Путь
Шрифт:
Как оказалось, тест подтвердил первоначальные догадки Садхира — результаты ясно показали, что первые сутки молодые люди должны были провести отдельно друг от друга. Девушку следовало отвезти в живописную лесную хижину возле водопада с небольшим озером, а мужчине была предписана суточная медитация для начинающих в ашраме у Серой скалы, что располагался неподалёку. Что ж, это облегчало его труд, потому что Санди — так звали вновь прибывшего — оставался здесь, на попечение старого учителя Ганджарши, а вот с надменной девушкой Алисией Садхиру нужно было добираться к месту назначения наверх по извилистой лесной тропе. Впрочем, это его радовало по двум причинам. Во-первых, по пути можно было разговориться, понять, что её тревожит и ради чего девушка приехала за духовными практиками.
Если её мужчине, Санди, было показано суточное голодание вкупе с обучением техникам пранаямы, то девушке, можно сказать, повезло. Её день пройдёт в отдыхе и умиротворении на фоне прекрасных горных пейзажей, а вечером, под наблюдением Садхира, она, если пожелает, сможет попробовать «трёхступицу» — набор специальных чаёв, шаг за шагом погружающих человека в психоделический трип и позволяющих увидеть себя со стороны. Молодой гуру любил этот ритуал, наблюдая, как после первой чашки люди расслаблялись, после второй — широко открытыми глазами смотрели на окружающий мир, который вдруг начинал жить собственной жизнью, а третья чашка открывала эмоциональные каналы и выводила за рамки своего тела. Жизнь становилась водной гладью, в которую глядел человек, видя в ней отражение собственных мыслей.
Но этот напиток употреблялся только под строгим надзором гуру, потому как его эффект зависел от психологического настроя. Поэтому сначала нужно было убедиться, что человек готов, эмоционально стабилен и лишён страха. Как правило, весь день Садхир готовил ученика с помощью техник медитации концентрироваться на звуках природы и дыхании. После они долго беседовали, и уже ближе к вечеру молодой гуру принимал решение, готов ли ученик к «трёхступице» и, если готов, то сколько чашек ему позволено выпить. Весь процесс погружения в себя сопровождался мягкими, успокаивающими фразами наставника, контролирующего ученика от первой до последней минуты. Располагающая улыбка молодого гуру, его мягкий голос и внимательные глаза всегда действовали безотказно, и люди целиком доверялись ему, когда он вёл их по узкой тропинке подсознания. Впрочем, Садхира учили похваляться успехами по пути назад, а не вперёд, поэтому пока он не радовался раньше времени. И поступал совершенно верно, потому что с Алисией ему так и не удалось установить контакт.
С самого начала девушка вела себя надменно, будто свысока. Скорей всего, ей не понравилось, что они с её молодым человеком проведут сутки отдельно. Садхир видел, как парочка ссорилась за зданием — Алисия была недовольна тем, что ей придётся куда-то идти пешком, да ещё в одиночестве, но, в конце концов, мужчина уговорил девушку и она, с недовольной миной на лице, нехотя, согласилась.
По дороге до лесной хижины молодой гуру несколько раз пытался заговорить с ней, но Алисия отвечала односложно или вообще игнорировала. Истинно просветлённый умеет сдерживать себя, избавляясь от раздражения, как змея избавляется от кожи, — думал он и лишь улыбался уголками губ, ведя её вверх по неширокой облагороженной дорожке среди леса, шумевшего густой листвой. Они дошли до небольшого оврага, через который было перекинуто поваленное дерево с плоской верхней стороной для удобства переправы. Садхир перешёл первый и подал Алисии руку, но та даже не взглянула в его сторону, неловко балансируя, перебралась сама и победно ухмыльнулась, ступив на твёрдую почву. Точно так же она поступила, когда они подошли к броду, где несколько камней образовывали дорожку, по которой можно было перескочить на другой берег неглубокого ручья. Впрочем, камни были немного влажные, поэтому на последнем из них девушка не удержалась и немного промочила обувь. Предложенную Садхиром руку она снова проигнорировала. Что ж, он не обижался, понимая, что иногда молчание лучше слов. Кто знает, что у неё на душе? Возможно, скорбь, невыстраданные чувства или несказанные слова мешали ей выговориться, а тревожные мысли или обида не позволяли приблизить нового человека.
Погруженные в собственные размышления попутчики поднялись на вершину холма, добрались до небольшой хижины и вошли внутрь. Их встретила довольно аскетичная обстановка: небольшая печка, на которой можно было подогреть еду, малюсенький столик, узкая кровать для ученика и циновка на полу для учителя — вот, пожалуй, и всё. На расстоянии нескольких километров не было ни души, за исключением лесных зверушек. Слышался искристый шум водопада, располагавшегося неподалёку, пели птицы, сквозь небольшие окна в домик заглядывало солнце, создавая уют. Алисия присела на кровать, кинув сумку в угол, и пристально поглядела на Садхира:
— И чё теперь?
— Вы можете оглядеться, прогуляться до водопада, полюбоваться на здешнюю природу, а я затоплю печь и поставлю чай, — чуть наклонив голову, ответил молодой гуру.
— Ага, понятно. А ты можешь выйти? — резко спросила она. Садхир даже растерялся:
— Выйти?
— Да, выйти. Я хочу переодеться и искупаться, и не желаю, чтобы на меня пялились, — почему-то раздражённо ответила девушка, глядя мимо него.
— Конечно, простите, я не подумал, — пробормотал Садхир и выскочил из домика, недоумевая, чем же он так успел досадить этой красивой девушке. Он почувствовал у себя в душе всполохи раздражения, но вспомнил слова учителя Ганджарши: «Кто не отвечает злом на зло, уберегает две души — и свою, и чужую». Поэтому молодой гуру сел на небольшую лавочку возле двери, прикрыл глаза, выдохнул, а затем сделал глубокий вдох. И ещё раз, и ещё, чувствуя, как напряжение уходит, а беспокойные мысли останавливают свой беспорядочный бег.
Он сидел так до тех пор, пока рядом не послышались шаги. Открыв глаза, Садхир увидел удаляющуюся фигуру девушки в мини-бикини с полотенцем на плече. Несколько секунд он заворожённо смотрел на её ягодицы, двигающиеся в плавном танце, пока не почувствовал, как в районе чакры свадхистаны, внизу живота, оранжевыми всполохами разгорается огненная энергия, расползающаяся по всему телу и путающая мысли. Садхир встряхнул головой, чтобы сбросить наваждение, и ушёл в дом, дабы растопить печь и заварить «трёхступицу».
**
Алисия вернулась через пару часов, довольная, на первый взгляд, но с каким-то стеклянным взором. Зато, по крайней мере, из её глаз исчезло то надменное выражение, что порядком его раздражало. Вокруг талии девушки было обёрнуто полотенце, зато купальный лиф-пушап подчеркивал соблазнительные полукружья грудей.
— Что, сенсей, чаёк вскипятил? — хмыкнула она, увидев, что он загляделся на её бюст, но был на этом замечен, залившись краской смущения. — Давай, наливай.
— Пока нельзя, ведь это не просто чай, — как можно спокойней ответил молодой гуру и рассказал, что такое «трёхступица». Девушка живо заинтересовалась, услышав, что чаёк-то не простой, а психоделический, даже подошла к печи и понюхала все три чашки, стоявшие на специальной подставке. Между поверхностью печи и дном чашек было несколько миллиметров, и за счёт этого чай не закипал, но в то же время был постоянно горячим, завариваясь именно так, как было предписано. Высокая температура воды была нужна для того, чтобы вынуждать человека делать маленькие глотки, а не пить залпом. Тогда эффект будет мягче, а принять его, соответственно, легче.
— И что? С него реально прёт? — уточнила Алисия.
— Э-м-м, — растерялся Садхир. — Я бы всё же назвал это погружением в себя. Он переводит вас в такое состояние, когда ваш дух выходит из тела, и вы можете посмотреть на себя со стороны.
— Дух выходит из тела, говоришь? — усмехнулась она. — Я погляжу, вы тут по каким-то допотопным представлениям живёте. Ты что, не знаешь, что нет никакой души, а то, что ты называешь выходом из тела, это лишь иллюзия, которую создаёт один из отделов мозга? Не слышал о таком? Эх ты, деревня! А ещё учишь чему-то! — фыркнула девушка, снимая с себя полотенце, обёрнутое возле талии. — Ладно, иди уже давай, а я посплю пока, может быть.