Путь
Шрифт:
Что тут можно было сказать? Конечно, он понял, что тут непонятного? Поэтому ему оставалось только молчать, и всю оставшуюся дорогу Алекс глядел в окно. Сначала злился на водителя, но потом вспомнил, что на дураков не обижаются. Поэтому он решил переключиться и принялся с добрыми чувствами перебирать в памяти последние минуты до отъезда. Расставание действительно вышло тёплым.
Сразу же после оглашения приговора к нему подошёл Аттал Иванович, пожал руку, сердечно поблагодарил за заботу и, чуть приблизившись, сказал:
— Слышал, что у тебя в ликее проблемы с научным… э-э-э… с научным оборудованием.
Берет только кивнул: «Я тебе ещё провожу».
Сэм с Мироном похлопали Доктора по спине, пониженным голосом сообщив, что непременно увидятся с ним в Мессене, и он сам знает, где именно.
Юсуф сухо протянул пятерню.
Бо промолчала, выйдя в дверь вместе с ним. И только во дворе она прислонилась к стене и спокойным голосом произнесла:
— А я думаю, у вас бы получилось!
— Что получилось? — приостановился Алекс.
— Быть хозяином полиса.
— Что вы, Бо! Я же просто доктор!
— А что, доктор не может быть хозяином?
— Наверное, может, Бо. Но, к сожалению, я не умею!
— Всё просто. Чтобы научиться, нужно, прежде всего, учиться!
В это время из дома стремительно выскочил Берет в отличном расположении духа. Он был доволен любым вариантом выбора — и так, и так он избавлялся от опасного присутствия Алекса вблизи Аттала.
— Пойдем, я провожу тебя до гостевого домика, а потом до ворот, как вещи соберешь. Жуйченко тебе довезет до узла, если что. И от хозяина расчёт передам, с премией, — он похлопал себя по внутреннему карману. Довольные друг другом они направились было по тропе от дома, как сзади снова раздался голос Бо.
— Саша!
Он обернулся назад.
— Всё же я в вас верю!
И она сделал козу из пальцев. Алекс усмехнулся, кивнул и побрел вслед за Беретом. Рядом топал Жуйченко. Валера, видимо, решил поговорить напоследок и, полуобернувшись, заговорил.
— Послушай, Саня. Наш уговор остается в силе. Ты молчишь обо всём, что было и тут, в доме, и вообще, с самого первого дня. Все базары, расклады, положухи, мокрухи, тёрки* (разговоры, перспективы, положение дел, убийства, ссоры) и прочее. Мы все знаем, что ты это знаешь, но об этом никому не расскажешь. По понятиям чести, так? Как договаривались? Ну, вот и отлично!
Потом Валера приостановился и отослал Жуйченко заводить мобиль, а сам, дождавшись пока тот удалится на достаточное расстояние и покрутив головой, внезапно злобно прошипел:
— Доктор, сука, ты что вчера придумывать начал? Какое нападение на полис? Я чуть не сдох, пока ты эту чушь хозяину втирал. Ты что, решил меня проверить? А? Мы же с тобой договорились, что ты молчишь в тряпочку о том, что там произошло! На кой хер ты об этом начал базарить? Меня аж заколотило вчера! — и он показал на дрожащие руки.
Саня спокойно дождался, пока Берет закончит психовать, и посмотрел ему прямо в глаза.
— Скажи, Валера, кроме нас с тобой кто-нибудь знает о реальных причинах произошедшего?
— Что?
— Я говорю, кто-нибудь знает, что на самом деле там произошло?
— Кто знает? Ты. Я. Алиса ещё кое-что.
— Вот. Алиса. А если однажды Алиса решит отцу об этом рассказать? Может такое быть?
— Может, от этой стервы всего можно ждать, — сжал челюсти Валера.
— И вот когда Алиса расскажет отцу, что Вуйчики приехали сюда прибрать к рукам полис, то что ей Аттал скажет?
— Что?
— Что он уже слышал эту версию, но Вуйчики — его друзья, они сто лет вместе и не нужно придумывать херню, потому что этого не может быть, потому что не может быть никогда. Понял теперь? Аттал Иванович из тех людей, которые верны своему слову. И, если он один раз что-то сказал, то потом он уже не переобуется* (не изменит своего мнения).
Валера медленно покивал головой, переваривая то, что произнес Алекс, а потом горячо произнёс:
— Я вижу, что не ошибся в тебе, мой друг! Ты голова, правильно придумал! Короче, я беру свои слова обратно и извиняюсь. Доктор — ты мозг, и далеко пойдешь, поверь мне. Пусть не в нашей теме, так в любой другой. И не забывай, что я остаюсь верным своему слову и помогу тебе в любой, самой крайней ситуации. Короче, если я тебе понадоблюсь по важному делу, то приезжай в герусию, на втором этаже кабинет номер такой-то, там сидит начальник финансового отдела, скажешь ему, что нужна помощь — и вскоре тут об этом узнают. Запомнил?
— Кабинет номер такой-то, начальник финансового отдела. А как его зовут?
— У него на двери написано, поэтому не запоминай.
— А если это будет не тот?
— Торт, не торт, Саша. Просто приди и скажи. И всё передадут. Понял?
— Понял, — кивнул головой Алекс, и мужчины крепко пожали друг другу руки.
**
Чуть позже он уже подъезжал к своей остановке. Выйдя из электробуса, он увидел знакомую до мелочей картину: ржавеющие гаражи, исписанные краской, прибитые к деревьям толстые ветки вокруг костровища, кусты и деревья — в общем, все то, что называлось лесной периметр и окаймляло один кампус, отделяя его от другого. Оглядевшись вокруг, он сказал: «о-хо-хоюшки-хо-хо», и потопал по направлению к дому с пакетом в руке. Вокруг зеленело лето, на туфлях привычно оседала пыль с дороги, в траве стрекотали кузнечики. Через некоторое время Алекс дошел до магазина дяди Гаспара и тут вспомнил, что дома-то нет никакой еды. Впрочем, в кармане рубахи у него была приличная пачка денег, которой рассчитался с ним Аттал, и он впервые задумался о том, куда её потратит. Решил, что разумней начать с покупки пищи, приятной душе и телу.
— Вай, кто к нам пришел! Гаяне, душа моя и счастье, погляди, кто к нам явился?! Это же наш Алек! Как долго я тэбя не видел, мой дорогой друг! — Гаспар вышел из-за прилавка и подошел чтобы обняться.
— Ай, красавчик! — воскликнула Гаяне, — Ты где пропадал, почему забыл тетушку Гаяне? Уже какой месяц тебя не вижу, не слышу.
— Несколько недель меня не было всего. — Алекс обнял и её. — Просто в другом месте жил. По работе послали.
— По работе, значит? — ухмыльнулась она. — И как эту работу зовут? Уж не та ли это работа, что приезжала за тобой на красном мобиле?