиной в ликее познакомились, а потом оказалось, что мой папа с её папой раньше вместе работали. Поэтому мы тогда с ней очень крепко сдружились, так, что одно время она даже жила у меня, когда нам было по восемнадцать лет. Знаешь эту историю? Нет? Короче, я тогда в очередной раз бросила Колика, но захотела как-то его разозлить, прямо, чтобы он от натуги пузом заскорбел, как Ильсид говорит. Вот Ийка у меня и жила.
— А ты с Кащеем часто расставалась? — заинтересовался Алекс.
— Не расставалась, а бросала! — отмахнулась девушка. — Миллион раз! C ним же невозможно жить, ты бы знал. Во-первых, он постоянно врёт, постоянно. Я ему киваю, типа, верю, а сама вот ни на столечко, — она показала мизерную часть мизинца.
— Так надо было поговорить, объясниться… — начал было давать советы Алекс.
— Думаешь, я не разговаривала? — фыркнула Алиса, снова взяв в руки бутылку. — Колик мне всегда отвечал, что он говорит правду, а это я сама вру. «Хорошо», — сказала я ему, — «ты говоришь, что я вру? Что ж, тогда я и буду врать, раз этого хочешь ты, но не я, запомни это, дружочек!» Всегда ему нужно найти во мне изъян, а сам-то хорош, гусь! Ведёт себя, как баклан, с дружками своими, такими же дебилами… Мы только года два назад стали более-менее мирно жить, а так — вдребезги ругались. Он однажды хотел меня даже дома запереть, но я ему сказала, что свобода — дороже жизни, и я буду делать только то, что сама захочу! Поэтому, Шурик, когда в следующий раз ты будешь говорить мне, что можно употреблять, а что нет, то мы с тобой поругаемся, это понятно? А тебе лучше не видеть меня, когда я скандалю, скажу откровенно! — вдруг завелась она, со злостью глядя на своего удивленного спутника.
— Да я и не хотел… — начал было Алекс.
— Вот и не надо! — раздраженно прервала девушка, наливая себе третий бокал. — Я беру от жизни всё, что хочу и получаю от этого удовольствие. А если кому-то не нравится, то пусть он помолчит со своей моралью, понятно? Я знаю себе цену! У меня есть привлекательность, ум, чувство юмора, я уверена в себе, и знаешь, что? Мужики ко мне липнут, как мухи на мёд, вот так! Просто мой статус позволяет мне впускать в зону ближнего общения лишь избранных. Понимаешь, как тебе повезло со мной сейчас, мальчик? — произнесла ему в лицо охамевшая Алиса.
— Конечно, — произнёс он. — Как и тебе со мной, девочка.
— Тебе не занимать самоуверенности, Саша! — саркастически хмыкнула она, сделав глоток и снова усаживаясь в кресло. — Впрочем, я рада твоему присутствию, потому что немного устала быть одна, — покрутила она локон.
— А почему это ты одна?
— Так ведь это, как его, — голос у Алисы захмелел, хотя она выпила не больше пары бокалов мартини. — С девками я вдрызг разругалась, обрубила концы, так сказать, — невесело усмехнулась она, — так что… кое-какие подружки есть в полисе, но в целом… Одна…
— Да, одиночество — такая вещь, знакомая, — понятливо покивал Алекс. — Когда вроде всё комфортно, удобно, но как-то бестолково жизнь проживается. Бессмысленно.
— Бестолково, тут ты прав. Я вроде в престижный ликей поступила, такая вся правильная, на факультет спортивной психологии, но вот сейчас думаю, а нужна ли она мне, эта спортивная философия? А, как думаешь?
— Не знаю, Алиса.
— И почему я со своим то встречаюсь, то расстаюсь, а? Почему? Ты же доктор.
— Ну, Доктор.
— Так объясни мне с научной точки зрения.
— Научно объяснить не смогу, — начал было Алекс, но, подумав, решил продолжить, — но так, своими словами рассказать могу, хочешь?
— Давай! Объясни мне!
— Ты очень импульсивна.
— Может так, — кивнула она.
— И не очень любишь людей.
— Да, не очень-то их и люблю.
— Вот-вот. И ты их не уважаешь.
— Да, ты прав, не больно уважаю.
— Это чувствуется, и это неприятно.
— Так что же мне предложит доктор?
— Ничего не предложу. Просто ты хороший человек, я тебе об этом уже говорил, но с тобой сложно. Иногда настолько, что хочется отвернуться и уйти. И я не всегда понимаю, зачем ты специально возводишь стену? Если ты хочешь дистанцироваться ото всех, то зачем сближаешься? Если хочешь быть близкой, тогда почему не идёшь на контакт? Я не могу понять.
— Ты меня не понимаешь? Даже так? — удивилась она, округлив глаза, как наседка.
— Даже так. Просто, человек, когда становится ближе, то раскрывается полностью, и с таким человеком хочется быть. Ну, то есть хочется не только принимать чувства, но и отдавать. А ты хорошая, но с тобой тяжко, прости меня за прямоту. Ты как будто закрылась наедине со своими тараканами и не хочешь никому показать свои хорошие черты. И ещё…