Путь
Шрифт:
— Ну, ты даёшь, подруга! — обалдело высказала свою точку зрения Алиса. — Да если бы я узнала, что моего Колика какая-то шалава замотала, так я бы уничтожила обоих, на куски порвала бы, тварей таких! — завелась она не на шутку. — Я бы даже разговаривать с этой поблядушкой не стала, всю морду бы расцарапала и ей, и ему! Да как ты с ней ещё разговаривала? Я бы…
— Так она ведь такая не одна, с кем я познакомилась, — Ия невозмутимо прикурила от истлевшей сигареты новую. — Их потом ещё несколько было. Одна женатая, с двумя детьми: ни фигуры, ни мордахи, что он в ней нашёл, не знаю. Другая какая-то с придурью оказалась, такие вещи исполняла, я даже рассказывать не буду — просто, как клещ, впилась,
— А он чё?
— А что он? Как узнал об этом, тут же её к чёрту послал и сказал, чтобы больше не показывалась на горизонте.
— А ты чё?
— А что я? Сначала терпела.
— Зачем терпела-то? Почему не бросила?
— Любила, — тут её лицо дёрнулось, и явно проступила такая боль, что у Алисы всё затрепетало в душе. Если бы это продолжалось ещё немного, то девушка не смогла бы удержаться от рыданий, но Ия взяла себя в руки, перебив эмоции глубокой затяжкой. — До сих пор люблю.
Алиса хотела что-то сказать, но вместо этого покашляла и, после секундного раздумья, спросила:
— Может, ещё бутылочку откроем?
— А! Давай! — махнула рукой Курочкина.
Начав третью, разговор побежал дальше.
— Я их всех ему прощала. Ты не представляешь, как мне было больно. Как мне было тяжело. Ночи не спала, когда он гулеванил. И никогда, ни разу не признавался, пока улики вообще уже не оказывались неопрово… неопровержимыми. И что я только не делала: истерики ему закатывала, так он из дома начал уходить на пару дней. Однажды узнала случайно о свидании с одной бабёшкой. И вот с утра достала его пиджак, погладила рубашку и на дверь повесила. Он такой, типа, что ты делаешь, а я ему, мол, так у тебя же сегодня с новой любовницей встреча, вот я и не хочу, чтобы ты в грязь лицом ударил. Ох, он разозлился тогда: вазу разбил, орал на меня полдня, но к ней не пошёл, что интересно! А один раз четыре дня его дома не было, я всё это время места себе не находила: ни ела, а он пришёл в уматинушку пьяный, разделся и бухнулся спать, а от самого чужой бабой пахнет и перегаром. Я тогда на кухню пошла, помню, нож взяла и решила оттяпать ему хозяйство под самый корень…
— О-о-о! — округлила глаза и рот Алиса.
— Не решилась, конечно, — залпом выпила полбокала Ийка. — Знаешь, я уже всё перепробовала: и игнорировала его, просто, как будто не замечала, и к себе не подпускала, и умоляла бросить это дело, и разговаривала по душам — ни черта.
— А Нипель-то что говорил?
— Что он говорил? Всегда обещал, что это в последний раз было, или, что это не серьёзно — без любви, одна постель, или вообще без постели — просто они, видите ли, общаются без всяких последствий. Врал, как всегда. Я ведь от него два раза уходила, Алька.
— И чё?
— Ничего. Всегда обратно возвращалась, — голос Ии предательски задрожал, и она замолчала. — В последний раз на коленях умоляла, простить меня, — уже шёпотом продолжила девушка. — Ползала перед ним, унижалась.
— Ё-моё… А мне-то почему об этом ничего не рассказывала? — чуть ли не со слезами вопросила Алиса.
— Ты бы сама такое кому-нибудь поведала? — вопросом на вопрос ответила Курочкина. — Светка только знала, конечно. Даже перед ней было стыдно, когда всё вот так. Я же знала себе цену! Сама ведь помнишь, как за мной ведь полликея бегало, я ведь мисс третий курс была, а видишь, как оно вышло — Юрка жарит всё, что движется, а я за ним бегаю, как собачонка, высунув язык. Кому об этом расскажешь?
— Но ведь о другом-то ты мне рассказала, — начала Алиса.
— Так это уже совсем иное. Аттал поставил его отвечать за наркоту, он стал употреблять, и тогда вообще башню сорвало. Один раз меня угостил, второй, третий, и понеслось. Это я уже под «снегом» подцепила какого-то армянина, про которого тебе рассказывала. У Юрки тогда очередная пассия появилась, вот я и решила отомстить. Только… — Ия замялась, но, мотнув рыжеволосой головой, продолжила. — Только он не один был, их двое было. Да! — зажмурила она глаза, увидев вытягивающееся лицо Алисы. — В два ствола, как в порнухе, чего только мы с ними не вытворяли. Вот так я ему отомстила, подруга. Вот так. Но это было один раз. Так что зря ты на меня наговаривала, что я с каждым встречным…
Алиса не знала, что сказать в ответ, поэтому она взяла свой бокал и молча выпила его до дна.
— Потом у меня ещё была пара интрижек, но там ничего серьёзного, до постели не доходило. Юрка догадывался, наверное, но никогда не показывал виду, а я не акцентировала внимание, да и вообще… Просто под «снегом» всё становится проще, а многие важные вещи теряют свой смысл. — Ия говорила еле слышно, кусая губы. — Я берегла свою честь для любимого, а ему она оказалась не нужна, и… и тогда я начала раздаривать её другим. Я гордилась своей внешностью и фигурой, но раз ему было наплевать, то я сначала перестала скрывать её от других, а потом и вовсе прекратила беречь. Зачем, если ему не нужно? Я думала, что моя жизнь будет похожа на праздник, а оказалась, что она не стоит и гроша. Тогда я возненавидела наши отношения, мы стали ругаться по мелочам, просто придираться друг к другу. А потом…
Если до «снега» у нас был какой-то шанс. Помнишь, он же мне даже предложение делал, кольца купил, но затем… затем всё потеряло смысл. Да, под наркотой было весело, но когда отпускало, то я видела, что жизнь катится вниз, всё хуже и хуже. Юрка стал «джет» курить, начал косячить в делах, наперёд уже ничего не планировал, так, день прожил, ну и ладно. Один плюс — со временем бабы его вообще перестали интересовать, только если выпьет и в сугроб нырнёт (употребит «снег»), то тогда ещё что-то пытался. Но, — Ия грустно улыбнулась, — уже и вставал-то у него через раз. Мы когда на Фракийку поехали, напились, нанюхались, а там какая-то бабёшка его цепанула и в сортир повела. Прямо при мне. Ну, я выждала пару минут и за ними следом. Захожу, а эта кобылка мне уже навстречу из дверей вылетает. А Юрка возле писсуаров стоит с глупой рожей, штаны расстёгнуты, причиндалы наружу… висят. Не встал, оказывается. Она, видимо, ртом пыталась, но всё равно ничего не вышло у них.
Алиса прикусила нижнюю губу, слушая эту историю немного отстранённо, как будто пытаясь ухватить что-то в памяти, но воспоминание выскальзывало. А Ия продолжала.
— Да он и на меня хрен положил, во всех смыслах этого слова. Однажды расплакался даже, говорит, по утрам стояк пропал. Несколько месяцев без секса, представляешь? И вот как такое может быть? На Марго у него нет-нет, да поднимался, он мне сам рассказывал. Вот ни с кем не может добиться, а к ней приедет, пока Антоха на работе, и вроде что-то там у них получится. Поэтому я и к Марго уже как-то так стала относиться, по-родственному, что ли, — невесело хмыкнула Ия.
— Трындец какой. Я просто не могу в это поверить, — ошарашено раскачивалась на стуле Алиса, обхватив голову руками, и вдруг дёрнула подбородком вверх. — А почему разбежались тогда? Раз уж ты ему всё прощала: и наркоту, и кобылок?
— Так он раньше всегда предохранялся — гелем мазал, чтобы никакую заразу не подхватить. А как-то, насколько я знаю, вечеринка была, причём «снег» у него закончился, и он там просто набухался. По-видимому, всё заработало, шалаву какую-то подцепил и отжарил её без геля.