Путь
Шрифт:
— У нас налево.
— Я вообще грю* (говорю), в принципе. Завернул оглобли, сунулся в магаз, прошёл мимо, значит, кассы к полке, положил в котомку, допустим, буханку, молоко и кольбасу, вышел, встретил шапошного знакомца, пожал ему пятюню и потыкал обратно. Дома налил молочишка, сделал бутик, положил кольбасу на язык и съел. Если покумекать мозгой, то ты знал — для чего и куды тобе следоват идти. То ись, чтоб скушать бутик с молоком, ты смикитил план и провернулся, зацепив по пути случайку. А вот если всё то же само, но только в размахе всей жизни? Я тебя об том и мурыжу — ты куды идёшь-то?
Выпивший Шуран ничего
— А что за случайность вы имели в виду, Ринат Мансурович? — пожевав губы, ответил он вопросом на вопрос. Старик хмыкнул.
— Да ты ловкий тип, мил человек, будь то шамела — я тебе вопрос, а ты мне обратку. Ну да ладно, давай я ишчо раз втолкую, раз ты такой дубоватый. Идя по дороге в магаз, то твердо знашь, куда и зачем шлёпаш. А теперь прикинь к носу, что ты вышел с дому и не шаришь, куды шагать. Куды в таком случае ты придёшь? Не понятно ведь?
— Точно! Совсем нет.
— И для чего ты идёшь?
— Для чего? Тоже не ясно.
— Ты вот нынче где бродил?
— В лесу. Всю ночь, и весь день.
— Куды ты, Шуран, шёл в том лесу?
— Непонятно. Хотя нет, потом придумал.
— Вот, а пока не знаешь, никуда не придёшь.
— Я потом вдоль линии высоковольтной двинул.
— Сызнова тебе толкую — когда не знашь, куды идти — не знамо, куда и придёшь. Верней всего — никуда. Тут уж как свезёт. Вот тогда в твою жизнь и проходят случайки. Когда хороши, а когда и не шибко. Понял? А теперь ответь на вопрос — куда ты идёшь? Да не мне, а себе! И не спеши с ответом.
*
Старик встал и начал убирать со стола. Шуран морщил лоб. Он вроде бы что-то понял, но весьма смутно. И, чтобы побороть это неприятное чувство, решил сменить тему.
— Ринат Мансурович, а вы лесник тут?
— Кого? — прищурился хозяин дома, и тут же утвердительно кивнул. — Да, что-то навроде лесника.
— А чем тут занимаетесь? Скучно же всё время одному, — покрутил Алекс ложкой.
— Кому скучно, кому нет. — Поставил Ринат Мансурович тарелки в раковину. — Книгу пишу.
— О! — удивился Шуран. — А про что книга будет?
— Про спрос. Кто спросит, тому в нос, — добродушно рассмеялся старик. — Так. Историческа книга.
— Интересно, должно быть. А у меня с историей как-то не срослось ещё со схолы. Учителем был математик, он предмет плохо знал и преподавал его, естественно, тоже плохо.
— Понятно всё с тобой, — подавил смешок Ринат Мансурович. — А после схолы книги-то не разрешают у вас отоваривать?
— Сказать честно?! — словно не слыша вопрос, продолжил Алек. — Этот математик — он историю не любил, и нас не научил любить. Я, сейчас уже как преподаватель, так могу сказать — главное, это заинтересовать человека и тогда он сам будет задавать вопросы. Успевай только отвечать. А в противном случае получится, как у меня. Нет, ну, то есть я знаю историю, но очень поверхностно. Без любви.
— Жалко малёха, — старик налил Шурану большую кружку пахучего травяного чая и снова сел за стол, — ведь история, как наука — это кладезь человеческих премудростев, да ещё и весьма отличных от обычной жизни трафаретной. Вот, был случай, к примеру. Хошь, расскажу? Всего малюсеньку строчку он занимат во всемирной истории, а какой знатный! Хошь?
— Ага, — заинтересованно кивнул Шуран и отхлебнул чаёк.
— Слухай. — Ринат Мансурович поудобнее устроился и начал. — Однажды, две тыщи лет назад, ещё зелёный Юлий Цезарь плыл по Средиземному морю учиться премудростям. Годов двадцать ему было или где-то так. В Эгейском море их корабль догнали пираты. А он был из родовитой семьи, и потому они на месте не кончили, а запросили за его выкуп. Примерно вагон и маленьку тележка золота. А он им знашь кого ответил?
— Нет, — пьяненько покачал головой Алекс. — Сказал, что он бесценный?
— А он им и грит, мол, вы шибко с дэшку за меня запросили, мне перед людями будет зазорно. Вы, грит, увеличьте сумму в два или три раза, не помню ужо сейчас, и тогда будет ровно — полюбас! Пираты сперва аж обурели, а потом, покумекали и ерепениться не стали. Наоборот, отнеслись с почётом.
Я скажу тебе, Шуран, что в те лихи времена берег Эгейского моря был прибежищем басмачей всяких мастей. Островки, бухточки, заливчики — настоящие ебеня, попробуй отыщи иголку среди сена, где там злодеи скрываются? Вот в таких местах они и строили свои сарайки на песке — тепло, влажно, палку кинул, вот те и дупло, где ночевать. В такой дупле Цезарь и жил с ними почти месяц. Рыбалил, в карты играл, похлёбку ел, дурачился, баб тискал, в общем, стал своим среди чужих. Только они пираты, а Юлий — пленник, и этого, мил человек, он никогда не размыкал в голове. Не раз, выпив вина, говаривал, что когда калым заплатят и его отпустят, то он провернётся и всех их распнёт на крестах. Те только смеялись с этих слов.
Через како-то время привезли золото, довольны пираты раскланялись, и Цезарь отчалил домой. Только, когда он добрался до ближнего римского порта, то сразу нанял флот и отправился в обратку. Лиходеи морские, радуясь богатой плате, вина набузгались и гулеванили вовсю, а тут Юлий Цезарь с легионерами нарисовался. Всех повязали, конечно. Так он и деньги выкупные взад вернул и ишчо заработал, потому как награбленно пиратами себе прибарахлил, а их покарал на крестах, как и сулил. В Риме тогда всех бандюг распинали. Спартак, кстати, примерно в те же годы был тако же казнён.
Ринат Мансурович долил себе в кружку остатки чая из заварочника и внимательно посмотрел на Шурана.
— И вот всё то, про что я тебе шарманку кручу, занимат одну масеньку строчку в истории людской, — он показал кусочек мизинца. — Это всего лишь часть жизни одного человека, страница, которую ты не узришь даже в программе схолы, а зря! Потому как за следующим листом будут спрятаны строки ещё более лепые, чем те, про что я тебе только что поведал. Был бы умным, сказал бы, что это всего лишь прелюдия к деяниям человека, которые переломили весь античный мир. Но это ужо, как чешут языками, совсем друга эпопея.
— Да, классный рассказ. Я даже не знал такого, я вообще думал, что Цезарь — это салат, — Шуран устало поморгал пьяными глазами.
— Ага, а Наполеон — торт, — в шутку сплюнул Ринат Мансурович и замолчал. Но вскоре поднял указательный палец вверх и продолжил:
— Вообще история — она учит. И даже то, что я сейчас поведал, это повод для тебя пошевелить мозгой, покумекать для себя. Обмикить этот сказ про Цезаря к какому решению он тебя подведёт? Как думашь?
— Распять.
— Да хоть раз шесть. Кого распять то?